Эли вдруг понял, что не сможет пить кофе. Он открыл холодильник и достал бутылку минеральной воды.
– Признаюсь, мне очень хотелось, чтобы убийцей был он.
– Но и здесь возникают проблемы. Во-первых, мотив. Если только не принять ту версию, что она решила порвать с ним или вернуться к вам после дневной ссоры. Проблема мотива усугубляется еще и тем, что ваша жена ловко держала свою связь в тайне. Ни друзья, ни коллеги, ни соседи ничего не знали о Джастине Зюскинде. Некоторые, правда, подозревали, что у нее кто-то есть, но она ни с кем никогда о нем не говорила. Слишком многое было поставлено на карту. Ваша жена не вела дневника, а электронные письма, которыми они обменивались, отличались крайней осторожностью. Им обоим было что терять. Встречались они почти исключительно в отелях, загородных ресторанах, небольших мотелях. Ничто из того, что удалось найти полиции, не указывало на возможность конфликта между ними.
– Да, вы правы. – Эли было тяжело ощущать боль от напоминаний об этом, пусть притупившуюся, но все же боль. – Думаю, что она очень дорожила их отношениями.
– Возможно, что так и было, но нельзя исключать и того, что ей просто нравилась такая интрижка. Скорее всего, теперь мы уже никогда этого точно не узнаем. Но самая большая проблема с Зюскиндом – то, что у него благодаря жене имелось алиби. Благодаря жене, которой он изменял. Она выходит на сцену подавленной, даже опустошенной и сломленной происшедшим, но полиции сообщает, что ее муж весь тот вечер провел дома. Они ужинали вдвоем, так как дети были на каком-то школьном мероприятии. Дети вернулись домой примерно в пятнадцать минут девятого и подтвердили, что на тот момент родители были дома.
С этими словами Шеррилин Берк открыла портфель и извлекла из него папку.
– Как вам известно, Зюскинды недавно развелись, Я решила, что его жена может изменить свои показания после того, как их брак распался. Я беседовала с ней вчера. Она очень обижена на мужа и крайне утомлена. По ее словам, брак и муж остались в прошлом, но она ничего не изменила в своих показаниях.
– Какой вывод мы можем сделать?
– Ну, если вы изменяете мужу с одним мужчиной, вполне вероятно, что вы изменяете ему и с другими. Не исключено, что у нее был еще один любовник, который ревновал ее к Зюскинду, или жена любовника решила отомстить. Пока я никого не нашла, но это не значит, что я не смогу никого найти и в будущем. Можно угоститься? – Шеррилин сделала жест в сторону кофемашины.
– Конечно.
– Я бы сама себе сварила, но ваша кофеварка производит впечатление крайне сложного механизма.
– Позвольте за вами поухаживать. Я сварю вам кофе.
– Спасибо. Вы знаете, – я полагаю, детектив, работавший с вами ранее, говорил вам, – ваша жена не всегда пользовалась кредитной картой для оплаты гостиничных номеров. Иногда она оплачивала их наличными, а такую оплату очень непросто отследить. На данный момент у нас имеется несколько свидетелей, видевших ее в нескольких местах с Джастином Зюскиндом. Теперь мы пытаемся найти тех, кто, возможно, видел ее с кем-то другим.
Эли подал ей еще одну чашку кофе, сел и стал листать подготовленные ею документы. Шеррилин тем временем продолжила свой рассказ:
– Ваша жена сама впустила убийцу в дом. Повернулась к нему спиной. Она знала человека, убившего ее, поэтому мы ищем среди тех, кого она знала. Бостонское управление полиции тщательно вело расследование, но тамошним копам очень хотелось, чтобы убийцей были вы, а главный следователь по делу был практически в этом убежден.
– Вулф.
– Точно. Он настоящий бульдог, а вы идеально подходили на роль объекта его ненависти. Вы адвокат по уголовным делам. Уже одно это делает из вас врага для таких, как он. Он надрывается на службе, чтобы убрать подонков с улиц, а вы зарабатываете себе на жизнь тем, что отпускаете их на свободу, и они снова выходят на улицы.
– Как-то все у вас получается слишком гладко и просто. Черно-белая картина без полутонов.
– Прежде чем стать частным детективом, я пять лет проработала в полиции. – Взяв чашку обеими руками, Берк откинулась на спинку кресла. – Кроме черного и белого, я вижу много серого. Знаете, полицейских очень злит, когда какой-нибудь позер-адвокатишка помогает очередному подонку выбраться из дерьма и избежать тюрьмы, ухватившись за какую-нибудь техническую тонкость, или просто благодаря умению искусно плести слова. Вулф смотрит на вас и видит перед собой богатого, избалованного, двуличного пройдоху, который, в его глазах, обязательно виновен в преступлении. И он выстраивает убедительное дело против вас, основанное на косвенных доказательствах, однако не может довести его до суда. И вот вы переезжаете сюда, в Виски Бич, и чуть ли не у вас на пороге происходит следующее убийство.
– Вы говорите уже не как мой адвокат, а как самый настоящий полицейский.
– Я умею говорить по-разному, – невозмутимо отозвалась Шеррилин.
Она извлекла из своего «дипломата» очередную папку и положила ее на стол.
– Кирби Дункан. Он работал в одиночку, тихонько, по старинке. В полиции его любили. Он всегда был там своим и никогда не кривил душой. Вулф его хорошо знал, был с ним дружен и буквально впал в ярость из-за того, что не может повесить убийство Дункана на вас, затем бумерангом возобновить также и дело о гибели вашей жены и довести вас наконец до скамьи подсудимых по двум преступлениям.
– Мне это ясно как день, – сухо заметил Эли.
– Но в данном случае вообще ничего не сходится. Дункан не был идиотом и не стал бы встречаться в одиночку в пустынной местности с тем парнем, за которым следил. И если только им не овладело внезапное и совершенно необъяснимое желание посреди ночи, в грозу, прогуляться до маяка, то единственной причиной такого поведения является договоренность с кем-то, кого он знал. И этот кто-то убил его. У вас превосходное алиби. Кроме того, нет никаких данных о том, что вы и Дункан когда-либо встречались и разговаривали. Нет никаких свидетельств того, что вы выехали из Бостона, где, как подтверждают многие свидетели, находились в тот момент, когда на Эйбру Уолш было совершено нападение в этом самом доме. Нет так же доказательств того, что вы договорились о встрече с Дунканом, убили его, затем вернулись в Бостон, обыскали его офис и квартиру, после чего снова прибыли сюда. Никто ничему подобному не поверит.
– Но Вулф…
Шеррилин отрицательно покачала головой:
– Я думаю, что даже Вулф при всей его нелюбви к вам не способен в такое поверить, как бы ни старался. Но если ему удастся каким-то образом привязать к преступлению мисс Уолш и тем самым доказать, что у вас был сообщник, или обнаружить, что вы контактировали с таковым в Бостоне, тогда, возможно, он из всего этого что-нибудь и слепит.
– Кто-то подбросил пистолет в дом Эйбры.
– Что? – Берк сразу же выпрямилась, и ее взгляд стал таким же пронзительным и раздраженным, как и ее тон. – Почему мне об этом никто не сообщил?
