Но еще не все потеряно. Сунув руку под фартук в карман джинсов, Мария нащупала однофунтовую монету. И не простую, а заколдованную. Мария все объяснила своему клиенту; тот, удивленный и смущенный, тем не менее проделал все необходимые операции и вернул монету. Теперь Марии оставалось только сделать так, чтобы монета попала к мадам Грейс. Но это будет просто. Она подложит монету ей в карман. Оставит на кухонном столе. Может быть, даже подбросит монету в кошелек, хотя это создавало риск попасться с чужим кошельком в руках. Даже добрая, либерально мыслящая мадам Грейс, вероятно, решит, что это уже слишком.
Улыбнувшись, Мария вернулась к уборке. Вытирая кольца от мокрых стаканов на туалетном столике, она гадала, почему Белинда также заинтересована этим мужчиной.
Осторожно опустившись на край кровати, Мария взяла верхний журнал и изучила обложку. «ЖЕНЩИНЫ И Я. Откровения Реда Кемпиона». Раскрыв журнал, она отыскала нужную статью. Ее английский был еще очень плохим, но все же Мария смогла разобрать, что речь шла о разводе. И электронной почте. Множество фотографий красивых женщин; на самой большой из них некая Шампань Ди-Вайн. Но и других женщин достаточно; Мария пришла к выводу, что необязательно знать английский в совершенстве, чтобы догадаться, какая запутанная личная жизнь у красавца-актера.
Она снова ощупала монету в кармане. Достаточно ли будет одного фунта для того, чтобы спасти мадам Грейс? Вчера ночью Мария не могла заснуть, терзаемая видениями Грейс, стоящей высоко на крыше над всем Парижем, с бокалом шампанского в руке, смеющейся. Номер в пентхаусе. Мария вспомнила случайно услышанный разговор по телефону.
«Пентхаус отеля «Морис», рю де Риволи», — повторила мадам Грейс, записывая адрес на обратной стороне счета за газ.
— Черт возьми, что здесь происходит? — прошипел в дверях спальни злобный голос.
Перепугавшись до смерти, Мария ахнула, вскакивая на ноги и прикрываясь подушкой.
— Я тебе плачу за то, — прорычала Белинда, надвигаясь на нее, — чтобы ты убирала в этой чертовой квартире. А не просиживала задницу, читая мои журналы.
— Извините, Белинда, — выдавила Мария, пятясь к стене.
— Мадам Белинда, — прошипела Белинда, зловеще сверкая глазами. — И, боюсь, одного извинения будет недостаточно. Твое поведение стало совершенно недопустимым, и, соответственно, мне придется уменьшить жалованье…
Внезапно ее сотовый телефон пронзительно заверещал мелодию «Бриллианты навсегда».
— Черт, — выругалась Белинда, вытаскивая крошечный аппарат из нагрудного кармана черной кожаной куртки. — А, это ты, Таркин! — прорычала она, услышав выводящий из себя голос своего помощника. — Что? Актер Дейл Уинтон дал согласие? И ты решил, меня это обрадует? Да ты с ума сошел!
Глаза Белинды сузились до двух бешеных щелок. Симпатии Марии были на стороне несчастного создания на том конце линии. К которому она успела проникнуться благодарностью — похоже, Белинда собиралась ее ударить.
— Послушай, — брызжа слюной, взорвалась Белинда, — есть только один человек, которого я хочу заполучить для своей колонки. И ты знаешь, кто он. — Последовала пауза! — Да, черт побери, Ред, черт побери, Кемпион, мать твою. И мне нет никакого дела до того, что он ответил отказом на пятьдесят вторую просьбу об интервью. Ты только найди, где он сейчас обитает, и я… не знаю… отправляйся и жди его под дверью дома.
Вытирая пыль, Мария внимательно прислушивалась к разговору. Значит, вот в чем дело. Белинда хочет заполучить этого мужчину для своего журнала.
