Он продолжал лапать Таню, и вдруг его рука, уже влезшая ей в декольте, на что-то наткнулась. Генрих Максимилианович дернулся, а затем с ужасом извлек тонкий черный провод.
— Тварь! — заорал он в бешенстве, срывая его с груди девушки. — Ты снова решила меня подставить!
Оттолкнув Светлого, Таня заявила:
— А вы думали, что, использовав однажды этот трюк, я не использую его во второй раз? Причем в этот раз все по-другому, уважаемый Генрих Максимилианович. Это была не аудиозапись, а видеотрансляция. Вот, смотрите, камера спрятана в брошке…
Она указала на большую брошь, которая украшала ее пиджак.
— Все, что вы говорили, более того, все, что вы делали, ушло в режиме реального времени на один расположенный за границей сервер. Кстати, запись и сейчас идет. Думаю, широкой публике будет очень интересно узнать, что вы, солидный благообразный законник, председатель Московской коллегии адвокатов, хранитель традиций клуба «Что? Где? Когда?», завсегдатай телевизионных программ и эксперт по всем юридическим вопросам, помимо всего прочего и насильник. Вы ведь только что пытались меня изнасиловать. Полагаю, можно будет даже лишить вас адвокатской лицензии. А если не получится, то вряд ли кто-то захочет иметь с вами дело — кому нужен адвокат-насильник! Тем более что ваши конкуренты сделают все возможное и невозможное, дабы раздуть скандал и уничтожить вас подчистую.
Генрих Максимилианович, уставившись на нее с раскрытым ртом, наконец выдавил из себя:
— Отключи камеру!
Таня и не подумала подчиниться. Тогда Светлый завизжал, трясясь всем телом:
— Немедленно выключи камеру и отдай мне! И мы с тобой поговорим нормально!
В дверь постучали. Секретарша заикнулась было о том, что шефу пора ехать к клиенту на Рублевку, но обычно обходительный Генрих Максимилианович проорал:
— Оставь меня в покое! А этот ворюга подождет, с него не убудет!
Секретарша выскочила вон, как ошпаренная.
Таня вытащила из бюстгальтера провода и швырнула их на стол. Светлый кинулся по толстенному персидскому ковру, устилавшему паркетный пол, к ним и сгреб в ящик.
— Что тебе надо? Сама идешь на дно и хочешь меня утащить? Не получится! Все твои обвинения в попытке изнасилования беспочвенны!
— Неужели? — спросила Таня с улыбкой. — Если так, то отчего же вы столь обеспокоились? Даже наорали на свою верную секретаршу, которая, наверное, до сих пор в шоке. Но вы не правы, Генрих Максимилианович, тащить вас на дно я отнюдь не собираюсь…
Услышав это, законник встрепенулся и приосанился.
— Ага, ясно, тебе нужны деньги. Ведь, как я слышал, от наследства твоих родителей ничего не осталось. Или ты хочешь, чтобы я представлял твои юридические интересы? Так и быть, мы это уладим. Сам не смогу, но поручу дело одному из самых толковых сотрудников моего адвокатского бюро. Что там, тяжба с Мосгорпрокуратурой? Разберемся! Но в обмен на это ты отдашь мне запись.
— Сама уничтожу, — покачала головой Таня. — И обещаю, что никто ее не услышит. Но только с двумя условиями…
Генрих Максимилианович, снова взявший себя в руки, поправил седые кудри и важно поинтересовался:
— Условия? Танечка, ты думаешь, будто можешь диктовать мне условия?
— Не думаю, Генрих Максимилианович, а знаю, — произнесла мягко Татьяна. — И, что самое главное, вы тоже. Итак, условие первое: вы сделаете так, чтобы мой диплом юриста не был аннулирован. Вы ведь все еще читаете лекции, будучи на ставке профессора, в том вузе, где я его получала, не так ли? А помимо этого заседаете в диссертационном совете и с ректором на дружеской ноге?
Генрих Максимилианович, склонив голову, произнес:
— Ладно, устрою. Тем более диплом у тебя не липовый, а самый что ни на есть настоящий, экзамены ты сдавала, выкладываясь по-настоящему, юрист ты неплохой. Договорились, диплом твой у тебя никто не отнимет. Только зачем он тебе? Из прокуратуры тебя уже турнули. Тебя ведь никто никуда не возьмет!
— Вот мы и дошли до второго условия, Генрих Максимилианович. Вы же сами только что вопили, что вы, председатель Московской коллегии адвокатов, человек весьма влиятельный. В общем, так. Вы поможете мне получить адвокатскую лицензию, а потом возьмете на работу в свою юридическую фирму.
Светлый сначала непонимающе смотрел на нее, а когда до него дошло, чего Татьяна хочет, оглушительно расхохотался:
— Танечка, милая моя, ты хочешь стать адвокатом и работать у меня? Но ведь поезд ушел! Раньше надо было принимать мое предложение, раньше!
— Я приму его сейчас. Лучше поздно, чем никогда, так ведь, Генрих Максимилианович? Вы же сами сказали, что юрист я неплохой.
Законник, внимательно изучая девушку, сказал:
— Не понимаю, на что ты надеешься. Для адвоката, конечно, важно иметь некий скандальный ореол, и он у тебя есть. Но этого явно не достаточно, чтобы прорваться на самый верх. А ведь ты о том и мечтаешь, Танечка?
— Так вы принимаете мои условия или нет? — спросила Татьяна.
А Светлый, поджав губы, произнес:
— У меня имеются свои собственные. Помимо того, что мы полюбовно решим вопрос с обеими записями, я, так и быть, помогу тебе получить адвокатскую лицензию. И, неслыханное дело, возьму к себе на фирму. Но — только на шесть месяцев! Потом, если зарекомендуешь себя, продлю договор. Если же нет — тогда отправишься восвояси. Потому что держать тупых и бездарных я у себя не намерен. На меня работают только лучшие! И учти, поблажек не будет. Ну, согласна?
Таня посмотрела на Генриха Максимилиановича, думая о том, как бы тот повел себя, если б узнал, что провода, которые она вытянула из декольте, были всего лишь проводами от зарядки мобильного, никакой камеры в страшненькой брошке не имелось и никакая запись в режиме реального времени на сервер за границей не шла.
— Согласна, Генрих Максимилианович! Быть может, до того, как отправитесь на Рублевку к важному клиенту, заставлять ждать которого просто неприлично, вы покажете мне мой новый кабинет?
Генрих Максимилианович сдержал свое слово. Адвокат задействовал свои связи, и дело о признании ее диплома недействительным заглохло. Затем законник содействовал получению ею адвокатской лицензии, и в тот же день, когда получила ее, Таня была зачислена в штат юридической компании «Светлый и партнеры».
Девушка была в курсе, что дяде Лене крайне не понравилось подобное развитие событий, он пытался даже оказать на Генриха Максимилиановича давление, желая, чтобы тот выбросил Волкову на улицу. Но адвокат вкупе с Родионом сумели убедить Чехарского в том, что так Татьяна будет под полным контролем и можно быть в курсе относительно всего, чем она занимается. Да и, работая на фирме Генриха Максимилиановича, и у нее элементарно не останется времени на тайное расследование, направленное против Чехарского.
Сдержал Светлый и свое слово относительно того, что поблажек не будет. Коллеги относились к Тане с еле скрываемым пренебрежением, даже с враждебностью и явно не стремились помогать. Кабинет ей отвели крошечный, угловой, с допотопным компьютером. Девушка понимала: Генрих Максимилианович хочет, чтобы она ушла сама, причем не дожидаясь истечения полугода, за которые должна была проявить себя.
