Вся эта напыщенная чушь все еще шелестела внутри моей черепной коробки, когда твари на стене редута словно проснулись. Вздрогнули, разом повернулись в мою сторону – и вдруг, перевалившись через край стены, побежали по ней вниз, словно гигантские насекомые перебирая длинными конечностями. И сразу же следом за этими несколькими порождениями ночного кошмара появились следующие, а за ними – еще. Словно мертвенно-бледная жидкость сначала каплями, а потом сплошным потоком хлынула через край земляной чаши.
«Я возьму тебя живым, хомо, – звучал в моей голове зловещий шепот. – И тогда все муки вашего ада покажутся тебе детской забавой. Ты узнаешь, что такое настоящая боль. И когда твои голосовые связки лопнут от крика, я заберу твою плоть и сделаю из нее настоящего воина, нечувствительного к боли. Совершенного убийцу, а не то жалкое подобие жизнеспособного организма, которое ты сейчас представляешь из себя…»
Псионик продолжал трепаться внутри моего черепа, а я уже несся вниз по лестнице прыжками, слыша, как за моей спиной разваливаются на куски и падают вниз целые куски бетонных пролетов. Но сейчас мне было не до соблюдения техники безопасности. Если эти твари пересекут проспект раньше меня, то угрозы невидимого урода могут оказаться вполне осуществимыми…
Паук на выходе из здания уже деловито штопал свою паутину, поврежденную мной. Эх, жаль, уважаю я честных тружеников, пусть даже хищных, ибо сам есть тварь плотоядная, любящая хорошо прожаренный стейк и домашние пельмени. Потому не стал я вторично портить чужое средство добычи пищи насущной, а на бегу повернул налево, подпрыгнул и вломился в окно первого этажа, вынеся напрочь и сгнившую раму, и ржавую решетку. Был в этом и рациональный аспект – на бегу запутаться в плотной паутине членистоногого мутанта проще простого, а в моем положении это гарантированная смерть. Так что всем хорошо, и пауку, и мне, если не считать, что я со всего маху грохнулся на остатки асфальта перед домом. Внутри костюма что-то хрустнуло, в нижнем углу стеклянного забрала моего шлема немедленно появилась надпись: «Состояние брони – 67 % эффективности. Система безопасности костюма рекомендует избегать падений с высоты на твердые поверхности».
– Ишь ты, какие мы нежные, – проворчал я, бросаясь к мотоциклу. Успею, не успею?
Первая линия монстров неслась ко мне громадными прыжками. Из-под стальных когтей во все стороны летели комья земли, клочья мха и куски сохранившегося асфальта. И расстояние между нами стремительно сокращалось…
Не успеть… Хотя, можно попробовать использовать последний довод любого снайпера, попавшего в затруднительное положение типа моего. Опасный, конечно, но выбирать не приходится.
Две РГДэшки полетели в гущу монстров, два хлопка слились в один…
Плохо…
Все равно, что горящую спичку в кисель бросить. Пшик будет, а толку никакого, только черная сажа по поверхности. Так и тут. Ну полетели клочья бледного мяса, ну чья-то оторванная лапа покатилась по проспекту, судорожно щелкая металлическими когтями. Но на общее движение массы оживленных трупов это не повлияло. Как неслись ко мне, так и несутся. Ладно…
Отличие наступательной гранаты от оборонительной существенное, что по виду, что по эффективности. Если первая похожа на недозрелый лимон с нежно-зеленой шкуркой, то вторая лично мне по виду напоминает крупную кедровую шишку, которая если упадет сверху да по макушке, то мало не покажется. По эффективности воздействия на противника оно то же самое. Правда, есть нюанс. Оборонительные гранаты рекомендуется бросать во врага из окопа, после чего в тот окоп нырять, да поглубже, чтоб самого осколками не посекло. Но у меня окопа под рукой не было, а были лишь оставшиеся две «эфки» и толпа зубасто-когтистых тварей в пятидесяти метрах от меня.
Эх, была не была!
На этот раз хлопки вышли погромче. И результат получился нагляднее – первую шеренгу бегущих трупов разметало по проспекту в лучших традициях фильмов ужасов, с расчлененкой, гнойной слизью, брызжущей из разорванных внутренностей, и другими неаппетитными спецэффектами. Правда, и мне досталось… Один осколок по касательной заехал в плечо, второй словно кувалдой долбанул по бедру, да так, что я еле устоял на ногах.
«Мутант» отреагировал немедленно. «Состояние брони – 57 % эффективности. Система безопасности костюма рекомендует…»
– Да пошел ты! – проревел я, бросаясь к мотоциклу.
Сорвать с него дерюгу и запрыгнуть в седло – секунда…
Сунуть ключ в замок, повернуть – вторая…
Подвывая от титанического усилия развернуть машину – третья…
А твари – вот они, рядом. Разверстые пасти, полные зубов длиной в палец… Тусклые, маленькие, ничего не выражающие глазки над теми пастями… И длинные конечности, увенчанные когтями, смахивающими на остро заточенные стальные косы, которыми в моем мире деревенские жители срезают под окнами разросшуюся траву…
Но я уже делал разом много дел, не обращая внимания на тупую боль в бедре. Стартер, сцепление, первая передача ногой вниз и сразу – откинув мутный бронеколпачок, до отказа вдавить красную кнопку.
Справа и слева от меня глухо, словно проснувшиеся медведи-шатуны, заворчали, раскручиваясь, «миниганы».
«Быстрее, мать вашу, быстрее!» – мысленно взмолился я, добавляя газ и фактически бросая байк прямо на оскаленные морды. Ведь если сейчас, вот прямо сейчас шестиствольные пулеметы не заработают…
Заработали, сволочи иноземные! Как раз в тот момент, когда до ближайшей раззявленной пасти оставались считаные метры, за долю секунды превратив ту пасть в веер кровавых брызг и костяной каши. Жутковатое зрелище, если честно, когда в толпе тварей поток свинца вдруг прорубил две широкие просеки, забрызгав и проспект, и выживших тварей мельчайшими ошметками плоти.
Но оставались те, кто был прямо впереди и по бокам двух смертоносных потоков.
Зомби с вытаращенными глазами и обрубком лапы бросился на меня, и только благодаря лобовому бронестеклу я остался в живых. Когти с размаху скребанули по нему, оставив на прозрачной поверхности сеточку белых трещин. Но я уже, пригнувшись, несся вперед, сшибая тяжеленной машиной тех, кто уцелел под градом пуль. Незадачливый труп-инвалид не удержался и сорвался вниз, под колеса. Даже несмотря на вес байка, чертовски сложно было удержать руль на эдаких кочках из плоти и костей, но я справился чудовищным напряжением всего тела. Мне не привыкать сливаться с орудиями убийства, а этот мотоцикл я как-то сразу ощутил как часть себя. И хрен какой твари, мертвой ли, живой ли, удастся разлучить меня с моим оружием…
К которому я приноровился моментально.
Оказалось, что если при движении вперед выписывать «змейку», то струи свинца, словно вода из мощных брандспойтов, полностью очистят путь впереди. Мертвые твари выли от боли и бессилия, а я летел вперед, думая лишь о том, чтобы меня не занесло на дороге, скользкой от дурно пахнущей крови.
Земляная стена редута приближалась с каждой секундой. И я точно знал – прямо там, за ней, в центре земляного укрепления, стоит Оператор, которому не нужны глаза. Зачем они существу, которое прекрасно может видеть чужими глазами. Многими и одновременно.
