– Адхам, я не могу. Знаю, ты считаешь меня слабаком. Ты всегда смело принимал свой долг, даже в самом пекле войны. Ты защищал и защищаешь наш народ, жертвуя собой. А я не могу заставить себя жениться на женщине, которая мне предназначена. По сравнению с тобой я слабак. Но я люблю Джамилу, я нуждаюсь в ней.
Вдруг Адхама охватила злость – молниеносная и мощная.
– Здесь не идет речи о том, чего ты хочешь, здесь речь идет о том, что ты должен сделать. Союз с Тураном – необходимость. В нем нуждается наш народ, их народ. Неужели ты готов отказаться этого? – Произнося это, Адхам понимал, что лицемерит. Если кто и поставил под угрозу будущее их страны, так это был он сам. И если из них двоих кого и можно было назвать слабаком, так это его. От осознания истины пламя злости разгорелось только еще сильнее.
– А что мне еще остается делать, Адхам? Пожертвовать собой, Джамилой, нашим ребенком? – На последнем слове голос шейха надломился. – И все во имя долга и чести? Да, я буду хорошо выглядеть в глазах народа, но стану злодеем для тех, кто для меня важнее всего на свете.
– Она беременна? – спросил Адхам, внезапно осознав, что ведь и Изабелла могла забеременеть.
– Да. Неужели ты хочешь, чтобы я отрекся от своего сына или дочери? Чтобы они росли вне брака, прячась по углам, или чтобы их воспитывали служанки?
Вдруг Адхам представил Изабеллу, вынашивающую его ребенка. Он не хотел детей ни раньше, ни сейчас, но в то же самое время понимал, что не сможет отвергнуть этого ребенка. И он, точно так же как и брат, никогда бы не позволил другому мужчине воспитывать его.
– Что ты предлагаешь, Хассан? – Адхам вернулся в реальность.
– Если бы речь шла только обо мне, я бы тебя даже не просил, – ответил он, отводя взгляд.
Адхам весь напрягся. Он мог занять престол в любой момент, но он никогда не думал об этом, никогда не хотел этого.
Разве всего сделанного было мало? Сколько еще крови он должен пролить на песках своей страны, защищая свой народ? Разве можно лишить его еще чего-нибудь?
– Ты хочешь отречься от престола. – Это не было вопросом, потому что Адхам уже знал ответ.
– Нет, не хочу. Я оказался в безвыходной ситуации и чувствую, что должен поступить именно так.
– А что будет с Изабеллой? – поинтересовался Адхам.
– На ней женишься ты, – ответил Хассан, словно сделать это было проще простого, словно ее можно было просто передать из рук в руки. – Таким образом, мы не нарушим договор и сохраним союз наших стран.
«И Изабелла будет моей», – подумал Адхам.
Он обрадовался неожиданной победе, но только на долю секунды. Уже в следующий момент разум возобладал. Да, он хотел ее физически, но брак – это совсем другое дело. Изабелле казалось, что с Хассаном она будет несчастна, но с ним она была бы несчастна вдвойне.
У него в душе слишком много рубцов.
– Я ей не подхожу, – заметил он грубо.
– Разве она не вызывает у тебя желания? Она красива.
– Да, – резко ответил Адхам, – она красива. Желание здесь ни при чем.
– Но ты не хочешь жениться? – тихо спросил Хассан.
– Ты прав, мои желания не имеют значения. Ты не можешь жениться на другой женщине, если Джамила носит под сердцем твоего ребенка. Ты слишком хороший человек, чтобы не признать сына или дочь. Но договор нельзя нарушить. Делай то, что должен, брат, а я позабочусь обо всем остальном. Я стану великим шейхом и женюсь на Изабелле.
* * *
Все это время Изабелла разбирала свои вещи. Ей нужно было чем-то себя занять.
Адхам не упоминал, что состоит в родстве с Хассаном, а это значит, что она часто будет видеть возлюбленного после свадьбы.
Хассан. Он был очень красивым мужчиной, но она не испытывала к нему страсти, он не будоражил ее воображение. Он казался хорошим человеком – человеком, который мог с легкостью улыбаться и спокойно спать по ночам. Но он не трогал ее душу.
Но только долг имел значение. Она уже достаточно наломала дров и не собиралась преумножать свои грехи.
Внезапно дверь распахнулась, на секунду ею овладел ужас. В комнату вошел не Хассан, а Адхам. Он замер.
Сердце Изабеллы ушло в пятки – лицо его было непроницаемым, неподвижным, словно камень, и от него веяло холодом. Он казался совершенно чужим – мужчина, который прикасался к ней, который показал ей, что такое быть женщиной. Мужчина, которого она любила. Он был еще более диким, чем тот Адхам, которого она впервые увидела в дверном проеме гостиничного номера в Париже.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, пытаясь унять дрожь.
– Я поговорил с Хассаном.
Она заметила, что он назвал его по имени, без упоминания титула великого шейха.
– О чем вы говорили? – В глубине души Изабелла надеялась, что он во всем признался.
– Хассан не хочет жениться на тебе.
– Я… Он не хочет… но он… А что с договором? А что будет с военным союзом, с торговыми маршрутами и ценами на нефть? Моя страна рассчитывает на этот альянс, на него рассчитывает мой народ, твой народ. Свадьба должна состояться!
Ее мозг начал бурно работать, мысли одна за другой проносились в голове. Она твердо верила в свои слова, хотя ее душа и сердце ликовали при мысли о том, что ей не придется приносить себя в жертву.
– Ты выйдешь замуж за правителя Умараха, но Хассан принял решение отречься от трона. Он влюблен в другую женщину, и она носит его ребенка.
– Кто будет новым правителем Умараха? За кого теперь я должна буду выйти замуж? – По телу пробежал озноб.
– Ты выйдешь замуж за меня, амира. Я буду новым великим шейхом Умараха.
Глава 9
Адхам не испытывал ни капли радости, озвучив потрясающую новость. Он просто делал то, что должен был.
– Что ж, настало самое время разъяснить, кем же ты приходишься Хассану. – В горле у Изабеллы пересохло.
– Я прихожусь ему младшим братом. Он старше меня на два года.
– Я думала, всю твою семью убили.
– Убили всех, кроме меня и Хассана. Он единственный, кто у меня остался.
Чувство вины охватило Изабеллу с новой силой, словно кто-то проворачивал кинжал в груди. Хассан был не просто другом Адхама, а его братом. Эти секунды воровского счастья, проведенные в долине, показались еще горше.
– Почему ты мне сразу не сказал?
Да, она хотела задать много вопросов, но этот был самым главным.
– Я хотел, чтобы ты доверяла мне, – едва ли это стало бы невозможно, узнай ты о нашем родстве.
– То есть ты лгал мне?
– Мы оба солгали.
– Да, но мы можем все исправить.