— Что значит — «никто не знает, где он»? — взвизгнула Белинда, но сквозь злость в ее голосе прозвучала паника. — Спроси у его рекламного агента. Он точно знает, лживый ублюдок, только не хочет ничего говорить. — Она хлопнула себя ладонью по лбу. — Господи, ну куда подевался дух коллективизма нашей редакции?
Мария принялась быстрее водить тряпкой. У нее в голове возник план. Как говорят англичане? Убить одним выстрелом двух кроликов?
— Кто-то должен знать, где он! — Презрительно фыркнув, Белинда ткнула пальцем в кнопку окончания разговора с такой силой, что сломался ноготь. — Придурок! — Она бросила смертоносный взгляд на Марию. — А ты какого черта ухмыляешься? — заорала она. — Чему ты радуешься?
Мария вдохнула полную грудь воздуха, набираясь, решимости. Сейчас или никогда. Второй раз такого удобного случая не будет, а вот автору «Цыган из Твинки-бей», если ее новый план увенчается успехом, похоже, представится вторая возможность.
— Потому что, мадам Белинда, я знать, где есть мистер Кемпион. И я вам это говорить.
Глава 19
Глаза Реда Кемпиона надвигались на нее, такие раскаленно-голубые, что глазницы за ними чуть ли не плавились. Его губы обрушились на ее рот обжигающим поцелуем, от которого ее внутренности превратились в расплавленное железо, дав салют из двадцати одного залпа. Ред сунул ей в руку что-то — еще один золотистый бокал, наполненный холодным, искрящимся шампанским.
Грейс пила до тех пор, пока у нее не начала кружиться голова. Задорные пузырьки плясали на языке. Ред провел ее к краю веранды. У нее под ногами раскинулся горящий огнями ночной Париж. Взяв ее за руки, Ред закружил ее в безумном танце, унося все выше и выше, в черную пустоту между звездами… И вдруг Грейс проснулась.
Сфокусировав взгляд, она увидела перед собой — не огромные окна восхитительного номера Реда, а выцветшие розовые обои на стене у самой кровати. Те самые обои, которыми был оклеен этот тесный номер в дешевой парижской гостинице все те годы, что Грейс здесь останавливалась. Номер в дешевой, простенькой гостинице, заказанный сразу же, как только была твердо обговорена встреча с Редом Кемпионом. Несмотря на то, что «Хатто и Хатто» перешло в руки новых хозяев, четкие правила издательства насчет накладных расходов (как можно более скромных) никто пока и не думал отменять.
Осторожно опустив голову на спинку кровати, Грейс попыталась снова вызвать в памяти джакузи, серебро, зеркала, акры черного и белого мрамора. Бесконечные мили ковров, кровать размером с плавательный бассейн, портье, официантов, величественную веранду. А может быть, это был сон? Неужели она действительно пила шампанское с кинозвездой, а у нее под ногами лежал весь Париж? Неужели она действительно видела, как Эйфелева башня рассыпается на миллионы пляшущих огоньков?
И тем не менее это было так. Со своего места, лежа на кровати, Грейс видела неопровержимое доказательство тому: большой белый том размером с телефонный справочник, лежавший под кучей брошенной в беспорядке одежды. Книга. Взгляд Реда Кемпиона на закулисные интриги Голливуда. Несмотря на головную боль, Грейс ощутила прилив восторженного возбуждения.
Висящий на стене телефон внезапно ожил, разразившись пронзительной трелью.
— Мадемуазель Армиджер? — Грейс узнала голос добродушного хозяина гостиницы.
Она взглянула на свой походный будильник. О господи, уже без четверти десять. С другой стороны, вчера вечером она вернулась очень поздно. Когда именно, Грейс не могла точно сказать. И сейчас, судя по всему, ей звонят, чтобы предупредить о том, что она рискует опоздать на завтрак. Что ж, очень мило. Она пошевелила распухшим языком, казалось, за ночь обросшим шерстью. Правда, сейчас у нее не было никакого желания завтракать.
