— Кто это говорит? — спросил мальчик.
Миллард взял платок, лежавший на краю кровати, и обернул им лицо, обнаружив форму своего носа, лба и рта.
— Это я, — сообщил он, подходя к мальчику. — Не бойся.
Все остальные наблюдали за тем, как Ради поднял руку и коснулся щеки Милларда, затем его лба и волос (мне и в голову не приходило представлять себе, какие у Милларда волосы). Ради даже подергал их прядь, как будто желая удостовериться в том, что они настоящие.
— Ты
здесь, — произнес мальчик, и в его глазах вспыхнуло удивление, к которому примешивалось восхищение. — Ты действительно здесь!
— Ты тоже никуда не исчезнешь, даже если все перестанут тебя видеть, — успокоил его Миллард. — Вот увидишь. Это не больно.
Мальчик улыбнулся, и при виде его улыбки у женщины подкосились ноги. Чтобы не упасть, она оперлась на руку Бехира.
— Благослови тебя Господь, — едва сдерживая слезы, сказала она Милларду. — Благослови тебя Господь.
Миллард сел на пол у исчезнувших ног Ради.
— Тебе незачем этого бояться, мой мальчик. Как только ты привыкнешь к своей невидимости, я уверен, она даже начнет тебе нравиться. В ней действительно множество преимуществ…
Он начал их перечислять, а Бехир подошел к двери и кивнул нам с Эммой.
— Оставим их наедине, — предложил он. — Я уверен, что им есть о чем поговорить.
Мы оставили Милларда с мальчиком и его матерью. Вернувшись к костру, мы увидели, что почти все, и странные дети, и цыгане, столпились вокруг Горация. Он стоял на пне перед ошеломленной предсказательницей, закрыв глаза и положив ладонь ей на лоб. Казалось, он описывает собственное сновидение.
— …и внук твоего внука будет пилотировать гигантский корабль, который подобно омнибусу станет курсировать между Землей и Луной. А на Луне у него будет маленький домик, и он испытает затруднения с выплатами по закладной, и ему придется сдавать комнаты. И поселится у него прекрасная женщина, которую он полюбит всем сердцем. Это будет лунная любовь, которая отличается от земной из-за разницы гравитации…
Мы наблюдали за ними, стоя на краю толпы.
— Он это всерьез? — спросил я у Эммы.
— Вполне возможно, — отозвалась она. — Хотя, может быть, он просто развлекается за ее счет.
— Почему он не может предсказать будущее
нам?
Эмма пожала плечами.
— Мы никак не можем использовать способности Горация. Он выдает предсказания до конца жизни кому угодно, но только не нам. Похоже, что чем больше он кого-то любит, тем меньше способен увидеть. Его видение затуманивается эмоциями.
— Да, это касается всех нас, — раздался чей-то голос, и, обернувшись, мы увидели Еноха. — И с учетом этого, дорогая Эмма, я надеюсь, что ты не слишком отвлекаешь этого американца. Очень сложно заметить приближение пуст
о
ты, когда у тебя в ухе постоянно скользит язык юной леди.
— Не говори гадостей! — поморщилась Эмма.
— Я не смог бы проигнорировать это Ощущение, даже если бы захотел, — ответил я, хотя мне очень хотелось проигнорировать неприятное осознание: Енох ревнует Эмму ко мне.
— Расскажите мне о вашем секретном свидании, — продолжал Енох. — Цыгане и в самом деле защитили нас из-за непонятной старинной дружбы, о которой никто из нас никогда не слышал?
— У вожака и его жены странный сын, — ответила Эмма. — Они надеялись, что мы сможем ему помочь.
— Это безумие! — воскликнул Енох. — Эти солдаты могли изрубить их на куски. Они согласны были погибнуть ради одного мальчишки? Вот вам и затуманенное видение! Я думал, они хотят оставить нас у себя из-за наших способностей или как минимум продать нас на аукционе… Вечно я переоцениваю людей.
— О, пойди разыщи себе мертвую зверушку и поиграй с ней, — устало отмахнулась от него Эмма.
— Мне никогда не понять девяносто девять процентов человечества, — произнес Енох и ушел, качая головой.
— Иногда мне кажется, что этот парень наполовину машина, — вздохнула Эмма. — Плоть снаружи, металл изнутри.
Я засмеялся, хотя и сам сомневался в том, правильно ли поступил Бехир, так рискуя ради своего сына. Впрочем, если Бехир похож на безумца, то я тем более сошел с ума. Я тоже пожертвовал всем ради девушки. Несмотря на все мое любопытство, несмотря на мой долг перед дедом и наш общий долг перед мисс Сапсан, я находился здесь по одной-единственной причине — со дня первой встречи с Эммой я знал, что хочу быть частью любого мира, в котором будет находиться она. Это свидетельствовало о моем безумии? Или мое сердце оказалось слишком доступным?
Возможно, мне не помешало бы иметь немного металла внутри, — думал я. Где бы я сейчас находился, если бы мое сердце было защищено броней?
Ответ на этот вопрос был прост — я был бы дома и с помощью лекарств вводил себя в состояние остолбенелости. Глушил бы переживания видеоиграми. Ходил бы на работу в «Смарт-Эйд». И день за днем моя душа медленно умирала бы от сожалений.
Ты трус. Ты слабый и жалкий мальчишка. Ты выбросил свой единственный шанс на помойку.
Но я этого не сделал. Потянувшись к Эмме, я рискнул всем, что у меня было. И каждый день я продолжал рисковать тем немногим, что у меня осталось. И тем самым я погрузился в мир, которого когда-то и представить себе не мог. И в этом мире я жил среди удивительных людей и совершал сумасшедшие поступки, выживая в невообразимых условиях. И все это потому, что я позволил себе иметь чувства к одной странной девушке.
Несмотря на все угрожавшие нам опасности и несмотря на тот факт, что этот странный новый мир начал рассыпаться, едва я его обнаружил, я не переставал радоваться тому, что очутился здесь. Мне с трудом верилось в то, что осуществление моей мечты совпало с воплощением моих самых жутких кошмаров.
— Что случилось? — спросила Эмма. — Почему ты так на меня смотришь?
— Я хотел тебя поблагодарить, — ответил я.
Она наморщила нос и прищурилась, как будто я сказал что-то смешное.
— Поблагодарить за что? — спросила она.
— Ты придаешь мне сил, о существовании которых я и не догадывался, — ответил я. — Благодаря тебе я становлюсь лучше.
Она покраснела.
— Я не знаю, что сказать.
Эмма, лучезарная душа, — хотел сказать я, —
мне нужен твой огонь, тот, который горит в твоем сердце.
— Тебе незачем что-нибудь говорить, — покачал головой я.
И тут меня охватило непреодолимое желание поцеловать ее, что я и сделал.
