У Танкиста все лицо ходуном ходит.
- - - И вот посмотрел я на это - - - Неделю потом на героине сидел - - - В долги влез - - - Все мне этот член копченый снился - - - У меня во рту - - - Я решил уйти - - - Пусть отрежут что угодно - - - Но не могу больше - - - И я "встал на лыжи" - - - Ох бля - - - Это было только начало - - - Ну да хуй с этим со всем - - - Когда они кончат?! Я спать хочу умираю! - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Роберт преобразился. Он перестал петь. Перестал храпеть по ночам. Действительно любовь творит чудеса.
Ладошка расцвела. Из смуглой девочки-подростка она превратилась в девушку.
У них был тихий роман.
Ночами, проходя по коридору в клозет, я видел их, залитых лунным светом.
Они сидели обнявшись. Оба в пижамах, похожие на арестантов.
И лунный свет, и эти арестантские пижамы, и неподвижность двух тел, так тесно сидящих друг к другу, что полоски на одной пижаме переходили как будто на другую... Во всем этом было что-то зловещее.
Что-то настолько странное для тогдашней моей жизни, что я вздрагивал каждый раз, когда их видел.
Они смотрели в небо. Было жутковато видеть эти два лица, неподвижно смотрящие в ночное небо.
Однажды, когда я заметил глаза Ладошки, смотрящие сквозь стекло в это небо, я замер. Наверное, я даже забыл опустить ногу, чтоб сделать шаг.
У нее были кристальные, алмазные глаза!
Со своим неподвижным лицом, с немигающими, абсолютно алмазными глазами, она была как призрак. Это точно, она была нездешним существом!
Я проходил в палату и, ложась снова, думал о ней. О ее глазах. О том, кого она ждала с неба. Ее лицо днем было нормальным подвижным лицом. И глаза были разве что чуть светлее обычных... А ночами...
В другой раз я так же остановился и увидел, что Роберт спит!
Он спал как сурок! А Ладошка смотрела в небо. И опять я, как зачарованный, не мог оторваться от ее кристальных глаз.
В этом чувствовалось что-то зловещее. Я был уверен, что все эти ночные сеансы плохо кончатся.
Когда Ладошка пропадала в своем поселке, Роберт бродил потерянный.
Он забывал делать свои процедуры. Он смотрел в окно. А однажды после обеда я курил возле окна и заметил его в другом крыле госпиталя. Он тоже стоял у окна и неподвижно смотрел на улицу. Он ждал Ладошку.
Я сел на подоконник, забросил ноги и не заметил, как задремал. А когда проснулся, Роберт все так же стоял у окна и так же неподвижно смотрел на улицу. Прошло часа три. Включили фонари. И в свете этих фонарей, в свете, лившимся из-за спины Роберта, я видел его лицо во всех подробностях.
Оно было неподвижно. И по нему текли слезы!!!
- - - Мы сойдем с ума! - - - бормотал Роберт, возвращаясь в палату. - - - Она сведет меня с ума - - - в нее вселился демон - - - Она как робот - - - как механизм - - - как машина - - - я не знаю - - - я сам свихнусь - - -
Это было видно. Он мог бы не говорить. Мы с Танкистом уже давно заметили, что с головой Роберт перестал дружить.
- - - Она совсем не такая, как все девушки - - - Да - - - иногда мне кажется, она не человек! - - - Она - - - Она вся светится! - - - Она счастливая - - - Она действительно всегда счастливая - - - Она не ревнует! - - - Только смеется! - - - Это ужасно! Она говорит, что я ей никогда не изменю! - - - Что ей невозможно изменить! - - - Сопливая десятиклассница! - - - Она из меня веревки вьет! - - -
Мы молчали. Танкист вздыхал.
- - - Другой бы радовался - - - что не ревнует, - - - говорил он, - - - что рада и счастлива - - - А ты - - - ты спортсмен, Роб! - - - А она как раз не машина - - - она человек - - - а ты спортсмен - - - и мудак, между нами говоря - - - большой мудак!- - -
Роберт не обижался. Видно, он действительно был спортсмен.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Весна вошла в госпиталь. Я почувствовал, как она вошла. Запахи.
От летчика, которого привезли чуть живого, пахло мочой. Он напился чего-то, что не просто нельзя пить, а брать-то надо в перчатках.
Ему перестала писать его девушка. Его привезли на вездеходе. Мы курили с Робертом у окна.
- - - Летуна, что ль, привезли? - - - зевнул Роберт и запел: - - - Погоны синие, глаза зеленые, пропеллер в заднице, в душе любовь - - -
Его пронесли мимо нас на носилках. Он был белый как снег. Голова лежала неподвижно. Он был как из гипса. В нос ударил запах его мочи.
Роберт свистнул: - - - Дела любовные - - -
Так пришла весна. Ее принес полумертвый летчик.
Мое ухо поправлялось. Я все реже и реже слышал то, что происходит внутри. Все эти стуки, бульканье, бурчанье, свисты отодвинулись. Мое тело убавило звук.
С глазом было по-другому. Врач разглядывал, вертел мою морду в руках, как подозрительную купюру. У меня потом даже уши теряли чувствительность.
- - - Молодой человек, - - - грустно говорил он, - - - молодой человек - - -
Я тоже вздыхал. За компанию. Вздохи заразительны, как зевота.
Мне было наплевать, в сущности. Кое-что я видел. Мне не нужен был правый глаз. Стрелять метко я не собирался. Я бы его подарил. Только бы съебаться из этого ануса. Выбраться.
- - - Молодой человек, - - - приговаривал врач, - - - молодой человек - - -
Мне хотелось плакать. Он был как страница Чехова.
От него пахло тоской, половой тряпкой и одеколоном из подмышек.
Я уходил от него полумертвый от жалости к себе. Брел по коридору.
Хотелось выброситься из окна.
Танкист напевал
Я иду по росе, босы ноги мочу.
Я такой же, как все, и любви я хочу.
Не ходи по траве, босых ног не мочи,
Лучше сядь на пенек, посиди... подрочи...
В общем, наступала весна.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
В апреле начались метели. Три дня подряд парни, которые кормили свиней, ходили к ним по веревке. С ведрами, полными наших объедков.
Мы смотрели из окна. Здесь еще жили свиньи!
