— Какое еще решение суда?! — багровеет в директорском кресле грузный мужик с упрямой челюстью. — Город Нижневартовск, судья… что за бред, товарищи? Где вообще этот город находится?!
— В Сибири, — улыбается ему мужчина с хорошим русским лицом и глазами небесного цвета. — Там люди тоже живут, и ваши акционеры в том числе. Держатели трех процентов акций провели собрание и решили, что руководство завода их не устраивает. Обратились в суд, согласно законодательству Российской Федерации, и решение было вынесено в их пользу…
Еще пару минут спустя гендиректор окунается в ощущение, испытанное до этого лет в семнадцать и успешно забытое за дальнейшие годы карьеры, почета и самоуважения. Под конвоем его ведут, как гопника, заломив руки — сквозь роскошную приемную, по коридорам родного завода, мимо ошалелой охраны. За проходную. Там и отпускают за ненадобностью.
— Алле, это Кирилл. Мы их сделали!
…На жаргоне профессионалов случившееся зовется «выносом тела» — цинично, зато в точку. На языке новейшего российского бизнеса — «рейдерский захват». С точки зрения закона… да никак, наверное. Отдельные статьи УК, с бору по сосенке, которые привязать еще надо к конкретным деяниям.
Глеб принимает отчет в паузе между глотками виски. Крутится на шесте стриптизерша, восточные мотивы баюкают и расслабляют. Никто не обращает внимания на одинокого сидельца за угловым столиком: клубный пиджак, заметное брюшко, литровый флакон «Чиваса», лицо оплывшее. Пару путан, нацелившихся подсесть, Глеб вытурил, а юные киски на матерого пузатого дядьку давно уже глаз не кладут. Самому теперь приходится подзывать, через официантку, соблазняя только кошельком.
— А мне ведь сорок лет всего. Не нравлюсь, да? В тираж вышел?! Ну и хрен с вами, буду силы экономить!
Силенок у Глеба за последние пару лет должно бы скопиться изрядно. Тратить не на что! Как-то вдруг обнаружилось, что один толковый зам вполне способен тянуть на себе весь холдинг — даже второго совладельца не напрягая. Идею с рейдерством тоже Кирилл подкинул.
— Нормальная тема, командир! — насел как-то раз, застав Глеба в жутком похмелье. — Сейчас по стране идет большой передел, питерские, шмитерские и так далее. До мелочи никому нет дела, даже приветствуется. Рейдеры — санитары леса. Да не волнуйся, командир, я все вопросы уже прокачал, даже с ментами и приставами. Осталось найти судей, готовых рисковать, а заказчики на нас сами выйдут!
Так с тех пор и пошло — не каждый день и даже не ежемесячно, зато наверняка. Создали в рамках холдинга отдельную фирму, народ туда собрали проверенный и неболтливый. Повседневной охраной «Ягуар» не занимается, но оскал его хищной морды узнали многие директора и собственники. Бывшие. Неудачники, потерявшие все и сразу. Львиная доля доходов от этого безобразия достается, собственно, львам — заказчикам, а хищник поменьше довольствуется гонорарами. Разовыми, по контрактам. С него, «Ягуара» и спросу нет — главное, людей не калечить при «взятии объекта под охрану».
— …А мы и не калечим! Мы мирные люди!
Стриптизерша упархивает, наконец, в одних шелковых стрингах, восточная музыка сменяется бодреньким ритмом, народ прет на танцпол. Нормальная вполне молодежь — и чего он раньше на них взъедался?! Девочки с пирсингом во всех возможных местах, парни с челками до бровей и в джинсах мешковатого покроя, кое-кто в шапочках. Непуганое и небитое поколение, для которого «сходить на дискотеку» означает именно «потанцевать», а не «помахаться толпой», как лет двадцать назад. Детишки, не представляющие жизни без мобильника, Интернета и открытых границ. С некоторых пор Глеб полюбил их музыку и общий стиль жизни — завидует, что ли? А может, пресловутый кризис среднего возраста, наконец, догнал, прилепившись к избытку свободноговремени и свободных денег. Клубы и бары теперь ежедневно, перепробовал все сорта виски, коньяков и текил, все доступные коктейли. Пару раз дегустировал «первый номер», как кличут здесь нюхательный порошок родом из Южной Америки — подсесть не успел, да и восторга не возникло. Напитки лучше! На что совсем теперь не хватает времени, так это на спорт. Негоже совладельцу холдинга заниматься с подчиненными в одном зале, а до спорткомплексов и фитнес-центров ноги не доходят. Ленив стал, чертяка!
— Ладно, щас не об этом, — улыбается Глеб благодушно, и кое-кто из танцующих ему отвечает. Красивые девочки, хорошая музыка. Moscow Never Sleeps — как раз в тему! Москва никогда не спит! Не может себе позволить! Вечер пятницы — золотое время для рейдеров! Обломки бывшего предприятия пойдут себе дальше менять собственников (вполне уже «добросовестных приобретателей», кстати), а там, глядишь, пожар случится или просто снос ненужных строений. Очистится золотая земля ближнего Подмосковья для хороших золотых проектов. Не верьте циникам и злопыхателям, быстро строить в России очень даже умеют — особенно там, где квартира «стяжка-штукатурка» стоит как вилла на Лазурном Берегу! Без вилл, впрочем, тоже не обойдется, и многие из них обретут новых владельцев с фамилиями русскими или «почти русскими». Новые особняки вырастут на Рублевке, новые «майбахи», «феррари» и «ламборджини» понесутся по улицам вечно неспящего города. Всем хорошо будет! Ну, или почти всем…
* * *
Наутро Глебу было плохо. Не столько от выпитого, сколько от вчерашней идеи. Списал, значит, в расход одним махом и Наташу, и дом, и память о друге Боре?! Бабло тебе важнее?! Так и есть, наверное. Потому что кончаются, рано или поздно, любые чудеса, и даже самые тупые секьюрити сообразят, что босс слишком подзадержался. Ты к тому времени успеешь уже провернуть свое шоу (в оптимистичном варианте), будешь жить расслабленно с рыжей любовницей, а здесь… да ни фига здесь не останется! Что вообще может остаться после допроса бандой костоломов хрупкой красивой дамы со стрижкой каре?!
— М…к ты, брат, — сказал себе Глеб, застывая опять во льду жизненной реки. Тяжело застывая, не в апатии уже, а с сильнейшим желанием послать все «на». Где-то здесь, у черты с надписью «безнадега» таятся самые отчаянные шаги: в петлю, в монастырь, в развод, в другую жизнь. Бросить все, в конце концов! Глебу ни один из вариантов не годился — в прошлом остались, в юности голодной и отчаянной. Набросался и нашагался уже выше крыши! Еще тогда решил, что жизнь прекрасна, а потому безнадеге в ней не место. Страховался как умел, подстилал соломку и готовил подушки безопасности на всякий пожарный случай.
Именно поэтому последняя черта Глеба называлась не «безнадега», а «депозит».
* * *
К выбору одежды в этот раз подошел тщательно. Не костюм миланского кроя, но и не откровенный «черкизон». Дополнил облик приличного вида портфелем, вызвал такси, доставившее благополучно в пределы Садового кольца. К мраморному крылечку, сочетающему, странным образом, помпезность и стиль. Раздвижные двери впустили в мир искусственной прохлады, охранников на входе просто не оказалось (к чему такой моветон в приличном месте?!), зато улыбка администраторши сверкнула дорогим жемчугом.
— Здравствуйте, мы рады видеть вас в нашем банке! Чем могу помочь?
