От литагента пока не было никаких известий относительно того отрывка текста, что он уже послал ей, но в пасхальную субботу все дела останавливаются. И к тому же, напомнил себе Эли, я у нее не единственный клиент.
Он не был даже одним из ее важных клиентов.
Да, сейчас главнее всего продолжить обдумывание сюжета, и тогда у него будет новый материал, который он сможет отправить ей. Если у нее возникнут какие-то вопросы с уже полученными материалами, он, конечно же, решит их. Он может снова вернуться к ним, подчистить еще пяток глав и снова отослать их, чтобы у литагента было более широкое поле для деятельности. Но сюжет как раз вошел в самую острую фазу, и ему не хотелось отвлекаться.
Он работал, не вставая, несколько часов подряд, когда Барби вывела его из писательского транса, вскочив к нему на колени и уставившись ему в глаза.
Эли уже научился понимать ее знаки. Данный означал: «Извини за беспокойство, но мне нужно выйти!»
– Хорошо, хорошо, секундочку.
Он сохранил написанное и почувствовал, что у него немного кружится голова, как будто он один за другим опрокинул пару бокалов хорошего вина. Как только он встал с кресла, Барби начала скрестись у двери. Затем он услышал, как она вприпрыжку побежала вниз по лестнице.
Эли знал, теперь собака будет сидеть на кухне, ожидая его и дрожа от нетерпения. Он рассеянно по привычке окликнул Эйбру, проходя мимо кухни, и обнаружил Барби в том самом месте, где и ожидал.
Кроме нее, он заметил там очень красивый сандвич под прозрачной пищевой пленкой и рядом с ним записку: «Поешь после того, как выведешь Барби на прогулку. Эйбра».
– Никогда ни одной мелочи не упустит, – пробормотал Эли.
Он вывел собаку и получил от прогулки не меньшее удовольствие, чем его четвероногая спутница, даже несмотря на начинающийся мелкий холодный дождик. К концу их променада собака промокла, и он тоже, когда, полностью погруженный в мысли о своем романе, стал подниматься по ступенькам, ведущим на пляж. И тут у него в кармане зазвонил телефон.
– Мистер Лэндон, говорит Шеррилин Берк из бюро расследований «Берк-Мэсси».
– Рад вас слышать. – Эли ощутил неприятное предчувствие и неосознанный страх.
– У меня есть для вас сообщение. Я могла бы отослать его вам по электронной почте, но я бы хотела обсудить его с вами лично. Могу зайти к вам завтра, если это удобно.
– Какие-нибудь неприятные новости?
– Неприятные? Нет, что вы. Просто мне хотелось бы переговорить с вами с глазу на глаз. Я буду у вас около одиннадцати.
Коротко, подумал он, весьма профессионально и достаточно твердо.
– Хорошо. Но вы тем временем скиньте мне сообщение по электронной почте, чтобы во время нашего разговора с глазу на глаз я знал его суть.
– Отлично. Договорились. Сделаю.
– Вы знаете, как доехать до Виски Бич?
– Несколько лет назад я провела там восхитительный уик-энд. Всякий, кто хоть раз бывал в Виски Бич, прекрасно знает, где расположен Блафф-Хаус. Я найду вас. В одиннадцать часов. До встречи.
– Я буду вас ждать.
Входя с Барби в дом, он размышлял о телефонном разговоре. Никаких неприятных новостей? Но все, что было связано с убийством Линдси, полицейским расследованием, его собственной ролью во всем этом, было ему неприятно.
Однако ему нужны ответы на вопросы, связанные с этим преступлением. Жизненно необходимы.
С айподом в руках и обеденным подносом Эли поднялся в библиотеку. Эйбра, наверное, наверху что-нибудь пылесосит, решил он. После прогулки под холодным дождем ему захотелось посидеть у камина. Эли разжег его и уселся перед ним, не выпуская из рук айпод. Он прочтет сообщение Берк за едой.
Пропустив все остальные письма, он сразу же загрузил файл, полученный от Шеррилин Берк.
Она лично еще раз допросила его друзей, соседей и коллег. А также Джастина и Иден Зюскинд и некоторых из их соседей и коллег. Она побеседовала с Вулфом, а так же с помощником прокурора.
Кроме того, Берк тщательно осмотрела место преступления, хотя со времени убийства его уже успели несколько раз вычистить и вымыть, а дом выставили на продажу. Она попыталась смоделировать убийство Линдси.
Ну, что ж, очень тщательная работа, подвел итог Эли.
Он прочел документ, в котором присутствовали и ее личные впечатления и соображения.
Зюскинды недавно развелись. Неудивительно, подумал Эли, после всего, что произошло. Особенно если к супружеской измене добавить еще убийство и вакханалию прессы, выставившей их совместную жизнь на всеобщее обозрение.
Удивительно, что они еще целый год продержались.
Да, кстати, у них двое детей, вспомнил Эли. Ужасная ситуация. Дети страдают больше всех.
Шеррилин Берк побеседовала с клерками, посыльными, горничными в отелях и на курортах, которые посещала Линдси. То, что ей удалось выяснить, было Эли уже хорошо известно. Большую часть своих путешествий на протяжении последних десяти или одиннадцати месяцев своей жизни его жена совершала в обществе Джастина Зюскинда.
«Какие эмоции вызывает у меня теперь эта информация? – спрашивал себя Эли. – Практически никаких. Все давно перегорело. Гнев остыл. Даже обида за предательство притупилась, подобно камню у кромки воды – все острые грани стерлись, выровнялись».
Он чувствовал… сожаление. Со временем озлобление и ожесточение, которые они с Линдси испытывали по отношению друг к другу, прошли. Каждый из них пошел бы своим путем и жил бы уже своей собственной, спокойной и нормальной жизнью. Но судьба не дала им такого шанса, распорядившись иначе. Тот, кто убил ее, об этом позаботился.
И теперь Эли считал своим долгом, в том числе и по отношению к памяти Линдси, продолжить расследование, что подразумевало чтение отчетов Шеррилин Берк, встречи с ней. Все это необходимо для того, чтобы узнать, кто и почему убил Линдси. Благодаря этому он сможет навсегда покончить с прошлым.
Он дважды перечитал документ и начал обдумывать прочитанное, потягивая смузи, которое нашел в холодильнике с приклеенной к стакану запиской «Выпей меня».
Потом решил немного отвлечься, вытащил из стола блокнот и снял с полки еще одну книгу о приданом Эсмеральды.
Следующий час он внимательно следил за сложной логикой повествования.
Автор свято придерживался мнения, что спасшийся моряк и дочь владельца дома, Виолетта, полюбили друг друга. Ее брат, Эдвин, застав их, убил любовника. Виолетта, обезумев от горя и отчаяния, бежала в Бостон и больше никогда не возвращалась в родной дом. В результате приданое Эсмеральды оказалось на многие годы утерянным.
Те сведения из семейной истории, которыми Эли располагал, подтверждали факт бегства Виолетты и лишения ее наследства. Ярость родственников была так велика, что ее имя вычеркнули из всех семейных документов. Чтобы стереть из памяти потомков имя Виолетты, были максимально задействованы богатство и влияние семьи.
