Владимир Владимирович еще молоток. Поразительно много
выдержал. При всей моей симпатии к Геннадию Геннадиевичу скажу: он и сотой доли
того не снес бы, что стоически претерпел Владимир Владимирович, поэтому я не
обиделась, и не замкнулась, и не стала шантажировать, угрожая, что на Арбат не
пойду. Я с жалостью посмотрела на Владимира Владимировича и ласково сказала:
— У вас был очень тяжелый день, а завтра будет еще тяжелей.
Владимир Владимирович дернулся как от удара хлыста, обвел
окружающих тусклым взглядом и буркнул:
— Уж вы постараетесь.
Я снисходительно улыбнулась, а он поспешил обратиться к
специалистам:
— С Софьей Адамовной все закончили?
Специалисты с панической поспешность затрясли головами:
— Все! Все!
— Тогда простимся с ней до завтра и займемся дальнейшей
разработкой “операции”.
Владимир Владимирович осторожно, как ядовитую змею, как
гюрзу, вывел меня из кабинета и… (о, чудо!) на прощание у порога поцеловал мою
бледную руку.
Глава 10
Операцию назначили на десять утра. Лично мне предстояла
работа не бей лежачего: всего лишь неспешным шагом прогуляться по Новому Арбату
— от Арбатских ворот до “Дома книги” и обратно.
Туда и обратно, туда и обратно.
И так до тех пор, пока предполагаемый связной не заприметит
меня и не вступит со мной в контакт.
Если принять во внимание, что такого связного никогда не
существовало в природе, то ясное дело — гулять я собиралась до вечера, а если у
тайно сопровождающих хватит терпения, то и до утра следующего дня. Насиделась я
в камере, душа свободы запросила.
Владимир Владимирович в камере со мной не сидел, а потому
наивно рассчитывал ненадолго на Новом Арбате задержаться. Я это поняла из тех
инструкций, которые он усердно выдавал своим подчиненным.
— Всех! Каждого, кто задержит взгляд на Софье Адамовне,
брать на заметку и сразу пускать в разработку! — накачивал он своих орлов.
“Судя по тому, что я женщина чрезвычайно видная и нагоняю на
мужчин большой аппетит, работы у орлов сегодня будет невпроворот,” — подумала я
и прямо во время инструктажа начала составлять в голове список тех мерзких
людишек, которых хотела бы повстречать во время своей прогулки.
Очень хотелось увидеть на Новом Арбате своего родного
муженька, желательно с его зазнобой! Вот бы крови попили им мои друзья:
Владимир Владимирович и Геннадий Геннадиевич со товарищи. Уж отыгрались бы на
этих предателях…
“Однако же встретиться могут и приличные люди, —
встревожилась я. — Как им объяснишь, что не всегда полезно меня узнавать.
Затаскают ведь. Грехов, должно быть, у каждого немеряно…”
Впрочем, глупые все мысли! Думать нужно было конечно о том,
как слинять от своей охраны, но ничего путного в голову как назло не приходило.
А ведь какие прекрасные мне создавались условия! После того, как со мной выйдут
на контакт, Владимир Владимирович настаивал, чтобы я беспрекословно выполняла
все указания связного!
Какими бы они ни были! Ха-ха!
Помнится, я — натура творческая — была возмущена. А ну как
этот связной меня куда-нибудь завлечет, затащит и…
Господи! Какие приятные мысли, порой, приходят в мою голову!
Да где там! Никто никуда меня не завлечет, не затащит, как бы мне того ни
хотелось.
Тут бы пораскинуть мозгами где этого связного на самом деле
взять, да как бы его к делу приспособить, но фантазия моя не на шутку
разыгралась, я вдруг начала представлять как “орлы” Владимира Владимировича
хватают на Новом Арбате моего неверного муженька!
Прямо с его зазнобой, моей неверной подруженькой!
Хватают, на глазах у честного народа сковывают наручниками,
и унизительными пинками загоняют сладкую парочку в “воронок”…
— Софья Адамовна! — пробудил меня от милых сердцу видений
голос Владимира Владимировича. — Пора, дорогая! Пора!
“Ну вот, — испугалась я, — бездарно потратила время, а ведь
могла придумать план…
А-а, лучший план — это отсутствие всякого плана. Такое
положение вещей оставляет место для импровизации. Кривая вывезет…”
С этой мыслью я и отправилась к Арбатским воротам.
* * *
Я медленно фланировала по Новому Арбату, наслаждаясь
иллюзией свободы.
Поначалу мне постоянно хотелось вертеть головой, лишь
титаническим усилием воли не делала я этого, что не уменьшало желания обнаружить
хотя бы одного агента, из посланных меня пасти.
Головой-то я не вертела, но глядела в оба. Безуспешно. Ни
одного лица в поле моего зрения не попало дважды, а память у меня знатная.
Да что там лица, ни одного костюма знакомого! Уж это бы я
заметила.
Так, напряженно вглядываясь в прохожих, миновала я лотки
книжных торговцев, сбывающих по бешеным ценам псевдораритеты приезжим.
Никакого проблеска мысли.
И ни одной знакомой физиономии.
Есть причина погрузиться в пучину меланхолии.
Я дошла до “Дома книги” и, подавив в себе желание завернуть
в магазин, полюбоваться на свои две книги, повернула обратно.
Медленно шла. С тройным усердием изучала лица прохожих,
против всех правил совершенно не обращая внимания на торговцев книг. В голове
была одна только мысль: “Где взять этого чертового связного?”
С этой мыслью я благополучно добралась до Арбатских ворот и
повернула обратно, вновь устремившись к “Дому книги”. Я уже не шла, а летела,
не знамо почему сбиваясь на бег. И вдруг…
— София! София! — донеслось до меня сквозь новоарбатский
гул.
Даже как-то не сразу сообразила, что это относится ко мне.
Таким образом величают меня лишь два человека: один живет в Австралии, а
другой…
Господи! Это же он, Артем-Харакири! Как я о нем забыла?! Вот
удача!
— Артем! — восторженно откликнулась я, но, вспомнив о
соглядатаях, тут же прикусила язык и поспешила к старому своему знакомцу,
недоумевая, как можно было забыть о столь полезном человеке.
Забыть и не учесть его в своих планах.
Да что там учесть! Только на этом Артеме и можно было планы
строить!
Господи! Какое счастье, что я выбрала этот маршрут! Чудесные
мысли, оказывается, приходят и в мою голову!
Должна пояснить: Артем-Харакири стоил того, чтобы о нем
помнить. В наш прагматичный век он рискнул остаться белой вороной, исповедуя
идеалы чести, преданности, стойкости и аскетизма.
