— Союзники подарили! — недовольно буркнул он. — Швейцарские, хронометр.
Вышли покурить из каземата. Небо звёздное, немцы сидят спокойно, изредка стреляют ракетами, проверяя, не высаживаем ли мы десант.
— Хоть бы туман, что-ли! — сказал адмирал, разглядывая вражеский берег.
— Тогда они вообще не доберутся! — резюмировал Дмитрий.
— Эт-точно! — усмехнулся Сергей Георгиевич. Из батальона передали по телефону, что монитор на траверзе Тендры.
— Час сорок ходу!
— Это: если напрямую, напрямую он не пойдёт, будет к косе прижиматься.
И точно! Передали, что сделал поворот, следует курсом 30 градусов к Кинбурнской косе. Затем командир монитора кап-лей Харченко доложил, что следует курсом 300 градусов вдоль косы самым малым ходом, с промером глубин ручными лотами. Они обогнули косу, и пошли к Первомайскому. Ещё через час, оставив остров слева, они прошли Первомайский. С кабельтова монитор смотрелся большим стогом сена: весь был увешан ветками, мачта завалена, легкий булькающий звук выхлопа двигателей. Как тень, он проскользнул в залив. А к Кинбурну уже бежали 14 катеров. Шли тем же фарватером, Харченко передал все свои обсервации.
— Похоже, что «Юнкерс» готовится взлетать! — передал Мальцев, выскочивший из каземата.
— В укрытие! «Тарань», я — «Бекас»! Цель 4, заградительным, беглым, огонь!
Где-то далеко на востоке полыхнуло огнём, над головами пропели шестидюймовые снаряды, нанося удар по аэродрому и его ВПП. У немцев зажегся прожектор.
— «Тарань», цель 2, три! Огонь!
— «Тарань», ближе ноль-ноль-один, повторить!
Прожектор погас. Через полчаса мимо острова на самом малом ходу проскочили катера. У Станислава стрелять не пришлось, а вот у Рыбачьего разгорелся артиллерийский бой: «Железняков» был обнаружен воздушной разведкой немцев. «Рама» пыталась корректировать огонь немецких батарей, но, они были подавлены артиллеристами 510 полка.
Днем с Первомайского не выбраться, Горшков достал припасённый армянский коньяк, пара бутылок водки нашлась в загашниках у главстаршины Мальцева. Отметили удачную проводку, Горшков долго смешил всех занятными морскими байками. Затем отдохнули, и, как стемнело, перебрались на косу. Три километра по песку и ракушечнику до развалин Покровского, там стояли машины, и на аэродром.
— Снимай разведчиков отсюда, их заменят артиллеристы. Займись островами в устье, их надо очистить от немцев, от Кизомыса до Янтарного. Задача ясна? — спросил он, прощаясь.
Дмитрий откозырял. Через четыре дня пришло сообщение, что 29 сентября у него родился сын. Назвали Сашкой. Дмитрий отказывался «проставляться»:
— Ребята! Он уже большой! Смотрите, как поздно письмо пришло. Ему уже две недели! Съезжу, привезу его в батальон, и обмоем! Каждую пяточку! Десфина тоже не посторонняя в батальоне!
— Хорошо, командир, уговорил! Обмоем вживую!
Через пару дней, ночью, ему постучали в дверь хаты, где он квартировался. Вошла Соня:
— Товарищ майор, разрешите обратиться?
— Да, что у тебя?
— Вот, меня переводят.
— Ну, хорошо! Куда?
— В полк связи ЧээФ. Разрешите, я пройду?
— Проходи! А, в чём дело?
— Я не хочу туда ехать!
— Кто приказ подписал?
— Вице-адмирал Октябрьский.
— Не понял? Младшего сержанта морской пехоты переводят по личному приказу командующего? Охренеть!
— Да. И сегодня мой дядя приезжал, просил не отказываться и сказал, что Октябрьский подходил к нему и посватался.
— Хм — усмехнулся Дмитрий, — так я же не задерживаю, Соня!
— Вот это и плохо! Задержите меня, товарищ майор! Понимаете, сердце моё давно отдано другому человеку, а он — женат…
— Садись, Соня. Знаю я эту притчу. Давай на чистоту! Мне Десфина всё рассказала.
— Я знаю. Знаю, что у вас ребёнок, знаю, что вы её любите. Знаю, что у меня никаких шансов. Нужно было быть смелее и настойчивее, а я ждала, когда всё само собой решится.
— До того, как я познакомился с Финой, я видел тебя пару раз во взводе, и ты открыто демонстрировала, что я тебе не нравлюсь. Было?
— Ну, не могу же я кинуться на шею первому же встречному! Хоть он и понравился, внешне. А когда узнала Вас, то было уже поздно. Разрешите мне остаться у Вас, сегодня, завтра я уеду.
Дмитрий отрицательно покачал головой.
— В тебе говорит обида, злость на то, что произошло, а это не лучшие советники, Соня. И потом, как я смогу посмотреть в глаза Фине? Да и остальным… Перевод я подпишу, давай!
Она резко подала бумагу, Дмитрий подписал, и она выскочила из хаты, даже не закрыв дверь.
Ещё через полмесяца потребовалось доставить в Севастополь секретные бумажки: журналы наблюдений и операций в устье Днепра. Можно было лететь самолётом, но в этом случае Феодосия была бы недоступной. Доложив Горшкову ситуацию на участке фронта, в том числе, что его задача по очистке островов устья выполнена, Дмитрий попросил разрешения съездить домой.
— На денёк, Сергей Георгиевич! Туда — обратно! Жену и ребёнка заберу, и в батальон.
— Ну, давай, счастливчик! Первого быть в батальоне!
— Без вопросов!
Выписали командировочное и пропуск на 7 человек, и рванули! Ехать туда почти сутки. Кравченко, водитель, успел расспросить других «баллонов»: как лучше ехать. Решили кружным, через Судак, там дорога получше. Рассмотрели место подрыва, которое сделал лейтенант Иванов в 41-м. Теперь там мост. Несколько раз придиралась «комендатура», но документы были в порядке. Заскрипели тормоза возле дома, окна горят, и уже есть электричество! Неожиданно дверь оказалась открытой! Дмитрий зашёл в дом, а там не сильно трезвые лётчики сидят, выпивают и зовут за стол, присоединиться.
— А, где хозяйка?
— Не знаем, никого не было. Ключи и предписание получили в комендатуре. Присаживайтесь! Вы откуда? Мы — с 1-го Украинского, за новыми самолётами! Давайте, мужики, а сами вы: откуда?
— Дунайская флотилия. Где комендатура? — спросил Дмитрий, разглядев, что в комнате стоит детская кровать.
— В Феодосии, Айвазовского, 7. На горке.
Они рванули в комендатуру. Помощник коменданта сообщил Дмитрию только то, что домом давно пользовались, потом был перерыв, а недавно на него опять была подана заявка как на свободный.
— Честно говоря, товарищ майор, мы этим не занимаемся, списки формирует военкомат. Это рядом: следующая улица направо, потом ещё раз направо, угловой дом на Куйбышева.
Там было довольно много людей, но майор прошёл к помощнику комиссара.
— Товарищ старший лейтенант, майор Матвеев, Азовская флотилия. Есть несколько вопросов по моей квартире.
