Таня была лучшей ученицей в гимназии. Однако она стремилась получить не самые высокие оценки, а нужные знания. Ибо понимала: без них вести войну с дядей Леней Чехом не получится. Преступный олигарх раздавит ее, как клопа, несмотря на все ее хитроумные планы и многолетние изыскания.
Странно, но Таня думала, что притворяться и играть роль, причем в течение многих лет, намного сложнее, чем оказалось в действительности.
В школе, когда она только появилась в классе, ее начали шпынять. Еще бы, ведь новенькая — дочка покойного криминального авторитета, к тому же, по слухам, сдвинувшаяся по фазе. Но к тому времени Таня поняла, что многое в жизни зависит от силы — как силы тела, так и духа. Поэтому настояла на том, чтобы ее отдали в кружок дзюдо, где она с увлечением обучалась приемам и жизненным установкам. В школе она пару раз продемонстрировала кое-какие приемчики наиболее прилипчивым типам, считавшим себя ужасно крутыми, да еще намекнула, что если от нее не отстанут, то придется им показать, как ведут себя настоящие психи. И девочку тотчас оставили в покое.
Самым тяжелым было отсутствие друзей. Но и с этим Таня смирилась. Потому что понимала: друзья и любимые это потенциальный рычаг воздействия на нее со стороны дяди Лени.
Ибо дядя Леня продолжал вести за ней наблюдение.
И хоть обитал тот в Москве, а Таня в Петербурге, было понятно, что убийца не забыл о последней из «волчат». Время от времени она замечала, что около школы или возле дома ошиваются типы в черном, «шестерки» дяди Лени, чьи лица девочка прекрасно помнила. Отсюда напрашивается вывод: дядя Леня в курсе нынешней ее жизни, не спускает с нее глаз, готовый в любой момент нанести смертельный удар. Однако, видимо, он пока не находил надобности сделать это. Еще бы, ведь кто была Таня — и кем был Чехарский…
О чем дядя Леня Чех не подозревал, так это о том, что не только он следит за Таней, но и Таня за ним. Информация о совершенных злодеяниях была ахиллесовой пятой могущественного олигарха, и только собрав неопровержимые доказательства его преступной деятельности, можно было отправить убийцу на скамью подсудимых. Но доступа к эксклюзивной информации, той самой, которая бы заинтересовала правоохранительные органы, у Тани не было.
Пока не было. Ибо она поставила перед собой задачу раздобыть такую.
Сначала мстительнице приходилось довольствоваться сообщениями в прессе. Именно газетные вырезки и стали началом досье, которое Таня надежно прятала от посторонних глаз, отыскав в своей комнате пустое пространство под окном и научившись снимать и ставить обратно подоконник.
Дядю Леню Чеха несколько раз арестовывали, но всякий раз дело закрывалось. А когда однажды все-таки дошло до суда, главный свидетель обвинения вдруг бесследно исчез, и Чехарского снова отпустили. Таня не сомневалась, что свидетель был убит и что его смерть на совести дяди Лени. Поэтому она внесла в свою тетрадь, в которой фиксировала все самые важные моменты, имя этого человека, а также все, что было связано с ним и его исчезновением.
Подобных случаев было много, и каждый раз дядя Леня Чех выходил сухим из воды. Но однажды — в чем Таня не сомневалась — ему суждено сделать ошибку и оступиться, и это станет началом его конца.
Она следовала за ним, как тень, и то, что их разделяли сотни километров, не играло никакой роли. Таня методично собирала досье на убийцу своей семьи, пытаясь найти его уязвимое место.
Заодно мстительница следила и за карьерой своей бывшей подруги Танечки, которая из капризной, избалованной девочки со временем превратилась в капризную, избалованную барышню, блиставшую в высшем столичном обществе. Фотографии красотки регулярно появлялись на страницах российских глянцевых журналов.
Как понимала Таня, ее тезка была гордостью отца-бандита, отца-олигарха, отца-убийцы и одновременно его самым уязвимым местом. Поэтому она собирала досье и на нее, любившую бриллианты, дорогие наряды и роскошную жизнь.
Одним словом, Татьяна все-таки вышла на людей, которые обладали информацией и были готовы поделиться ею. Но поделиться исключительно за деньги, причем за очень большие. За деньги, которых у нее не было.
Или все же были?
Прежняя жизнь — в огромном подмосковном особняке, с прислугой и шикарными поездками за границу — осталась в далеком прошлом. Бабушка и дед, бывшие уже на пенсии, с трудом приспосабливались к новым временам.
У них после продажи московской квартиры оказалась на руках солидная сумма. Но, как выяснилось однажды зимним вечером, бабушка, не спросив совета супруга, вложила их в облигации одной выглядевшей очень солидной структуры. А несколько месяцев спустя, когда цена облигаций взлетела до небес и бабушка гордо сообщила, что они теперь миллионеры, причем не рублевые, а долларовые, финансовая пирамида рухнула, а ее организатор исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой деньги вкладчиков.
Когда это вскрылось, дедушка с бабушка вели беседу на повышенных тонах на кухне. Таня не желала становиться свидетельницей этой сцены, но кое-какие слова услышала. Пресловутая пирамида заинтересовала ее только потому, что, как намекали некоторые аналитики, за сбежавшим организатором стояли иные люди, в чьих руках официальный глава структуры был всего лишь марионеткой.
И Таня даже знала, кто именно стоял — дядя Леня Чех.
Получалось, что сначала он отнял у нее родителей, а теперь вот прибрал к рукам сбережения деда с бабкой, а также многих тысяч прочих доверчивых инвесторов.
— Ты что, не понимаешь, на кону стоит будущее Тани? — громыхал дед, поучая бабушку. — Надо же, поверила каким-то прощелыгам… Не могла меня, профессора математики, спросить, возможны ли подобные дивиденды? И я бы тебе сразу, Зина, сказал: нет, нет и нет!
Тане было жаль бабушку. Жаль было и деда. Но зато ее тетрадь пополнится новыми данными.
— Да, Илюша, я понимаю, что поступила опрометчиво, — вздыхала бабуля, — однако реклама была такой заманчивой. И все мои знакомые туда деньги вложили. Причем некоторые, как я тебе рассказывала, успели колоссально нажиться, обналичив облигации еще до закрытия конторы…
— Но мы-то в число счастливцев не входим! — отрезал дед. — А если бы и вошли, то ты бы получила в качестве выплат деньги таких же, как сама, дуралеев. Только что теперь об этом говорить… Ну точно, я же прав — виноваты во всем поганые капиталисты. Но как ты могла забыть о будущем Танюши? Ведь лишь ради нее мы живем…
Таня услышала эти слова, потому что случайно была в коридоре и уже собралась отправиться в свою комнату, как вдруг до нее донеслось:
— Илюша, тогда следует подумать о том, что осталось от Маргоши и Миши…
Девушка замерла. Потому что понятия не имела, что от имущества отца что-то осталось. Подмосковный-то особняк, оказывается, находился на балансе фирмы, которая отошла в итоге дяде Лене, а счета принадлежавших отцу фирм оказались пустыми.
— Нечего тут думать! — заявил быстро дед. — Это деньги человека, из-за которого погибла наша дочь! Заработанные кровью!
