В такие моменты понимаешь, что значит жить в настоящем. Был только этот момент. Он, я, наши губы и недостроенный домик из «Лего» рядом. Прошлое было где-то давно, а будущее еще не наступило. Это было волшебно и неповторимо. Просто поцелуи, от которых в голове и груди взрываются сотни маленьких фейерверков.
Когда запищал мобильник, я не сразу поняла, что мне звонят. Аппарат вибрировал больше минуты, прежде чем я нащупала трубку и нажала «прием».
– Малыш, я сдал на отлично! – сказала трубка голосом Саши. – Я уже освободился и ужасно по тебе соскучился. Стою у твоего подъезда с мороженым, сейчас поднимусь к тебе.
На этом месте я окончательно пришла в себя.
– Саш, это ты? – прохрипела я.
– Да, заюш, это я, – ответил он.
– Стой, нет… я ничего не понимаю. Ты где?
– Выгляни в окно. Я иду к твоему подъезду, смотрю на твои окна. Шестой этаж, третье справа. Так ведь?
Мне хотелось думать, что это какой-то неудачный телефонный прикол, которые часто рекламируют по телевизору. Отправляешь сообщение с номером мобильника и ждешь реакции.
– Саш?
– Да.
– Ты здесь?
– Нет.
– Что значит нет? – смеялся он. – Саш, не шути так. Мороженое тает!
– Нет значит нет, Саш, – ответила я. – Я у Алсу.
Я даже закашлялась.
– Понятно, – прохрипел Саша и положил трубку.
Позвонил бы хоть заранее! Или СМС скинул. Нет, блин, Саша сделал по принципу «сюрприз будет». И ведь как время угадал. Сюрпризы он делал редко, но метко.
Теперь надо спешить домой, придумать на ходу историю, что была у подруги, а потом так все рассказать, чтобы Саша поверил. Это самое трудное. Придумать-то легко, на фантазию я никогда не жаловалась. Хуже другое – хитрый Саня всегда просекал обман. С первых слов раскусывал. Это было у него на уровне инстинкта. Иногда мне казалось, что он читает мои мысли.
Я встала у зеркальной дверцы шкафа и завязала волосы. Набоков тем временем возился на кухне. Выходя из комнаты, я наступила на пластмассовую деталь из «Лего», вскрикнула от внезапной боли и села на пол. На пятке остался красный отпечаток. В носу защипало, хотелось плакать.
– Что случилось? – спросил Андрей, появившись в дверях комнаты.
– Наступила.
Я сидела на полу и всхлипывала. Набоков сел напротив и взял в руки мою ступню.
– Ничего страшного. Чего ты?
– Ничего, – отвернулась я. Не хватало еще разреветься перед Набоковым, который – я знала – смотрит на меня, изучает, улыбается и даже не думает выпускать мою ногу из своих ладоней, а они у него приятные. Большие, сильные и теплые.
– Красивая нога, – сказал он. – До ЕГЭ заживет.
– Я домой пойду.
Я поднялась и вышла в коридор искать туфли.
– Может, хоть кофе выпьешь? – предложил он. – Есть бутерброды с сыром. Еще горячие…
– Горячие, говоришь? – задумалась я.
– Да, – кивнул он. – Потом я отвезу тебя, а то поздно уже.
– И кофе… ты варишь кофе?
– Много вопросов задаешь, садись.
Я послушно забралась на диван и поняла, что сейчас снова заплачу. Запах кофе был сладким, крепким, теплым. Хотелось пропитаться им, запомнить его и Андрея. Запомнить, как он сидит напротив – тоже теплый и загорелый, пьет кофе и смотрит футбол. Санька никогда не кормил меня горячими бутербродами, не варил кофе, не смотрел так, как этот, который даже и парнем-то моим никогда не был.
Уезжать не хотелось.
В ближайшие часы меня ждет разгвор с Санькой, который захочет объяснений, а мне так лень выдумывать и оправдываться, что тянет сказать всю правду.
– Я сама доеду, – ответила я. – Тут две остановки всего.
– Уверена?
– Да. Боюсь, мой парень нас увидит… Я не хочу проблем.
Набоков проводил меня до дверей, прижался к губам коротким поцелуем, погладил зачем-то по голове, а потом смотрел – в глаза, выше, ниже, на правую щеку, на губы, на ухо… И молчал. Мне хотелось, чтобы он сказал что-нибудь типа: «Сашка, ты такая дура, но ты мне очень нравишься. Останься…» И я бы осталась.
От последней мысли стало жарко. Сердце забилось в два раза быстрее обычного. Хотя второе, скорее, от кофе.
– Ну ладно… – вздохнул он. – Иди. Созвонимся.
Я спустилась вниз, дошла до остановки и села на скамейку. Конечно, увидимся, Набоков, и снова сделаем вид, что ничего никогда не было. И это, наверное, правильно. У тебя девушка есть, а у меня парень.
Я всегда старалась избегать угрызений совести – не делать гадостей, за которые потом было бы стыдно. Обычно мне это удавалось, а сегодня не получилось.
В десять вечера я стояла у дверей Сашиной квартиры. Я не смогу спать, пока мы не объяснимся. Пока не отдам ему свой подарок. Нажала кнопку звонка. Санька открыл почти сразу, будто все это время сидел под дверью и ждал меня.
Он стоял на пороге и не пропускал меня. В руках держал небольшой пакет. Смотрел так серьезно, что становилось страшно.
– Привет, – сказала я.
– Я собрал твое барахло, – ответил он.
– Зачем?
– Мы расстаемся. Что, не ожидала? Думала, я ничего не узнаю?
– Саш, ты совсем, что ли?
– Давай собирайся. Принимаешь меня за лоха, да?! – Он схватил меня за предплечье, дернул в сторону. – Посмотри на себя! На кого ты похожа?!
– Саш…
Он не слушал. Не отпуская руку, затолкал в ванную и поставил перед зеркалом.
– Посмотри на себя. Ничего не замечаешь? Губы, как у Стивена Тайлера.
Саша снова схватил меня за плечо, пихнул в руки пакет и грубо вывел за дверь. Он меня просто выгнал. Он все знал.
Я стояла одна на лестничной клетке восьмого этажа в полной растерянности. В одной руке держала мятый пакет со своими вещами, в другой – подарок Саньке, который так и не отдала ему. Шар предсказаний.
Ровно сутки назад я спросила у шара: «Мы расстанемся?»
И он ответил: «Конечно да».
* * *
Заняться на выходных было совершенно нечем, и я развлекала себя всеми доступными способами.
Сначала я разобрала сумку. В ней уживались учебник по алгебре, карманный словарь английского, компакт-диск «Йога для начинающих», клубок акриловых ниток и даже рыболовный крючок с поплавком, раскрашенным под форму игроков «Спартака». Последний нашелся в боковом кармане. Однажды Алсу напоролась на него, когда полезла за клубничной жвачкой.
После я рылась в шкафу. Романы Ремарка, философские труды Ницше, дневник Сальвадора Дали, учения Кастанеды, справочники автомобилиста и даже непонятно откуда выпавший журнал «Рыболов».
