Постояв немного и нелепо подпрыгнув, Матрена начинает кричать, словно бесноватая.
Приди, да приди, – поет она.
Приходи, батюшка исполатушку, – поет она.
Напои силушкою, – кричит она.
Накорми горынушкою, – поет она.
Приди да владей батюшко, – кричит она.
Мы с матушкой ужо тебя… – кричит она.
Повстречемо да привечаемо, – кричит она.
Белы рученьки возьмем, – кричит она.
Да и в баньку приведем, – кричит она.
В баньку купаньку с блядьми да попадьянки, – кричит она.
Распотешишься ты любо, – кричит она.
Словно батюшка наш Йосав, – поет она.
На пиру хмельном молока обпиваишьси, – поет она.
На трапезе сытной ягнятнки объедаишься, – поет она.
Бегает по церкви, наталкиваясь на стены, и кричит. Становится на колени в центре. Задирает голову, мы видим ее из-под купола церкви. Огонь, чернеющая на глазах штукатурка… Крупно – голова Матрены сверху.
Мы различаем, как из-под чулка на нас смотрят два больших ярких глаза.
Они смотрят на нас внимательно. Мы не видим в них угрозы. Но мы не видим в них и любопытства. Мы не вызываем в них никакого интереса, хотя эти глаза смотрят прямо на нас. Это глаза Чужого, глаза другого существа. И они просто нас не видят.
Тогда нам становится страшно.
Глаза несколько раз моргают… После этого на Матренушку, стоящую на коленях посреди церкви, рушатся стены. Мы видим пылающий собор, ставший погребальной ладьей. Она словно плывет над землей Молдавии, а Молдавия словно плывет над Землей.
И все они плывут в космосе…
– Послесловие-
Место, бывшее центром Кишинева. Это пепелище, лишь кое-где торчат из земли арматура, трубы… Покореженное железо, густой слой золы. Посреди этого на стуле, – совершенно ошарашенный, – сидит шимпанзе.
У, у, – говорит он ошалело.
(смех, аплодисменты в зале – прим. сценариста).
У животного совершенно дикий вид, он выглядит, как будто Многое Пережил. И мы знаем, что так оно и есть. Морда животного в крови, никакой мимики, жестикуляции, животное шокировано. Шимпанзе смотрит на нас безумными глазами, пока камера внимательно рассматривает его. Рубашка «гавайка», разорванная на спине, на левой нижней лапе – кед с развязанным шнурком… золотая цепочка на шее…
Наконец, обезьяна оглядывается.
Поняв, наконец, что все кончилось, и бить его точно никто не станет, шимпанзе смелеет. Слезает со стула, отворачивается от пепла, который порыв сильного ветра бросает ему в морду. Идет вперед, навстречу камере, потом она объезжает его и показывает уходящим. Наклоняется, подбирает что-то с земли. Отчасти это похоже на подгоревшую икону, но быть уверенными мы не можем, шимпанзе слишком далеко. Оглядываясь на камеру, он уходит с видом боксера, пропустившего прямой в челюсть…
Скрывается из вида.
Мертвый пейзаж… Завывает ветер. Он метет черную пыль на Земле.
Сначала общий вид мертвой Земли сверху, потом камера снижается.
Мы видим, что кое-где под золой – трава.
Она зеленеет.
КОНЕЦ
