— Да? — Пальцы Флоры поглаживали и разминали теперь плечи мужа. — А что еще тебе во мне нравится?
— Очень многое.
Флора кокетливо улыбнулась:
— Например, это?
Она стянула с себя блузку и оказалась в черном кружевном лифчике, едва прикрывавшем полные груди.
— Ого! — пробормотал Лайм. — Совсем неплохо!
— А что мне делать теперь? — провокационным тоном осведомилась она.
Огонь желания загорелся в его глазах.
— Я думаю, ты сама знаешь.
— Ты хочешь, чтобы я сняла остальное?
— А ты как думаешь?
Флора с притворно задумчивым и серьезным видом склонила голову набок.
— Думаю, хочешь.
— Угадала, — тихо произнес он.
Флора начала неторопливо раздеваться. Медленными плавными движениями она расстегнула юбку и осторожно переступила через нее. В глазах Лайма появился азартный блеск, дыхание его участилось. Флора сняла чулки со своих стройных ног и бросила в него.
— Нет, — сказал он, когда она уже собралась расстегнуть пояс. — Оставь его и иди ко мне.
Она села к нему на колени, и он тихонько застонал от нетерпения, берясь за молнию. Флора на минутку привстала, и он отшвырнул брюки прочь. Следом за ними полетели трусы.
— Я ждал этого момента с той секунды, как ты вошла в кабинет, — прошептал Лайм, касаясь губами уголков ее рта.
Поцелуй получился не торопливым и жадным, как она ожидала, а сладким и завораживающим, так что Флора почти растворилась в нем. Голова у нее закружилась, тело зажглось желанием. Он целовал ее шею, плечи, грудь…
Флоре хотелось плакать. Неужели они могут быть счастливы только в моменты физической близости?
— Что с тобой? — насторожился Лайм, но она только покачала головой.
— Просто люби меня, — вырвалось у нее. — Пожалуйста, люби и ни о чем не спрашивай!
Лайм раздвинул ей бедра и уже готов был войти в нее, как вдруг она, вскрикнув, уперлась руками в его грудь:
— Ой, погоди!
Он недоуменно поднял голову, нехотя оторвавшись от ее соска.
— Что?!
— Милый, мы не должны… О нет… — Это было настоящей пыткой — хотеть его и заставлять себя бороться с непреодолимым желанием. — Лайм, сейчас нельзя! Я так спешила, что забыла таблетки. Ты можешь что-нибудь придумать?
Лайм тихо выругался.
— Да откуда у меня…
И он вошел в нее.
— Боже! — выдохнула она.
— Да, я этого хочу, — прошептал он. — А ты? Пусть у нас будет ребенок, дорогая, плод нашей с тобой любви!
Ее глаза в изумлении расширились, а тело, против воли, рванулось навстречу его движениям.
— Любимый…
— Ты хочешь ребенка от меня? Хочешь?
Флора ощутила невиданное по силе возбуждение, всем телом открываясь навстречу мужу. Это ощущение женственности, подчинения мужчине было невероятно сладким и пугающим. Если бы Лайм сейчас попросил ее умереть, она бы подчинилась беспрекословно.
Они взмыли на вершины невероятно быстро, и она, задыхаясь, вскрикнула от восторга. Тела их слились в одновременном опустошительном усилии…
— О-о! — простонал он минуту спустя, восстанавливая дыхание.
Флора все еще не была в состоянии говорить. Они отдыхали в объятиях друг друга и слушали постепенно успокаивающееся биение своих сердец.
Должно быть, она задремала, так как, открыв глаза, обнаружила, что ее голова покоится на широкой груди мужа. Флора ласково провела ладонью по его плоскому животу, и он вздрогнул от удовольствия.
— Ты хоть понимаешь, что мы наделали? — сонно спросила она, постепенно начиная осмысливать произошедшее.
— Да, надеюсь, мы претворим в жизнь мою замечательную идею, — лениво отозвался Лайм, целуя ее в висок. Он ласково погладил ее черные длинные волосы.
Флоре вдруг стало холодно.
— Слушай, я же серьезно! Что, если я и вправду забеременею?
— Это будет просто прекрасно.
Флора резко села.
— Тебе что, все равно?
— Ну что ты! — В глазах Лайма промелькнуло какое-то новое выражение и исчезло, прежде чем она смогла осознать, что это было. — Ты уже чувствуешь что-нибудь? — Он опустил ресницы.
Флора вымученно улыбнулась.
— Ты смеешься? Ради бога, дорогой, сейчас же перестань спать!
Лайм открыл глаза.
— Почему? Спать после этого так естественно…
Он зевнул и потянулся, словно сытый тигр.
— У нас может быть ребенок, и ты испытываешь от этого только положительные эмоции?
Лайм пожал своими широкими плечами и добродушно улыбнулся.
— Но я действительно испытал массу положительных эмоций. А ты разве нет? — поддразнил он ее.
Флора нахмурилась. Похоже, он действительно не понимает значения того, что может произойти!
— Но ведь мы не предохранялись!
— Что ж, на мой взгляд, это только придало остроту ощущениям. Мы еще никогда раньше не занимались любовью с таким элементом риска! — Лайм поймал и нежно поцеловал ее сжатый кулачок, занесенный над его плечом. — Не бей меня, милая! Я только хотел сказать, что во мне появилось какое-то новое чувство, которого не было раньше.
— Нечему радоваться, — пробурчала Флора, но муж притянул ее к себе, и она тут же оттаяла.
— Не волнуйся, — прошептал он, — сейчас ведь у тебя не середина цикла?
— Нет, — задумчиво ответила Флора.
Лайм сдвинул брови и принялся подсчитывать.
— По-моему, самое начало?
— Да.
— А это значит, что беременность маловероятна, правильно?
— Надеюсь, — вздохнула она, рассеянно перебирая его густые волосы. Однако страх все равно не исчез, а только притаился в отдаленных закоулках сознания, угрожая омрачить их совместный уик-энд. Флора сделала над собой усилие и нарочито бодро спросила: — А чем бы ты хотел заняться сегодня вечером?
Лайм лениво улыбнулся:
— Мне кажется, лучше всего обсудить это за бокалом шампанского, как ты считаешь?
7
Открыв глаза, Флора увидела затейливо вышитого золотого дракона на алом фоне. Она недоуменно захлопала ресницами, но потом вспомнила, где находится.
Все еще не до конца проснувшись, она окинула взглядом смятые простыни. Муж сидел на краю постели, пристально наблюдая за ней. Судя по влажным волосам, он уже успел принять душ. Небрежно завязанный махровый халат черного цвета открывал взору широкую загорелую грудь. Лайм невозмутимо улыбнулся и произнес всего одно слово:
