Видно было, что ей трудно говорить. Она явно боялась, что я отшатнусь от нее, как сделали бы многие другие. Мутант – это приговор. Мутант – это другой, не такой, как ты, чуждый тебе и твоему племени, враждебное существо, вполне возможно жаждущее вцепиться тебе в горло, чтобы напиться свежей крови. Это устойчивый стереотип, от которого очень трудно избавиться. Ровно до тех пор, пока кто-нибудь не ткнет в твою сторону пальцем и не скажет: «Все сталкеры – мутанты». И ведь прав окажется. Мы чувствуем аномалии не так, как большинство людей. На многих из нас не действуют артефакты, смертоносные для других. А еще мы по собственной воле лезем туда, куда никакой нормальный человек не сунется, даже если на него автомат наставить. Вот и получается, что сталкеры с мутантами одной крови. Одна Зона нас породила, хоть и в разных мирах. И дорога у меня теперь с этой девчонкой одна на двоих.
– Хорошо, – кивнул я, поднимая с пола нож мордатого. – Веди.
* * *
Она даже не спросила, куда нужно меня вести, – всё и так было понятно. Мард со своей пристяжью расположился в доме рядом с апартаментами Ярго – так же добротно сложенном из бревен, но одноэтажном. Возле входа в дом отирался камуфлированный воин с автоматом на ремне и скучающей гримасой на небритой роже. Типа, охрана, за такими стенами предосторожность явно излишняя. Для нас – в том числе.
Мы с Аньей укрылись за углом дома, служившего складом всякого барахла и одновременно каталажкой, оборудованной в обширном подвале. Из импровизированной тюрьмы Анья меня вытащила, теперь вставал вопрос, как пройти через площадь незамеченным ни охраной со стен, ни личным секьюрити Марда, позевывающим возле входа в опочивальню шефа.
Площадь, кстати, была неплохо освещена горящими факелами, что были воткнуты в стальные держатели, привинченные к стенам домов. Причем, воткнуты грамотно, перекрывая друг друга так, чтобы охрана могла видеть все, что делается внутри крепости.
Впрочем, все это Анью не остановило. Она просто вышла на освещенную площадь, бросив мне через плечо:
– Давай за мной. Только быстро. Мои силы не безграничны, и я не смогу держать их долго.
Мы бегом пересекли площадь, при этом я старался расфокусированным зрением охватить как можно большее пространство. Если кто-то дернется на стене или охранник Марда перестанет раздирать пасть в очередном зевке и попробует нас остановить, надеюсь, я успею среагировать. Трофейный автомат, который я забрал у покойного мордоворота, несомненно, грел душу, хотя я осознавал – если кто-то поднимет тревогу, мы вряд ли проживем дольше тридцати секунд. Слишком хорошо была освещена площадь, и слишком много было охраны на стенах. Я насчитал не меньше дюжины мутантов, шатающихся по бревенчатому боевому ходу. Возможно, их было и больше, у меня на спине глаз нету. Да и не нужно это. Заметят, так нам вполне той дюжины хватит, расстреляют, как в тире. Хорошо, если успею двух-трех снять из непристрелянного оружия. Слабое утешение. Но я очень надеялся на впечатляющие способности своей спутницы. Больше было просто не на что надеяться.
Так или иначе, площадь мы преодолели без происшествий. Правда, при нашем приближении охранник Марда пасть свою захлопнул и принялся озираться. Видимо, звук наших шагов расслышал и теперь пытался понять, откуда тот доносится. Это он, конечно, зря. Лучше б и дальше носом клевал, здоровее был бы.
Ускорившись, я обогнул Анью и с разбегу треснул сонного секьюрити локтем в подбородок. После чего даже успел подхватить обмякшее тело и усадить на скамеечку рядом со входом. Нормальная тема. Устал служивый, присел отдохнуть, да и закемарил. Надеюсь, охрана со стен не станет пытаться разбудить гостя, исходя из того, что хрен с ним, все равно сейчас, за крепкими стенами, его пост нужен только для видимости.
Петли, на совесть смазанные вонючим салом, не подвели скрипом, когда мы шагнули внутрь дома и прикрыли за собой массивную дверь. Ну и замечательно. Пока что нам везет, очень надеюсь, что и дальше будет то же самое…
Мы миновали темные короткие сени, заваленные всяким хламом, и оказались в просторном помещении, роскошно освещенном множеством свечей, горящих в старинных массивных подсвечниках.
Я, как только шагнул в эту огромную комнату, сразу понял, что насчет удачи снова конкретно сглазил. Когда на серьезное дело идешь, даже думать о ней не рекомендуется. Спугнуть ее, родимую, своими проекциями в будущее – раз плюнуть. Но запретить мыслям ворочаться в голове не так-то просто. Вот и получается, что называется, додумался…
Посреди помещения стоял Мард, задумчиво чистя ногти моей «Бритвой». По бокам от него ухмылялись двое его телохранителей с автоматами в руках, которые они даже не удосужились направить на нас. Так, держали стволами вниз, чисто на всякий случай, которого точно не будет. Ибо слишком уверены были эти мордовороты в силе своего хозяина.
И небезосновательно.
– Значит, ты, сучка, решила, что можешь справиться со мной? – задумчиво проговорил Мард, неторопливо подравнивая лезвием ноготь мизинца. – И поэтому приперлась сюда с этим хомо, чтобы натравить его на меня? Думала, что я сплю и твоя затея прокатит? Но это ты, конечно, ошиблась. Я слишком хорошо воспринимаю эманации ненависти, а ты буквально пропитана ими. Так что почувствовать твое приближение не составило особого труда. И, как видишь, я приготовил тебе достойный прием. Надеюсь, эту ночь ты запомнишь надолго. А твой ручной хомо пусть пока посмотрит на наши развлечения, перед тем как я выдавлю ему глаза…
Пока он трепался, я стоял на месте, не в силах пошевелиться. Как только мы перешагнули порог, так и приковало меня к полу. Словно в цемент окунулся, который мгновенно застыл. Ох, как плохо-то… И тут еще справа стон раздался, тихий такой.
– Больно тебе, сучка? – равнодушно поинтересовался Мард. – Так ты не стесняйся, кричи, стены этого дома толстые, тебя никто не услышит. Я люблю, когда кричат. Или ты хочешь, чтобы было больнее?
Я прям кожей почувствовал, как этот садист-псионик ментально корежит тело Аньи, ломает его, медленно тянет мышцы, будто резиновые жгуты порвать хочет…
Что-то странное происходило. Я словно был сейчас одновременно этим Мардом, легко и непринужденно «держащим» нас обоих, Аньей, старающейся справиться с немыслимой болью, двумя раздолбаями, с интересом наблюдающими за процессом. И, конечно, собой, пятым живым существом в этой комнате… Или не пятым? Несомненно, здесь был кто-то еще. Холодный, спокойный, еще более равнодушный и жестокий, чем Мард, хотя, казалось бы, псионик и был самым настоящим олицетворением равнодушия и жестокости. А еще этот «кто-то» был очень крепко связан со мной и искренне недоумевал, почему это он сейчас вынужден общаться с кем-то другим? Я будто бы слышал его беззвучный, бесстрастный голос: «Ты только скажи, и я возьму его, потому что я голоден и потому что он доставляет тебе неудобство».
И я сказал, с трудом разлепив спекшиеся губы:
– Возьми его.
… Есть место на земле, где чудеса случаются чаще, чем где бы то ни было. И никто им не удивляется, так как тем чудесам есть простое и понятное объяснение – «это же Зона». На мой взгляд, чернобыльская Зона мало чем отличается от этого мира, по сути являющегося одной большой Зоной. Тоже аномалии, тоже мутанты… и, само собой, чудеса с аналогичным объяснением их природы…
