К этой теме Леонард явно подготовился. Он изобразил небольшую пантомиму, закатив глаза, покачав головой и помахав рукой в воздухе.
– Ради Бога! – воскликнул он. – Это уж слишком! Опять!
– Опять? – спокойно переспросил Аллейн. – Значит, вас уже донимали расспросами о портсигаре мистера Пириода? Кто? Мистер Картелл?
Но Леонард не стал отвечать.
– Мне не нравится ваш тон, – недовольно заявил он. – Я считаю его возмутительным. – Леонард немного помолчал, разглядывая Аллейна сквозь полуприкрытые веки, и, очевидно, пришел к какому-то решению. – Впрочем, прошу меня простить, если вел себя слишком резко. Честно говоря, мы здорово припозднились после вчерашней вечеринки в Бэйнсхолме. О, это было отличное шоу! Ее светлость умеет устраивать такие вещи.
Аллейн задумался: есть ли у Леонарда хоть одна положительная черта характера? Но то был слишком непрофессиональный подход, и он отбросил эту мысль.
– Мистер Картелл разговаривал с вами о портсигаре, когда приходил сюда вчера вечером, – произнес Аллейн утвердительно.
– А кто… – начал было Леонард, но остановился и после паузы спросил: – Вы еще с кем-то говорили?
– Да, говорил кое с кем.
– С ним? – настаивал Лейсс. – С Картеллом?
Наступила долгая пауза.
– Нет, – ответил Аллейн. – Не с ним.
– Тогда кто… Постойте! Здесь что-то не так. Что случилось?
– Я вам отвечу, как только вы расскажете, что сделали с портсигаром мистера Пириода. Только не говорите, что понятия не имеете, о чем идет речь. – Аллейн предупредительно поднял палец. – Я видел окно в столовой. Его нельзя открыть снаружи. Во время обеда оно было закрыто. Вы и мисс Ралстон разглядывали портсигар у окна и оставили его на подоконнике. Больше к окну никто не подходил. Когда слуга пришел убирать комнату, окно было открыто, а портсигар исчез.
– Это слуга так говорит.
– Да, он так говорит, и я ему верю.
– Простите, что я учу вас вашей работе, но если бы я хотел стянуть эту дрянную безделушку, зачем мне открывать окно? Почему бы просто не сунуть ее в карман и не уйти?
– Потому что тогда было бы совершенно очевидно, что ее украли вы, мистер Лейсс. Но если вы или мисс Ралстон оставили его на подоконнике, а потом вернулись со стороны сада…
– Какого черта! – возмутился Леонард, но заставил себя сдержаться. – Я не намерен терпеть эти оскорбления.
– Вы курили сигареты мистера Пириода?
– Да, мне хватило одной. Турецкая дрянь.
– А мисс Ралстон?
– То же самое. Послушайте. – Леонард внезапно заговорил доверительным тоном. – Существует такая вещь, как сговор, верно? Мы оставили эту штуковину на подоконнике. Отлично. Этот слуга – Альфред Как-его-там – открыл окно. Потом подал сигнал рабочим на лужайке, и они обделали все в лучшем виде.
– Значит, нам нужно обыскать землекопов?
– Почему бы и нет? Это никому не повредит.
– Может быть, мы даже застанем их врасплох, когда они будут разглядывать портсигар во время перекура?
– Ну да, – хладнокровно подтвердил Леонард. – Вполне возможно. Или они спрятали его где-нибудь поблизости. Вы можете обыскать эту комнату, меня, мою машину или мою девушку. Ради Бога. Честному человеку нечего скрывать, не так ли?
– Как и преступнику, который избавился от улик.
Леонард провел по губам кончиком языка.
– Допустим. И что?
– Мистер Лейсс, портсигар нашли.
Прошла целая секунда, прежде чем Леонард изумленно воскликнул:
– Нашли! Хорошая новость! Нашли! Но тогда зачем вы пришли ко мне? Где?
– Думаю, в том самом месте, где вы его бросили. В траншее.
Дверь в комнату распахнулась. За ширмой раздался женский голос:
– Прости, милый, но тебе надо вставать. – Дверь захлопнулась. – У нас проблемы. – Женщина появилась из-за ширмы. – Старого хрыча Картелла нашли в канаве.
II
Увидев Аллейна, Моппет зажала рот рукой и вытаращила на него глаза.
– Ой, простите! – воскликнула она. – Тетя Кон сказала, что вы ушли. – Моппет выглядела неряшливо – с растрепанными волосами, в помятом несвежем неглиже, – но все это сглаживалось ее юным возрастом. – Какой ужас, правда? Бедный дядя Хэл! Просто не могу поверить.
Одно из двух: либо она была не так встревожена, как Леонард, либо обладала лучшей выдержкой. Что касается Лейсса, он изменился в лице и уронил пепел на грудь.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?!
– А ты не знал?! – воскликнула Моппет и повернулась к Аллейну: – Вы ему не сказали?
– К счастью, вы избавили меня от этой необходимости. Вы – мисс Ралстон, не так ли?
– Да. Простите, если помешала. Я уже ухожу. До встречи, малыш! – Моппет помахала рукой Леонарду.
– Нет, не уходите, – остановил ее Аллейн. – Вы можете пригодиться. Скажите, где вы и мистер Лейсс потеряли портсигар мистера Пириода?
– Она не скажет, – вмешался Леонард, – потому что мы его не теряли. У нас вообще его не было. Нам ничего об этом не известно.
Моппет широко распахнула глаза и приоткрыла рот. В полной растерянности она перевела взгляд с Леонарда на Аллейна.
– Ничего не понимаю, – пробормотала она. – Портсигар Пи Пи? Это та старая вещица, которую он показывал нам за обедом?
– Да, – кивнул Аллейн. – Она самая.
– Ленни, дорогой, что с ней случилось? А, вспомнила! Мы оставили ее на подоконнике, правда? Там, в столовой.
– Ну все, хватит. У меня такое чувство, словно я уже на суде, – буркнул Леонард. На секунду за его скрытым беспокойством и маской светской небрежности мелькнуло упрямое лицо уличного воришки. – Значит, портсигар нашли. Что дальше?
– Его нашли в траншее, – сообщил Аллейн, – рядом с телом мистера Картелла.
Леонард уже пришел в себя. Он внутренне собрался и надел свою «броню».
– Понятия не имею, о чем вы говорите. – Он взглянул на Моппет. – Какие-то странные намеки, а? Я не улавливаю смысла.
– Смысл очень скоро прояснится. Пару минут назад вы сказали, что я могу обыскать вашу комнату. Предложение остается в силе?
Леонард начал рассматривать свои пальцы, но бросил это занятие, заметив, что они дрожат.
– Разумеется, – пробормотал он. – Я же сказал. Мне нечего скрывать.
– Хорошо. Пожалуйста, останьтесь, мисс Ралстон, – попросил Аллейн, увидев, что Моппет сделала шаг к двери. – Это не займет много времени.
Подойдя к гардеробу, он открыл дверцу и почувствовал прикосновение к своей руке. Оглянувшись, Аллейн увидел Моппет: она стояла перед ним, источая запах духов, теплой постели и женской кожи. Ее слегка трясло от холода.
