Книга Бабочка и огонь, страница 10. Автор книги Хельга Нортон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бабочка и огонь»

Cтраница 10

Словно опомнившись, Питер оторвался от ее жаркого тела и посмотрел Аде в глаза, словно умоляя о пощаде. Молчание затянулось. Оба сгорали от страсти, но переступить невидимый порог было не в их силах. Они не могли встать с постели и разойтись, но и кинуться в объятия друг к другу тоже не смели. Между ними была стена, попрочней китайской.

— Не останавливайся, — наконец жалобно попросила Ада и попыталась улыбнуться.

— Ты что, смеешься? — произнес он сквозь зубы.

— Я больше не боюсь.

Он приподнялся над ней на локте.

— Ты отдаешь себе отчет? Я ведь не машина — хочешь, завела, а хочешь, отключила. Я могу потерять голову.

— Ты не сможешь причинить мне душевную боль.

— Ты уверена?

Питер рассмеялся, но, судя по всему, шутка далась ему нелегко.

Ада прижалась к нему сильнее, чувствуя, как напрягается его тело.

— Не надо, — только эти два слова с трудом сорвались с его губ.

— Я доверяю тебе, Питер…

Кровь ударила ему в голову, он больше не мог сдерживаться. Одним движением Питер прижал ее к постели. Их тела разделяла только сорочка, которая была очень непрочным препятствием. Увидев растерянность на лице Ады, он горячо прошептал, давая ей шанс к отступлению:

— Ну, что? Ты по-прежнему не боишься?

По ее лицу пробежала легкая тень, но тут же исчезла.

— Я нужна тебе, дорогой… — Она немного приподнялась и ласково провела ладонью по его подбородку и щекам. — А ты нужен мне.

Ада коснулась пальчиком его губ и стала гладить мускулистое тело от груди к животу. Учащенно дыша, он схватил ее за руку.

— Прекрати! Я не могу… Я не должен…

— Ответь мне только на один вопрос. Если я скажу: перестань, мне больно — ты перестанешь?

Он удивленно кивнул.

— Конечно.

— Тогда, — она улыбнулась сияющей улыбкой, — я хочу заключить с тобой сделку. Если мне будет больно, я дам тебе знать. Но, если я причиню тебе боль, подай мне знак тоже. Хорошо?

— Ты это серьезно?

Он удивлялся все больше и больше.

— Разве такими вещами шутят? — Своими чистыми глазами она смотрела ему прямо в душу. — Я доверяю тебе, Питер…

Так просто и так возвышенно!.. Так невинно и так доверчиво!.. Эти слова в один миг разрушили ту каменную стену, которую он всю жизнь воздвигал, отгораживаясь от людей.

С первой же минуты их знакомства он желал ее. Питер никогда себя не обманывал: он не относился к тому типу людей, которые маскируют похоть сладкой ложью, нет, он всегда был прямолинеен и честен, как с собой, так и с женщинами, брал то, что хотел, безо всяких сомнений и уходил восвояси — с чистой совестью. Свободным, как птица в полете. Это было его кредо на все времена.

Но с Адой…

Он так не мог. Не мог овладеть ею с бессовестным пренебрежением. Она была не похожа на его прежних женщин. Те знали, на что шли, и если даже поначалу на что-то и надеялись, он быстро разуверял их в этом.

— Значит, я вызываю у тебя доверие?

— Да, дорогой.

— Если ты захочешь, чтобы я остановился, скажи мне, и я перестану… Только сделай мне одно одолжение.

— Какое?

— Не жди слишком долго, потому что не стоит очень уж полагаться на надежность моих предохранительных батареек.

— Они тебе не понадобятся, — ее смех возбуждал и ласкал, — обещаю.

И обхватив его за плечи, Ада стала дарить ему один поцелуй за другим.

Они растворились в чувственном мареве, в слиянии губ, в объятиях, поцелуях… Питер страстно ласкал ее обнаженное тело, готовое дарить и принимать любовь.

— Питер… Питер… — Она с трудом переводила дыхание. — Ну, пожалуйста…

— Чего ты хочешь?.. Скажи… Я должен знать…

Он прижал ее к постели еще крепче, исступленно целуя глаза и плечи.

— Подожди, — в смятении простонала она. — Сейчас… Еще немного…

В голове у Ады все так смешалось и перепуталось, что слова больше не имели значения. Ничто уже не имело значения, все потеряло смысл, кроме ласки его волшебных губ…

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — Голос Питера звучал все настойчивей. — Только не играй со мной, слышишь! Ты этого хочешь?

— Нет, нет! Питер, не останавливайся! — и с неожиданной силой и страстью Ада прильнула к нему всем телом. — Только не останавливайся, дорогой. Делай, что хочешь, я твоя…

Он целовал ее с восторгом первооткрывателя, попавшего в край дикой, неведомой красоты, и упивался ответными поцелуями.

Ада уже не помнила себя от страсти, неукротимое пламя опалило ее и лишило последней капли благоразумия. Желание превратилось в невыносимую пытку, которую не было сил переносить.

— Питер!

Ада почти всхлипнула, умоляя о пощаде.

— Сейчас, солнышко мое, сейчас…

И словно почувствовав, что она достигла края, и больше не может ждать ни секунды, он развел бедра девушки, и вошел в нее быстро и сильно, негромко вскрикнув от счастья… Но в этот высший миг утоления страсти, точно молния, его пронзила мысль: Боже Всемогущий, она невинна!

— Ада… ты…

— Все хорошо, милый, — прошептала она, — все хорошо. Разве ты не понимаешь?..

Ну, конечно, он понимал. Боль, причиненная им, была ничем по сравнению с небывалым наслаждением. Боль стала радостью, желанием, которое жаждало удовлетворения. В отчаянии она приподняла свои бедра в страстном призыве завершить то, что он начал. И Питер, даже если бы очень захотел, не мог подавить эту самую великую из человеческих потребностей.

— О, господи, помоги мне, помоги ей…

Он закрыл глаза, и последняя осторожность покинула его.

Сгорая на божественном огне и забыв обо всем на свете, они бросились в пучину страсти, сливаясь телом, сердцем и душой в единое целое. И с первыми лучами солнца, в его золотом сиянии они, точно заново рожденные, обрели наивысший восторг и умиротворение…

Ада не знала, как долго они пролежали в объятиях друг друга. Дыхание их постепенно выровнялось. На смену необузданной страсти явился холодный рассудок. Питер первым пришел в себя.

— Ты была девственницей, — немедленно обвинил он жену, освобождаясь от ее объятий и вставая с постели.

Ада рассеянно провела рукой по яркому пятну на влажной от их любовных игр простыне.

— Я не думала, что ты это заметишь.

— Ах, ты не думала?.. — возмущение в его душе боролось с недоверием.

— Разве это что-нибудь меняет?

— Мы уже обсуждали этот вопрос у Спайсеров, — раздраженно сказал он, надевая халат, — и я ясно дал тебе понять, что не хочу жениться на девственнице.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация