— Ладно, — скрепя сердце согласилась Глаша. —
Представлюсь Анфисой, раз ваш папа так сильно переживает.
Она попрощалась с Витей и поплелась в свой кабинет,
провожаемая заинтересованным взглядом Раисы Тимуровны. Нет, ну это ж надо же!
Поддерживать конспиративную связь с молодым человеком, чтобы обмануть его
папашу. Неприятная перспектива. Уж очень ей не хотелось связываться со
Стрельниковым-старшим.
Взглянув на часы, Глаша принялась убирать на своем столе;
Бабушкин, по всей вероятности, в знак протеста вытряхнул ее вещи из сумочки на
стол и оставил лежать большой безобразной кучей. «Надо бы отредактировать как
следует тот текст, что он у меня просит», — подумала Глаша, впрочем, без
тени раскаяния. Пожалуй, впервые за все время работы в профилактическом центре
она так откровенно манкировала своими обязанностями. «Это все Лидка
виновата! — думала она, толкая тяжелую дверь. — Из-за нее я
нарядилась, как клоун, потом раскаялась в содеянном и напилась».
Она вышла на улицу — и застыла как вкопанная. Ашмаров и
Бабушкин, которые «паровозиком» шли за ней, недовольно заворчали. Прямо возле
ступенек стоял Стрельников-старший и, заложив руки за спину, сверлил взглядом
Глашин лоб. Лицо у него было до того хмурым, что всякому стало бы не по себе.
— Уж не знаешь, что лучше, — пробормотала
она. — Иметь дело с Дукельским в суде или со Стрельниковым в миру.
Тем не менее она постаралась, чтобы слова ее звучали легко:
— Никак ты меня поджидаешь?
— Никак, — буркнул тот и схватил ее за руку повыше
локтя. — Пойдем-ка прокатимся. Вон моя машина.
Он поволок ее по тротуару к светло-серому «Опелю».
«Ого! — мельком подумала Глаша. — Папашку Витиного так просто с белой
ручки не стряхнешь». А вслух закричала:
— Что ты меня суешь, как цыпленка в духовку?!
— Потерпишь, — буркнул тот, плюхаясь на место
водителя.
— Глаша? — спросил Саша Ашмаров, подходя
поближе. — Ты как?
Лева Бабушкин тоже подошел поближе. Одна его щека
подергивалась, как всегда, когда он волновался.
Стрельников незаметно взял Глашу за руку и так сильно сжал,
что у нее в глазах заплясали мушки.
— Только попробуй пикнуть! — прошипел он.
— Все нормально, мальчики! — Глаша подарила им
широкую и ужасную улыбку Щелкунчика. — Это мой друг, Валера.
— Ну-ну, — пробормотал Саша и пристально поглядел
на Стрельникова. — У него какой-то недружелюбный вид.
— Да? — рявкнул тот. — Тем не менее я очень
хороший друг. Правда, милочка?
— Правда, — пискнула Глаша, отчаянно мечтая, чтобы
Стрельников не раздавил ей косточки.
Когда он наконец отпустил руку, она едва не разрыдалась от
облегчения и прошипела:
— Кретин! Что ты себе позволяешь?!
— А ты что себе позволяешь, а? Ты опять обсуждала с
моим сыном свои грязные делишки! Я ведь тебе четко сказал: отвянь!
— Он сам позвонил!
Стрельников нажал на газ, и «Опель» сорвался с места.
— Хочешь сказать, ты, бедняжка, не знаешь, как
прекратить отношения?
— У меня с твоим сыном нет никаких отношений!
— Конечно, нет. Пусть только попробует какая-нибудь
старая вобла типа тебя повеситься ему на шею!
«Ну, Витя — это я понимаю, — растерянно подумала
Глаша. — Для него я действительно старовата. Но этот! Сороковник ему точно
есть, а то и больше. И для него я тоже — старая вобла?!»
— Куда ты меня везешь?
— Казнить.
Глаша схватилась двумя руками за ручку дверцы.
— Сиди! — прикрикнул Стрельников. — Очень ты
мне нужна, руки о тебя марать. Мы едем ужинать.
— Не хочу я с тобой ужинать! С какой стати?!
— Будешь визжать, мне придется применить силу.
— А до сих пор ты что, пользовался обаянием? —
буркнула Глаша.
— Нам надо поговорить, — отрезал тот.
Некоторое время они молчали, и Глаша сопела, словно
нерадивый школьник на диктанте. Стрельников то и дело косил на нее насмешливым
взглядом. Сегодня он был чисто выбрит и одет в светлый костюм с галстуком. На
Глаше было простое деловое платье без рукавов и ни одного украшения.
Стрельников, будто прочитав ее мысли, неожиданно спросил:
— Что это ты сегодня так вырядилась? И бантиков на
макушке нет! А колечко как съела, так и все?
Глаша вздернула подбородок.
— У меня в девять вечера деловая встреча.
— В девять освободишься.
— Да?! — разозлилась та. — Мне пилить на
окраину! Последняя станция метро и там еще автобусом.
— Поговорим, и поедешь. Думаешь, я мечтаю о твоем
обществе? Чем скорее ты исчезнешь, тем лучше.
— А вот хамить необязательно! — буркнула
Глаша. — Где твой гребаный ресторан?
— Слушай, мисс Дулитл, избавь меня от своего ужасного
жаргона.
Он загнал машину на стоянку и подождал, пока Глаша выберется
на улицу, глядя сквозь нее. Ей очень хотелось причесаться и подкрасить губы, но
в компании Стрельникова об этом нечего было и думать.
Когда они сели за столик в самом углу, кавалер толкнул к ней
меню.
— Выбирай, что будешь есть.
— Собираешься заплатить за мой ужин?
— За твой ужин и не только за него.
— Что ты имеешь в виду? — с подозрением спросила
Глаша.
— Позже объясню. Давай, мисс Дулитл, отрывайся на
полную катушку.
Глаша заказала фирменное блюдо и сложила руки перед собой,
наблюдая, как Стрельников в одиночку опустошает графинчик с водкой.
— Ты алкоголик? — спросила она.
— Наоборот. Я трезвенник.
— Да ну?
— Сегодня решил напиться в честь встречи с тобой.
Глаша фыркнула.
— Да-да, — кивнул Стрельников, глаза которого уже
сильно блестели. — Понятия не имею, как с тобой разговаривать. Никогда не
имел дела с примитивными особями женского пола.
Глаша сочла, что обижаться не стоит. Стрельников с самого
начала был настроен против нее. Кроме того, стоило сделать скидку на тот вид, в
котором она предстала перед ним накануне.
— Давай прямо так, без подходцев, — предложила
она, мельком посмотрев на часы.
— Ладно. Поедим, и я все скажу.
«Интересно, что он задумал? — размышляла она, поглощая
салат. — Петя ждет меня в девять, но если этот тип будет тянуть кота за
хвост, я точно опоздаю».
Когда ей принесли кофе, Стрельников принялся за второй
графинчик водки.
