— Что ж теперь будет? — вздыхали то тут, то там.
— Оно и к лучшему! — зашептал кто-то рядом. — Намучилась с ним Антонина Константиновна.
— А в чем дело? — так же шепотом произнесла я, обратившись к этой женщине.
— Убили, Костю Рашпиля убили.
— Кого-кого? — не поняла я.
— Ну, Потемкина Костю!
— А-а-а! — протянула я, как будто правда вспомнила.
— Надо б Вовке Орлову сообщить, друг все-таки! — обратилась к нам стоящая рядом молодая женщина с ребенком на руках.
Эти слова сразу обострили мою реакцию на случившееся. Убитый — друг того человека, который сейчас так меня интересовал, поэтому надо было хотя бы вникнуть в суть произошедшего.
— Милицию-то вызвали? — спросил чей-то мужской голос.
— Да их сроду не дождешься! — громко возмутилась та, которая только что шепталась со мной.
Я решила воспользоваться моментом и нырнула в подъезд. Из ободранной двери на втором этаже доносились чьи-то протяжные рыдания. Толкнув дверь, я обнаружила, что она не заперта. Из освободившегося дверного проема на меня повеяло запахом перегара, табака и, кажется, крови. Прихожая была пуста. Справа находился вход в кухню, откуда и слышался плач. Я заглянула туда и увидела сухонькую пожилую женщину, которая, стоя на коленях, опустила лицо на лежавшего на полу мужчину и, вцепившись руками в его окровавленную рубашку, выла:
— Почему-у-у? За что-о-о?
Она настолько была убита горем, что даже не обращала на меня внимания. Я глянула вокруг — на столе стояла недопитая бутылка с какой-то мутноватой жидкостью. Поднеся ее к носу, я поняла — это самогон. Рядом находились две рюмашки и пустая пепельница. Можно было предположить — тот, с кем пиршествовал убитый, и являлся палачом. Одна рюмка была сплошь заляпана маслянистыми отпечатками чьих-то пальцев. На краю стола валялась картонная коробка с копченой мойвой, и мне стало понятно происхождение этих жирных следов.
Другой же стаканчик подозрительно блестел. Подняв его к свету, я обнаружила, что он напрочь лишен отпечатков. Убийца явно заботился о своем безоблачном будущем, даже избавиться от окурков не забыл. Клеенка на столе была старая, местами порванная, с загнутыми углами. На одном краю собутыльники рассыпали пепел, и, отогнув клеенку, я обнаружила там небольшой окурок. Осторожно взяв бычок в руки, я стала пристально его разглядывать. Мне, как человеку курящему и тем более как хорошему детективу, не составляло труда даже по самому мятому остатку сигареты определить марку изделия. В данном случае это была «Астра». Я вспомнила — Орлов ничего, кроме нее, не курил и решила прихватить находку с собой, для экспертизы.
Поглядев на рыдающую Антонину Константиновну, я нашла в полутора метрах от нее нож, обыкновенный, кухонный, средних размеров. Судя по виду раны на теле Кости, можно было говорить о том, что этот нож и явился орудием убийства. Но он сверкал как новенький — видимо, его тщательно вымыли под струей воды.
Как это ни кощунственно, я должна была задать пару вопросов несчастной матери убитого. На мое многократное «извините» она не откликалась, и мне пришлось потрясти ее за плечо и показать удостоверение.
— С кем пил Костя?
— Не знаю-ю-ю, — не переставала причитать Антонина Константиновна. — Сначала один. Я стала ругаться, так он меня запер в спальне и музыку врубил, потом позвонил кто-то, но разговоров из-за музыки слышно не было. Слышала только, как позже дверь хлопнула. Когда все успокоилось, пленка музыкальная в очередной раз кончилась, я подумала, что Костя уснул, и стала стучать соседке по трубе, чтоб она меня выпустила. Они уж привычные, знают, как я с сыном живу, сразу откликнулись. А как зашли — дверь открыта была, — так в крик! И ведь никто его, гада, не виде-е-ел!
Присев, я внимательнее осмотрела труп. По виду раны несложно было определить и то, сколько времени прошло с момента убийства. Хотя в моих планах была поездка в аэропорт за билетом в Тюмень, я решила сначала заняться проверкой находки, почему-то из головы не выходила мысль о причастности к этому делу Орлова.
Если он был как-то замешан в таинственном исчезновении Сурковой, то, узнав о том, что я напала на след, мог испугаться и, будучи вообще склонным к неадекватной реакции, совершить непредвиденный поступок.
Поверив словам матери убитого о том, что никто ничего подозрительного не видел и не слышал, я решила не тратить время на разговоры, а начинать немедленно действовать. Пусть менты пока беседуют, а я при необходимости всегда могу этим воспользоваться. Вдруг за дверью послышались шаги и приближающиеся мужские голоса. По разговору я поняла — это долгожданная милиция. На глаза попадаться — терять время на нежелательные объяснения, и я стала озираться вокруг в надежде найти для себя укрытие. Как и во многих тарасовских квартирах, в этой в стену прихожей была встроена довольно вместительная кладовая. Приоткрыв дверцу, я обнаружила там пальто, шубу и прочее, за которыми надеялась весьма надежно притаиться.
Створка захлопнулась за мной ровно в тот момент, когда в помещение вошла милиция. В щель я видела, как они мельком оглядели коридор и, подобно мне, прошли на кухню. Воспользовавшись этим моментом, я неслышно покинула свое убежище и проскользнула в открытую дверь.
Первым делом я направилась в лагерь. Гнала что есть мочи, не в силах сдерживать свое нетерпение. Катерина в обществе Орлова чаевничала. Еще издалека я заметила: он ведет себя как-то необычно — смеется неестественно, во весь голос, хлопает по плечу Курбанову, как старую приятельницу, и так далее. На меня у него была такая же реакция. Это возбудило во мне еще большие подозрения, но я, не ставя его в известность о том, какой владею информацией, стала отвечать ему столь же легкомысленным поведением. Екатерина собралась идти мыть посуду, и я, сразу же прервав беседу с Орловым, последовала за ней. Воспользовавшись моментом, пока она доставала из шкафчика моющее средство, я подменила бокал, из которого пил Орлов, на абсолютно чистый, спрятав использованный в свою сумку.
— Катя, — обратилась я к Курбановой, — Владимир сегодня весь день здесь?
— Да.
— Никуда не отлучался?
— Нет.
Наскоро попрощавшись с Курбановой, я села в машину и сразу же взяла в руки сотовый. Телефон Кири не отвечал, Мельников выехал по делу. Ничего не оставалось, кроме того как воспользоваться помощью Гарика.
— Да. Папазян слушает, — ответил он серьезно.
— Гарик, это Иванова. Выручай!
— Вай! Вай! Вай! — начал, как обычно, шутить Гарик.
— Гарик, не до шуток! Выручай, умоляю!
Папазян, уловив мое настроение, сразу сменил тон:
— В чем дело? — серьезно спросил он.
Я выложила суть своей просьбы и услышала положительный ответ. Гарик обещал организовать мне экспертизу окурка и бокала, то есть снять с них отпечатки и сверить их. Если они совпадают, то можно было быть уверенной, что компанию Косте, до того как его убили, составлял именно Орлов. Судя по словам матери убитого, к Рашпилю в этот вечер являлся только один человек, поэтому мнения о том, что после ухода — предположительно Орлова — в гости к Косте заглянул убийца, не возникало.
