– Зачем нам Фрейман, Таня? Это же противоположный конец, а потом опять ехать обратно?
Я пожала плечами:
– За сегодняшнюю ночь мы таких дел наворочали, что поездка через весь город остановить нас не сможет. Ведь верно, земляк?
Тео почесал кончик носа, подумал:
– Не хочется, конечно. Но, я думаю, ты знаешь, что предлагаешь. А мне так хочется сегодня покайфовать, – закончил он жалобно.
– У тебя что, ломка будет?
– Нет, упаси бог, я так – балуюсь.
Я погладила его по щеке.
– Тео, во Фреймане у Зигрид квартира. Я смогу открыть дверь. Если там никого не будет, хоть выспимся как люди.
– А если засада?
– Для полиции там куча доказательств того, что мы с Зигрид хорошие приятельницы. А если там посторонние – наш визит будет неожиданным сюрпризом.
* * *
Мы удачно прорычали сквозь весь город. Тео, знавший его очень неплохо, сумел найти безопасные, пустые от патрульных машин асфальтные тропы, и примерно к семи утра мы подкатили к дому, где жила Зигрид. Когда-то жила. Где она сейчас – об этом знал только неуловимый Клаус. Неуловимым он был, кстати, только потому, что не получалось у меня пока начать за ним охоту. Оставив Тео на противоположной стороне улицы, но в виду окон квартиры, я медленно подошла к дому. Все было тихо, подозрений не внушало ничего.
Я легко поднялась по замечательной лестнице и, чуть-чуть послушав, а что там делается за дверью, набрала код. Замок открылся сразу. В квартире было тихо. Я немного постояла на пороге и, не прикрывая дверь, медленно прошла в холл. Устоявшаяся пыльная нетронутость с первого же взгляда доказала мне, что здесь давно уже никого не было. Просто для успокоения совести я заглянула во все помещения, вернулась к входной двери. Похоже, действительно безопасно.
Закрыла дверь, пройдя в спальню, выглянула в окно.
Тео ежился и зевал во все стороны. Уже появившиеся на улице первые пешеходы старались не смотреть на него, но обходили стороной. Это был не тот район, где привыкли видеть подобных мальчиков.
Я открыла окно, Тео сразу же это заметил, поднял голову и всем своим видом изобразил вопрос. Я махнула рукой, он взял свой мотоцикл за руль и повел его через дорогу.
Я постояла в коридоре, дождалась, когда он войдет, и тщательно заперла дверь.
– Где оставил своего мустанга?
– Во дворе, – ответил он и зевнул.
– Я иду в ванную, – ответила я перспективно, – и не спорь, я – дама.
– Да е-мое… – Тео даже спорить не стал.
– Если хочешь, можешь посмотреть, что прячется в холодильнике.
– А в баре?
– Е-мое, – ответила я на его родном языке и, забрав из шкафа свой родной, любимый, замечательный халатик, ушла смывать с себя усталость и воспоминания.
Было так здорово наконец вымыться по-человечески, не торопясь и наслаждаясь всем, чем только можно, что я едва не уснула. И в противоположность начальной неторопливости под конец пришлось поспешить – спать я желала в постели.
Тео я обнаружила на кухне – он уплетал поджаренную колбасу и запивал ее шампанским. На сковородке шипела вторая порция.
– Кроме шампанского, здесь нет ни хрена, – доложил он, – еще пару бутылок я сунул в холодильник. Есть будешь?
– Я не отвечаю на идиотские вопросы.
Пока я ужинала – плевать, что на улице утро, по-моему личному женскому календарю все еще продолжался бесконечный вечер вчерашнего дня, – Тео успел сбегать в ванную.
Когда он, довольный, в халате Зигрид появился в дверях, я, взглянув на него, чуть не захлебнулась вином.
– Тео! Ты чем красил волосы? Гуашью?
– Нет, а что? – спросил он, провел ладонью по голове и посмотрел на руку. – Понял! – И тут же снова убежал в ванную.
Когда он вышел из нее, я уже расстилала постель в спальне. Тео задумчиво помолчал надо мною.
– Если хочешь, можешь ложиться здесь, – я показала пальцем на кровать, – хочешь – можешь там, – я ткнула в сторону холла. – Если здесь, то поворачиваешься носом вон туда и спишь спокойно, не тревожа честных девушек. Вопросы есть?
Тео по-ученически поднял руку:
– А…
– Тогда там!
– Я все понял, я все понял. Я только хотел спросить: не храпишь ли ты?
Я внимательно посмотрела на этого нахала.
– Что же ты сразу не сказал, что привык спать с теми, кто храпит? Я бы не стала и условия ставить.
* * *
Когда мы подъехали к знакомому подвалу, я увидела известную уже картину: отдыхающее стадо мотоциклов и двух отдыхающих же пастухов при них. Тео несколько раз прокричал им приветствие, но бесполезно – дрыхли.
Спустившись по скользкой лестнице, мы попали в большую, освещенную с разных сторон комнату – нечто среднее между мастерской по ремонту автотехники и баром.
Почти сразу у входа стоял бильярд. На нем, улегшись в разных направлениях, валялись трое мальчиков, по крайней мере, мне так показалось.
Кто-то застыл на полу, кто-то зафиксировался неясно как – на тренажерах, станках. Уткнувшись лбами друг в друга, на стойке бара отлетели в кайф Герберт и Эльза.
Ребята дорвались до большого и сладкого и выдержали количество.
Среди трансцендентных неподвижных жертв, как ни странно, еще шевелилось одно тело. Это был Вовик. Когда я подошла к нему, он приподнял голову, улыбнулся или скривился – я не поняла – и отлетел уже капитально.
Мы с Тео переглянулись.
– Что нам делать здесь, среди этого кладбища? – спросил он. Потом забегал, полазил по известным ему «нычкам» и, подойдя ко мне снова, показал пакетик: – Прибалдеем, а?
Я помолчала, обдумывая перспективы.
Будь все нормально с Зигрид, вполне возможно, что сейчас я бы уже листала журнальчик с картинками, запивая впечатления апельсиновым соком, где-нибудь в воздушном коридоре над горами и долами, летя домой. Вряд ли бы Зигрид согласилась продолжать расследование – перепугалась бы, выплатила мне гонорар, и мы расстались бы друзьями. Дельце это не нравилось мне с самого начала. Но Зигрид сейчас была неизвестно где, нужно было все сделать, чтобы вызволить ее от этого Клауса. Куда он мог ее девать после, пардон, использования? Отправить в другой бардак, принадлежащий мафии. Где он находится, этот бардак, – мог бы сказать Вовик, когда очухается.
Второй вариант: Клаус мог оставить ее у себя – уже никто не узнает, что он забрал ее перед налетом. Ведь полиции о Зигрид неизвестно, а начальство Клауса вполне обоснованно может думать, что и Зигрид вместе с другими сейчас именно в полиции.
Может ли он ее убить? С одной стороны, вряд ли: она денег стоит. С другой – говорили же, что Клаус имеет проблемы, а мужчина, страдающий импотенцией, становится непредсказуем.
