— Знаю, а как же! — неприязненно поджала губы Тамара Григорьевна. — Прямо вам скажу: таких мерзавцев лучше и не знать!
— А почему у вас сложилось такое мнение? Им приходилось близко сталкиваться с Алексеем?
— Приходилось вот, угораздило! — со вздохом покачала головой Тамара Григорьевна. — Пять лет назад это было. Тогда Алеша отдал ему деньги под проценты, а тот не вернул. Постоянно кормил всяческими обещаниями. На работу его, правда, устроил. Поначалу платил хорошо, а потом перестал. В общем, непорядочный он человек! — в сердцах подытожила Тамара Григорьевна. — Один раз я его видела только, он приезжал. Весь какой-то неопрятный, фу! И надо же, Алеша с ним столько раз связывался! Как будто он медом намазан, этот Алтуфьев!
— Да, вот Анжелика рассказывала, что Алексей недавно общался с этим самым Алтуфьевым…
Мать испуганно замахала руками.
— Да вы что? — воскликнула она. — Это зачем же?
— Вот это нам и непонятно, — призналась я. — Тем более если вы говорите про него такие плохие вещи. Но факт остается фактом!
— Вот я и говорю — как медом намазан этот Алтуфьев, умеет он окрутить людей так, что они на него бесплатно готовы работать и все ему прощать, — в сердцах сказала Тамара Григорьевна.
— Ну, в этом мы разберемся, — мрачно вставил Прокудин.
— А еще кого-то из его друзей вы можете назвать? — спросила я после паузы.
— Да у него с этими разъездами да с работой и друзей-то не осталось, — склонила голову Тамара Григорьевна. — Раньше, в юности-то, дружил, конечно, с ребятами — и в школе, и во дворе. А потом все как-то разошлись… Ну, это понятно — у всех семьи, свои заботы. А Алексей вот кинулся деньги зарабатывать. Я и не помню, с кем и когда из друзей бывших он последний раз встречался.
— А когда он уезжал в Москву, то называл какие-то имена?
Тамара Григорьевна задумалась, потом отрицательно покачала головой:
— Нет, никого не называл. Я еще спрашивала: «К кому ты там едешь-то? Есть кому помочь тебе?» А он одно — есть, есть, а конкретно ничего и не скажет. И вот всегда так! Может, если бы побольше делился с матерью, ничего бы и не случилось страшного!
— А у кого он останавливался?
— Квартиру он там снимал. Там же этого добра на каждом шагу, были бы деньги, а поселиться не проблема. Снимал квартиру с телефоном, говорил, что где-то в Кузьминках, он мне звонил оттуда.
— А в той саранской фирме он с кем работал? Вы кого-нибудь знаете?
— Ой, нет, — покачала головой Тамара Григорьевна. — Они же все не наши, не тарасовские.
— Может быть, вы хотя бы помните, как называлась та фирма? — не отставала я.
Тамара Григорьевна замолчала, вспоминая. Потом воскликнула:
— Да, вспомнила. «Сар-Би-Си». Я еще подумала, что название какое-то знакомое, часто вроде попадается мне.
«Би-би-си, — мелькнуло у меня в голове. — Видимо, вот откуда такие ассоциации».
— Точно «Сар-Би-Си»? — уточнила я.
— Точно, точно, — закивала Тамара Григорьевна. — Не ошибаюсь.
— А когда ваш сын уехал в Саранск? И почему именно туда? Ему кто-то рекомендовал этот город или эту фирму? Как он в нее попал? — забросала я вопросами женщину.
— Уехал он года полтора назад, — подумав, ответила Тамара Григорьевна. — Никто ему ничего не рекомендовал, он объявление в газете прочитал, что там предлагают какую-то работу, якобы очень выгодную. Ну вот он и отправился. Да только с той работой ничего у него не получилось, он потом звонил, сказал, что там обман один. А возвращаться сюда не захотел, потому что здесь уже все перепробовал. Остался там, мыкался какое-то время без дела, а потом вот в эту фирму устроился. Как — я уж не знаю точно, я рада-радешенька была, что дела пошли у него! А вы думаете, это важно? — вдруг обратилась Порфирьева ко мне.
— Не знаю, — задумчиво ответила я. — Сейчас, в самом начале расследования, приходится тыкаться наобум, с трудом нащупывать нужный путь. Времени много может пройти, пока все разъяснится… Но будем надеяться, что найдем преступника. Во всяком случае, одно могу обещать твердо: дело ваше никто не бросит, им будут заниматься до конца.
— Денег, может быть, нужно? — шепотом спросила Тамара Григорьевна у меня. — А то просто так кто искать-то станет? Знаю я, какая у милиции зарплата! А Алеша мне оставил денег в прошлый раз, я их и не потратила, на черный день приберегла… Я бы их и отдала, только чтобы нашли того, кто убил его! Один ведь сын у меня был…
— Давайте сейчас не будем об этом, — остановила я ее, — лучше, Тамара Григорьевна, вы нам ответьте еще на несколько вопросов, — попросила я женщину. — Это больше поможет в поисках преступника, чем деньги. Когда ваш сын вернулся из Саранска?
— Четыре месяца назад, — припомнила мать Алексея. — В конце декабря это было. Месяц здесь помыкался, а потом в Москву собрался. Я его почти и не видела.
— Он не говорил вам, почему развалилась фирма в Саранске?
— Ему, видно, вспоминать про это было неприятно, — покачала головой Тамара Григорьевна.
— А почему? — поинтересовалась я.
— Ох, не знаю я точно, но что-то там произошло с их начальником… Не то поссорились они, не то еще что-то — Алеша не любил об этом говорить.
— А как звали начальника, не знаете?
— Нет. — В очередной раз разочаровала меня женщина. — Сыновья-то сейчас какие? Не больно-то с матерями откровенничают.
И Тамара Григорьевна зарыдала в голос. Прокудин с непробиваемым выражением лица подал ей воды. Порфирьева жестом сначала остановила его, потом все-таки выпила.
Больше спрашивать мать убитого вроде было не о чем. С сыном она общалась не очень часто, да и общение это не касалось тех дел, которые могли быть как-то связаны с его смертью. Нужно было уходить.
— И еще один вопрос, Тамара Григорьевна, — вздохнула я. — Ваш сын футболом увлекался, болел?
— Что значит болел? — не поняла мать.
— В смысле — был болельщиком? Ходил в бар, чтобы там смотреть матчи?
Тамара Григорьевна удивленно покачала головой.
— Нет, а зачем в бар-то ходить? Дома можно посмотреть. Да он и не больно-то смотрел, так, иногда…
Я еще раз вздохнула. Похоже, версия, что Порфирьев стал жертвой каких-то разборок между фанатами, не находит подтверждения. К тому же все произошло не во время матча, а в другой день, когда никого из болельщиков в «Гладиаторе» не было.
Уже когда мы выходили от Тамары Григорьевны, оставив ее на попечение соседки, Прокудин по рации связался с Мишаковым. Тот возглавлял группу оперативников, направившихся по адресу Сапожникова. Лицо лейтенанта не выразило никаких эмоций, когда он закончил разговор.
— Нет дома. Никого вообще. Засаду, естественно, оставлять не стали, потому что это… — Прокудин махнул рукой.
