После ужина я собрала в свою походную сумку, оставшуюся у меня еще со времен спецлагеря, кое-что из моего профессионального снаряжения, которое могло мне понадобиться, – пару микрофонов-жучков, магнитофон к ним, несколько светошумовых гранат, легкий бронежилет, больше похожий на женский корсет восемнадцатого века.
Открыв свой оружейный сейф, я долго выбирала между маленькой «береттой» двадцать второго калибра и моим старым добрым табельным «грачом» (если вы знаете, в наших доблестных спецслужбах не пользуются тяжелым и малоэффективным пистолетом Макарова, предпочитая более легкий и удобный «грач», стандартного калибра автомат Калашникова).
«Беретту» я приобрела совсем недавно. В деле этот маленький и изящный пистолетик еще не был – надо бы попробовать! Хотя лучше бы такой случай не представлялся… Я взяла продукт итальянских оружейников и пару снаряженных к нему обойм и положила в сумку. Сверху всего этого спецбарахла я бросила кое-что из одежды, косметики и прочей ерунды, без которой я прекрасно могла обходиться на тяжелейших уроках выживания в нашей спецшколе, но по каким-то совершенно непонятным мне причинам не могла выжить в нормальном цивилизованном обществе.
Бросив последний взгляд на собранные вещи, я прикинула в уме, не забыла ли я чего. Впрочем, если и забыла – не беда! Я же не в другой город уезжаю, в самом деле. Я взяла сумку и вышла в коридор, где тетя Мила беседовала с уже одетым Станиславом.
– Значит, покидаете меня… – сказала тетя Мила.
– Ненадолго, тетечка! Вы же не будете скучать – у вас целых четыре новых тома Гарднера!
– Чтение не может заменить живого общения! – нравоучительно произнесла тетя Мила. – Ты не забудь позвонить, когда доберетесь до гостиницы!
– Обязательно! – пообещала я.
Я поцеловала свою любимую тетю, и мы со Станиславом вышли на улицу.
– Хорошая у тебя тетя! – сказал он.
– Не жалуюсь! – ответила я. – Если бы не она, еще неизвестно, где бы я сейчас была.
– Это в смысле? – удивился Станислав.
– У меня богатое прошлое, молодой человек! – мрачно произнесла я. И быстро пошла к машине, давая тем самым ему понять, что не настроена на ностальгические воспоминания.
Глава 3
– А вас тут товарищ дожидается! – протянув нам ключи от номера, тетенька-администратор мило улыбнулась.
– Какой еще товарищ? – спросил Станислав, беспокойно оглядываясь.
– Это я… – раздался неприятный, гнусавый голос за нашими спинами.
С диванчика около телевизора поднялся, оправляя длинное черное пальто, невысокий человек, правильнее даже было бы сказать – человечек. Он был лысенький, с маленькими бегающими глазками, приплюснутым носом на розовом круглом лице, очень похожий на Дени де Вито. Но только, в отличие от обаятельного голливудского актера, этот тип был крайне неприятен, даже мерзок. Во всем его облике читалось полное презрение к окружающим, этакая брезгливость, характерная для определенной категории чиновников и служащих некоторых государственных ведомств. Мне сразу стало как-то не по себе, потому что в свое время я вдоволь наобщалась с подобного рода тараканами. И сейчас этот тип напомнил мне о тех самых временах, о которых я очень не любила вспоминать.
Делать нечего, Станислав и я направились к нашему нежданному гостю. При этом я поправила свой пиджак, незаметно для окружающих убедившись, что моя «беретта» находится в удобном положении для того, чтобы ее можно было быстро достать.
– Я вас жду уже два часа… – недовольно сказал человек.
– Насколько я помню, мы вам свидания не назначали! – ответила я. – Поэтому это ваши проблемы, что вы нас столько ждете. И вообще, кто вы такой?
– Собственно, я пришел не к вам, Евгения Максимовна, – немного наклонив вперед голову, сказал незнакомец. – Меня просили встретиться и поговорить со Станиславом Евгеньевичем.
– Кто просил? – задал, в свою очередь, вопрос Станислав.
– Давайте продолжим разговор в номере, – ответил тип. – Здесь, право, как-то неудобно…
– Удобно… – твердо сказала я. – Если вы немедленно не представитесь, никакого разговора не состоится.
– Ну хорошо, если вы настаиваете, я – Панов, Павел Панов. Хотя вряд ли вам о чем-нибудь говорит мое имя.
– Абсолютно ничего! – сказала я. – А откуда вы знаете меня?
– Да я-то о вас ничего не слышал вплоть до сегодняшнего утра. И еще столько же, будь моя воля, не слышал бы и дальше! Но вот люди, которые меня послали, вас очень хорошо знают, Евгения Максимовна, очень хорошо. Вас и вашего папу. И чем вы занимались до девяносто четвертого года, и чем вы занимаетесь сейчас – обо всем этом им хорошо известно. А вы говорите – невеста. У Станислава Евгеньевича нет невесты, у него только мама, которая живет в Москве на Преображенской площади. – Панов сделал особое ударение на слове «живет».
Услышав это, Станислав побледнел.
– Какое вам дело до моей матери! – возмущенно сказал он.
– Нам? Да никакого! – театрально замахал ручками Панов. – Какое нам может быть дело до вашей мамы… Пусть себе живет старушка! Если, конечно, и вам не будет никакого дела до одного происшествия, случайным свидетелем которого вы стали.
– Вы это о чем? – спросил Станислав. Хотя было совершенно ясно, какое событие имел в виду Панов.
– Как о чем? Да все о том же! О чем вы рассказывали в милиции? О том, что видели, как двое сбросили с моста тело несчастной Елены Максимовской? Точнее, якобы ее тело…
– Откуда вы знаете, что я был в милиции?
– Как, вы до сих пор еще не поняли, с кем имеете дело? Мы очень… – Панов выделил это «очень», – много знаем! И уж будьте уверены – очень многое можем!
– Это надо воспринимать как угрозу? – холодно сказала я.
– Что вы! Какие могут быть угрозы! Мы же с вами цивилизованные люди! Просто те, кто меня послал с вами встретиться, считают, что нехорошо поднимать возню вокруг столь трагической истории. Бедная девочка… Она была еще так молода… – Панов сокрушенно покачал головой. – А можете себе представить, какой будет удар для родственников, для матери, отца, если начнется грязная шумиха вокруг имени их погибшей дочери! Ее ведь все равно не вернуть! А ведь это такой удар для матери – пережить своего отпрыска!
Он снова сделал ударение на слове «мать» и «пережить». Этот тип совершенно наглым образом нам угрожал.
– Так что вам надо? – спросил Станислав. – Чтобы я забрал заявление из милиции?
– Зачем забирать! Его уже и так давно оттуда забрали! И вы не подумайте ничего такого – мы это сделали, заботясь исключительно о чувствах несчастных родственников погибшей. А вот вам мои хозяева настоятельно рекомендуют покинуть наш город. И сделать это необходимо как можно быстрее. Не далее как до завтрашнего утра…
