– Кое-что уже пошло не так, – с раздражением проговорил Кеннет, и Мария улыбнулась (приятно было осознавать, что не она одна так страдает).
– Что же именно? – спросила она.
Ответом стал поцелуй – неторопливый поцелуй мужчины, который знал, что делает. Марии показалось, что она ощутила этот поцелуй даже пальцами ног. Но она не хотела быстро сдаваться, желая сохранить хотя бы часть потерянного контроля над собой.
Тут Кеннет снова склонился над ней, и она почувствовала, как что-то твердое упирается ей в живот. Внезапно она вспомнила, как несколько минут назад держала это в руке, и невольно покраснела от желания еще раз коснуться его.
Интересно, приятно ли ему?
Словно в поисках ответа на этот вопрос, Мария провела рукой по его груди, затем пальцы ее скользнули дальше – вниз и вниз. Результат определенно был, поскольку Кеннет внезапно прервал поцелуй и тихо простонал:
– Что ты делаешь?
Вместо ответа Мария сомкнула пальцы, и он застонал еще громче. Что именно он чувствовал, – об этом Мария могла только догадываться, но зато прекрасно знала, что чувствовала и что хотела она сама.
– Просто я хочу прикасаться к тебе, – сказала Мария и принялась двигать рукой.
Кеннет снова застонал, прикрывая глаза. А Мария тотчас проговорила:
– Надеюсь, что так принято у влюбленных. Я не ошиблась?
– О Боже… – прошептал Кеннет, положив руку на руку Марии и помогая найти нужный темп. – О Боже, как хорошо. Я всегда мечтал об этом.
– Неужели?
Но Кеннет, казалось, уже потерял дар речи. Мария наблюдала, как удовольствие нарастает в нем, как исказились, а потом словно расплылись черты его лица, – а это пульсирующее ощущение под пальцами… О, она и сама испытывала наслаждение.
Приподняв подол ее ночной сорочки, Кеннет стал ласкать ее, и Мария громко застонала – возбуждение все усиливалось, и было очевидно, что Кеннет своими ласками подготавливал ее для главного.
Внезапно Мария почувствовала, как муж убрал свою руку, а затем расположился меж ее раскинутых ног. И в этот момент она поняла, что победила. Она добилась того, что Кеннет также сгорал от страсти – как и она сама.
Кеннет чувствовал, что должен остановить Марию, но ее маленькая нежная ручка была сильнее его воли. И сейчас он желал ее так, как не желал еще никогда ни одну женщину.
Но он знал, что должен найти способ сдержать себя, и пытался сделать это, пристально глядя ей в глаза. Если бы Мария знала, какое сильное воздействие она сейчас оказывала на него, это прибавило бы ей уверенности. Тогда он никогда бы не преодолел ту стену, которую она некогда воздвигла перед ним.
Тут Кеннет вдруг стремительно сдвинулся вниз и прижался губами к лону жены.
Мария в ужасе вскрикнула:
– Что ты?!
Вместо ответа он повторил ласку.
– О-о!.. – вырвалось из груди Марии, резко приподнявшей бедра.
Пользуясь случаем, Кеннет подсунул ладони под ее ягодицы и снова провел губами по холмику. Мария была довольно приятна на вкус, а кожа у нее оказалась мягкой и шелковистой.
Ее спина выгибалась, а бедра то и дело подавались ему навстречу. Тихие стоны срывались с ее губ, отзываясь эхом в ушах Кеннета. Он знал, что сейчас мог быстро выжать из нее все соки, однако специально не торопился, наслаждаясь ее сладкими муками.
Наконец он поднял голову – и вдруг увидел на ее лице какое-то странное выражение.
– Посмотри на меня, – произнес Кеннет.
Глаза Марии, казалось, никуда не смотрели, а дыхание было тяжелым от страсти. Не сводя с нее пристального взгляда, он осторожно лизнул ее между ног. Мария задрожала, и Кеннет понял, что она побеждена.
Мария никогда еще не чувствовала такой близости с кем-либо. Приподняв голову, она неотрывно смотрела, как он целовал ее, и почему-то ей казалось, что с другими женщинами он не был таким. Приближался неизбежный оргазм, и Мария в изнеможении откинулась на подушку, совершенно забыв о своем намерении не уступать Кеннету.
Волна удовольствия постепенно откатывала, когда Кеннет наконец вошел в нее. Мария же пристально смотрела на него – просто не могла отвести взгляда.
Вначале его движения были медленными, затем его тело напряглось и после десятка быстрых резких движений он содрогнулся и со стоном замер.
Когда все было закончено, они долго лежали без движения, лежали, не в силах сказать ни слова. Наконец Кеннет откатился на свою сторону и увлек за собой Марию. Странно, но она совершенно не сопротивлялась.
И теперь уже никто из них не знал, кто же в итоге победил.
Глава 18
Марию разбудил аромат цветов и скользнувший по лицу лучик света. Она лениво потягивалась, как кошка на солнце, и думала о том, что это, должно быть, грех – чувствовать себя настолько счастливой.
Открыв наконец глаза, Мария тут же обнаружила источник запаха. Небольшая веточка лаванды лежала на подушке совсем рядом с ее носом. Мария потянулась к ней и улыбнулась, вдыхая изысканно-тонкий аромат.
Подняв голову, она заметила Кеннета, стоявшего в дальнем углу комнаты и наблюдавшего за ней.
– А сегодня – цветы? – удивилась она.
Впрочем, этот подарок был не единственный. На первое утро после брачной ночи муж удивил ее уже готовой теплой ванной. На второе утро он положил ей на подушку очень красивую ленту. Мария, безусловно, узнала в ней свое изделие, но разочаровать мужа не решилась. Третье утро встретило ее любимыми пончиками в сахаре, о которых она рассказывала Кеннету днем ранее. И вот сегодня – цветы!
Неужели его страсть к обольщению не иссякла за все эти ночи и теперь ей придется противостоять его ухаживаниям еще и днем? Но при всем своем нежелании быть покоренной Мария все равно была тронута до глубины души, тронута больше, чем ей бы хотелось. Прежде она никогда не обращала внимания на романтичные жесты, но теперь не могла отрицать, что в ее сердце застряла игла чувств. Возможно, за всей этой романтикой и стояло что-то обманчивое, – но ясно, что не пустота безразличия.
– Тебе они нравятся? – спросил Кеннет. – Я знаю, что ты любишь розовые розы, но… В общем, я решил, что сейчас не стоит дарить розовое
[13]
.
– Определенно не стоит, – подтвердила Мария. К тому же розовые розы уже успели стать тайным символом сторонников Роберта Брюса после того, как Изабелла Макдафф, графиня Бьюкен, оставила своего мужа и, взяв с собой лучших боевых лошадей, ушла сражаться за короля Шотландии. Схваченная Эдуардом и доставленная в Англию, графиня Бьюкен была заключена в клетку на четыре года, а позднее удалилась в монастырь. Мария вспомнила, с какой гордостью, приколов розовую розу к платью, она проследовала к жуткому месту своего заключения. Мария знала, как повезло ей самой. Еще немного – и она бы разделила ее судьбу. Но все это было уже в прошлом.
