— Возможно, эта война скоро закончится, — обнадежила Джулианна.
Амелия взглянула на нее:
— Джулианна, он все равно останется вне закона. Пока над ним висит это обвинение, для нас ничего не изменится.
Дверь гостиной резко распахнулась, и на пороге предстал граф Бедфордский. Джулианна вскочила, удивленная его шумным появлением:
— Доминик?
Граф улыбнулся им:
— Вы уже слышали новости?
— Да, — оживленно ответила Джулианна. — Робеспьер мертв, чтоб ему в аду сгореть! Террору пришел конец.
Улыбка Доминика изменилась, и он направился к Амелии:
— Нет, я имел в виду другие новости.
Амелия насторожилась, и в ее душе вдруг зародилась робкая надежда. Почему Доминик смотрел на нее вот так, почему в его глазах сияла улыбка? Почему он казался таким довольным?
Доминик протянул ей свиток:
— Это, моя дорогая свояченица, королевское помилование для Гренвилла.
Амелия сорвалась с места, а Доминик добавил:
— Полагаю, сейчас, в этот самый момент, Саймон уже на пути домой.
Стояло раннее утро. Уильям застыл рядом с парадной дверью, у окна, держась за подоконник, в то время как Джон скакал по холлу на палке с головой игрушечной лошади.
Миссис Грейстоун сидела на одном из кресел у стены, со счастливым видом погрузившись в свое вышивание. У Амелии кружилась голова, а от надежды, ожидания и радости можно было вот-вот лишиться чувств.
Она боялась, что все это — лишь сон. Но Уорлок подтвердил новости, и Лукас уже уехал за Саймоном, хотя не прошло и часа после того, как Бедфорд добился королевского помилования.
— Это папа! — закричал Джон.
Амелия подбежала к окну, рядом в восторге заскакал Джон:
— Папа! Папа!
И в самом деле, по дороге к дому легким галопом мчались два всадника, в которых Амелия тут же узнала своего брата и Саймона.
Она побежала к уже распахнутой парадной двери, миссис Грейстоун бросилась следом. Уильям и Джон сумели опередить Амелию, мальчики уже сломя голову летели вниз по ступеням крыльца. Саймон потянул за узды, останавливая коня у дома, и еще на ходу спрыгнул вниз. Волосы Саймона были небрежно зачесаны назад, его одежда и сапоги испачканы в дорожной грязи. Он бежал к ним.
Амелия остановилась, позволив мальчикам первым броситься в объятия отца. Саймон выглядел худым и бледным, а его волосы — слишком длинными. Но он был дома. Ее нежно любимый муж был дома.
И, заключив в объятия сразу двух мальчиков, Саймон посмотрел на нее поверх их голов. По его щекам катились слезы.
Амелия медленно спустилась вниз по ступеням. Сердце оглушительно колотилось.
Саймон выпрямился, отпуская мальчиков.
Она колебалась, не решаясь подойти, а он уже стремительно, размашистыми шагами направлялся к ней. Через мгновение Амелия очутилась в кольце его сильных рук.
— Я так тосковал по тебе… — хрипло сказал Саймон.
Амелия подняла взгляд, взяла его красивое лицо в свои ладони:
— Слава богу, ты дома! Я тоже тосковала по тебе, Саймон, невероятно тосковала!
Он вдруг улыбнулся, отчего его глаза озарились счастьем, и привлек Амелию еще ближе, впившись в ее губы долгим, очень долгим поцелуем.
Амелия понимала, что все смотрят на них, но обвила шею Саймона руками и позволила поцелую длиться еще и еще, пока у нее не перехватило дыхание, колени не подогнулись и ее не охватило неудержимое желание проводить его наверх, сорвать с него одежду — и стать, наконец, настоящей женой.
Сияя от счастья, Саймон оторвался от ее губ, чтобы успокоить сбившееся дыхание.
— Кое-что совершенно не изменилось, — тихо сказал он.
— Вам, милорд, следует сполна заплатить за столь длительное отсутствие, — игриво отозвалась Амелия, хотя по-прежнему тяжело дышала.
Саймон усмехнулся:
— Надеюсь на это… жена.
Амелия вздрогнула:
— Я еще никому об этом не сказала. — И она вытащила цепочку с обручальным кольцом из-под воротника платья.
Саймон взял ее за плечи и повернул к себе спиной. Осознавая, что он собирается сделать, Амелия застыла на месте. Ее сердце зашлось в неистовой пляске, когда Саймон расстегнул цепочку. Амелия была так переполнена любовью, радостью и страстным желанием, что едва не лишилась чувств.
Улыбаясь, Саймон развернул ее лицом к мальчикам, миссис Грейстоун, Лукасу, кучеру и лакеям. Потом одарил улыбкой Амелию, и она протянула руку. Саймон надел кольцо на ее безымянный палец.
— Папа? — задохнулся от потрясения Уильям.
Саймон поднял глаза на присутствующих:
— Мы должны сделать заявление. Мы с Амелией поженились третьего июня. Амелия — графиня Сент-Джастская.
Оба мальчика изумленно захлопали глазами. Старая леди встрепенулась, а слуги дружно замерли от удивления. Лукас просто улыбнулся. А потом Джон подбежал к Амелии и кинулся ей на шею, крепко обнимая и визжа от восторга. Уильям тоже подошел — медленно, но с улыбкой.
— Я могу называть вас мамой? — спросит Джон, лучезарно улыбаясь Амелии.
— Конечно, можешь, — ответила она, поглаживая мальчика по волосам. В ее душу хлынул невообразимый, всепоглощающий поток нежности.
— Мне тоже следует называть вас мамой? — очень серьезно, с достоинством спросил Уильям. И перевел взгляд с Амелии на своего отца.
Саймон молчал, уступая право ответа Амелии.
Она ласково обняла мальчика за плечи:
— Ты можешь называть меня так, как тебе нравится, — как ты сам считаешь нужным.
Уильям посмотрел ей в глаза, постепенно краснея:
— Я рад, мисс… ну, то есть мама, что вы вышли замуж за моего отца.
Амелия рассмеялась и крепко обняла его. Потом настала очередь сжать в объятиях и свою маму. Ее лицо было мокрым от слез материнского счастья.
— О, моя милая, я всегда знала, что он тебя любит! — воскликнула мама, крепко прижимая Амелию к себе. И в этот момент у Амелии возникло странное чувство, будто мама вспомнила давно минувшее прошлое. Ту пору, когда Саймон так опрометчиво добивался расположения Амелии, а она сама была шестнадцатилетней девчонкой.
Но сейчас Амелию поглотило счастливое настоящее. Смеясь, она повернулась и взяла Саймона под руку. Никогда еще Амелия не была так счастлива, никогда вокруг не было так много радости!
Глаза Саймона многозначительно вспыхнули, и он потянул Амелию по направлению к дому:
— Почему бы Люсиль тоже не поприветствовать меня?
Амелия снова засмеялась:
— Последний раз, когда я видела Люсиль, она спала, но мы можем ее разбудить.
