— Что за глупости? — воскликнула я, поражаясь его наивности.
— С какой стати за тебя должен платить абсолютно посторонний человек?
— Он и тебе посторонний, — напомнил Харакири. — А я лишь в
долг. Вот Тамара бабки вернет…
— Не смеши! Тамарка никогда ничего никому не возвращает,
таков ее жизненный принцип. Ха, надеяться от нее штуку баксов получить?! Это
глупости!
— Никакие не глупости, — стоял на своем Харакири. — Вернет,
она уже поклялась.
— Ха! Верить клятвам Тамарки?! Не повторяй ошибок Дани!
Харакири вспылил и, смешивая светскую речь с приблатненной,
закричал:
— София, в чем дело? Я, душа моя, совсем тебя не понимаю.
Сама же в это фуфло втравила меня, а теперь бесцеремонно с хвоста сбрасываешь?
Назревал серьезный конфликт.
— Не ругайтесь, — миролюбиво вклинился в беседу Сергей. —
Мне нравится ваша компания. Невеста сегодня коварно бросила меня, передать не
могу как тошно, короче, буду рад, если согласитесь провести остаток ночи со
мной, и меня не волнуют ваши материальные затруднения.
Видимо никакие материальные затруднения действительно не
волновали Сергея, потому что в самом скором времени мы попали в атмосферу
пристойности и престижа: чопорность филармонического концерта, галстуки — “цвет
в цвет”, “венировые” улыбки, обнаженные плечи, пушистые струи боа, изумительное
туше шелка, волнующее мерцание панбархата, Ферре, Миссони, Криция, элегантность
белого рояля, сладкий дымок трубок…
О самом ужине и говорить не стоит — просто блеск! Роскошь
для желудка!
Вскоре я с удивлением обнаружила, что оба кавалера оказывают
мне знаки внимания, далеко выходящие за рамки обычной вежливости. То ли
сказалось мое уникальное очарование, то ли не солгал шеф-консультант винной
коллекции, и вина, поданные к столу, действительно обладали способностью
будоражить кровь, но изумрудные глаза Артема смотрели на меня так же влюбленно,
как и сапфировые очи Сергея.
К ужасу своему я осознала, что вынуждена выбирать, но как?
Оба уж очень собой хороши. Сергей, украшенный едва заметным фингалом, являл
воплощение мужественности. Артем, выряженный в дорогой английский костюм (с
плеча щедрого Сергея) был образцом элегантности. Бутылочный цвет костюма
гармонировал с его изумрудными глазами.
Здесь каждый поймет, как затруднителен был выбор, однако
медлить я не могла, потому что и сама была слишком неотразима в новом платье,
подаренном Сергеем.
Меня ничуть не смущало, что платье предназначалось
предательнице невесте. Не знаю как эта невеста сложена, но я сложена еще лучше:
платье словно шито по моим меркам. Без лишней скромности скажу: выглядела я
ослепительно, и, в связи с этим, поклонники мои соперничество переживали
нервно.
— София, влюблен в вас с первого взгляда, решайтесь, всю
жизнь к вашим ногам сложу, — кружа меня в танце, лихорадочно шептал Харакири, с
мольбой глядя своими изумрудами.
Не стоит, думаю, пояснять: на тот момент я забыла что такое
его жизнь.
— Софья, уже счастлив, что ушла моя невеста, счастлив, что
встретил вас, — признавался Сергей, лаская меня своими сапфирами. — Прошу,
будьте моей!
Просит он, хозяин “Бентли”, толстого кошелька, испанского
гарнитура и роскошной квартиры. Он просит! Просит!!!
А что же делаю я?
Кто-то решил, что человечество недостаточно делает глупостей
и придумал вино, другой решил, что человечество недостаточно сумасшедшее и
придумал … более крепкие спиртные напитки. Иначе чем объяснить тот выбор,
который я в конце концов совершила: будете смеяться, но я выбрала Харакири.
Да-да! Харакири! Выбрала, забыв, что у него даже своего
костюма нет, не говоря уже о “Бенли” и прочих атрибутах мужественности.
Впрочем, об этом я тут же и вспомнила, но поздно, смертельно
обиделся Сергей и с горя пригласил на танец юную особу. Я с горя запила и все
дальнейшее помню туманно.
Глава 23
Утро я встретила нетрадиционно — между двумя мужчинами.
Слава богу, все мы были одеты, но я, как женщина нравственная, забеспокоилась.
“Мы уже одеты или пока еще?” — озадачилась я, обнаружив нас
лежащими на той роскошной кровати из испанского гарнитура, которую выгружали на
моих глазах.
Не стоит, думаю, уточнять, что лежала я между Харакири и
Сергеем. Оба были в английских костюмах, я — все в том же платье невесты,
которое изрядно помялось, но выглядело потрясающе дорого.
“Как же мы здесь оказались?” — напряженно пытаясь хоть
что-то вспомнить, мучительно соображала я.
“Мы”, естественно, относилось лишь к нам с Харакири, потому
что Сергей, судя по его испанскому гарнитуру, был как раз у себя дома.
Мне тут же захотелось тщательней рассмотреть как он выглядит,
этот дом. Помнится я была там вчера, но лишь в ванной, где по совету Сергея
переодевалась в платье невесты. О ванне могу сказать только одно: бездна вкуса,
расположившаяся на двадцати квадратных метрах — сама шагами мерила.
Желание побродить по квартире становилось мучительным, к
тому же, одолевали и другие желания, столь естественные для утреннего
пробуждения. Я повернула голову налево — Харакири спал, как убитый, повернула
голову направо — Сергей ни в чем ему не уступал. Такое положение вещей меня устраивало,
чем я и воспользовалась, отправившись на прогулку.
Прогулка меня потрясла. Квартирка была под стать ванной:
комнаты — футбольные поля, кухня — собрание чудес техники, столовая — мечта
любой домохозяйки.
Не-ет, я не собиралась так запросто изменять своему поганцу
мужу, но сразу подумала: “Это судьба!”
Учитывая мои неприятности, связанные с покушением на
президента, это была не просто судьба, а судьба счастливая. Пока я ломала
голову куда пойти куда податься, чтобы в лапы Владимира Владимировича не
угодить, мой ангел хранитель уже обо всем позаботился, да как!
“Да в этой квартирке меня никакой Владимир Владимирович не
найдет! — обрадовалась я. — Они же шерстят всех друзей и знакомых и совсем не
подозревают о существовании Сергея.”
Гордость переполняла меня. Что это мне вчера Сергей о своей
любви говорил? Просил быть его? Вот только не поняла, быть просто его или его
женой? Впрочем, какая разница, мне же не Сергей, а его квартирка нужна.
Да-а, гордость переполняла меня. Страшная гордость! Вот она
я! Из любых передряг победителем выхожу! Победителем да еще каким! Ха-ха!
Сейчас мужика в фуфайке найду и…
— София, мы должны поговорить.
Я оглянулась; в двух шагах от меня стоял Харакири, его
заспанные изумруды смотрели озабоченно.
