Теперь в атаку пошла Яна. Все-таки обратный хват имеет и свои достоинства (защищает предплечье) и свои недостатки (сильно сокращает рабочую дистанцию). Аня легко парировала несколько уколов, поднырнула под размашистый рез по горлу и попыталась достать Яну уколом в печень. Но Яна это предвидела: перехватила руку Ани за рукав халата и нанесла простой, как три копейки, «молотковый» удар в лицо. Аня только успела схватить Яну за запястье бьющей руки.
Так они и сцепились, лицом к лицу, на расстоянии поцелуя, судорожно удерживая друг друга за вооруженные руки.
В шахматах такое положение называется цугцванг – когда любое твое действие только ухудшает твою позицию. Попытаешься атаковать – упустишь руку противника. Попытаешься забрать нож – можешь потерять свой.
И Аня поступила нешаблонно. Коротким резким ударом лбом в переносицу она отправила соперницу в легкий нокдаун. Даже оглушенная, Яна не выпустила рукав халата (видимо, охранницу хорошо тренировали), но Аня рванулась, халат затрещал, на пол посыпались пуговицы, и рука наконец-то обрела свободу. Два быстрых укола – в бок и в плечо, диагональный рез, на обратном движении – хитрый рывок клинком, известный как «вьетнамская запятая».
На черной униформе Яны проступила кровь. Охранница зашипела и перешла в наступление. «Пентагон», который был намного легче и маневреннее «Кабара», порхал, как бабочка, и жалил, как пчела.
Аня пропустила два пореза по предплечьям (обычное дело в ножевом бою, ничего страшного, пока речь идет о тыльной стороне, где нет ни крупных сосудов, ни сухожилий) и один неглубокий укол в ногу. В ответ Аня рубанула «Кабаром» наотмашь – и попала по бицепсу Яны.
Рука у той сразу повисла, как плеть, но Яна успела перехватить падающий кинжал и, резко присев, попыталась кольнуть Аню в пах. Аня отбила «Пентагон» своим клинком и врезала Яне коленом в лицо.
Понимая, что проигрывает, Яна пошла ва-банк – со сломанным носом и неработающей правой рукой, охранница полезла в клинч, обхватывая ноги Ани и пытаясь свалить ее на пол.
Это было плохо. Нож в борьбе – чистая лотерея, кто первый успел – тот и воткнул.
Аня не стала сопротивляться падению. Вместо этого она мягко приземлилась на задницу, обхватила Яну ногами за талию и сдавила, пытаясь сломать плавающие ребра. Левую руку Яны Аня схватила своей левой, а правой ловко провернула «Кабар» в пальцах, меняя хват и дважды ударила сверху вниз. Первый удар попал между ключицей и трапециевидной мышцей, но артерию не рассек.
Зато второй пришелся точно в темечко и убил Яну мгновенно.
Аня выбралась из-под трупа. Ее трясло, но, странное дело, голова болела меньше. И порезы почти не кровили.
Побочное действие укола, сделанного перед операцией?
У Яны на поясе болтался ключ-карточка. Аня отстегнула его. Все-таки пошатывало, и во рту стоял противный кислый привкус, да и перед глазами мелькали черные точки – предвестник обморока.
Всю жизнь Аня была атеисткой. А тут взмолилась, обращаясь непонятно к кому:
– Мне нужна помощь. Пожалуйста, мне нужна помощь.
За спиной со скрежетом распахнулась дверь. Аня обернулась, готовая убивать.
На пороге стоял Димка.
* * *
Он не сразу узнал сестру: Аня была измученная, в белом, заляпанном кровью халате. Увидев брата, она улыбнулась и начала валиться на пол. Дым бросился вперед, подхватил ее, бережно уложил, принялся осматривать. Ранения были, но не глубокие и не опасные.
– Твоя сестра? – спросил Арамис. – Это она от радости.
Остальные молча толпились в дверях. Кузя, раздвинув мужчин, пропихнулась вперед, опустилась рядом с Аней на колени, проверила пульс. Дым отметил, что они похожи: обе – блондинки, обе – военные. Мечтал когда-нибудь встретить такую же, как Аня? Вот и встретил.
Мысли были несвоевременные.
Из накладной аптечки сбоку рюкзака Марьяна достала пузырек нашатырного спирта, открыла, провела под носом Ани. Та сморщилась, чихнула и открыла глаза.
– Димка. Живой.
– Да уж не мертвый. Хоть в обмороке не валяюсь.
– Это она от радости! – повторил Арамис и оказался как-то слишком рядом. – Здравствуйте, милая леди, меня зовут Арамис. Извините, что так прямо, но не известен ли вам товарищ по имени Сокол?
– Сокол, – ахнула Аня и села. – А я тут в обмороке разлеживаюсь. А он там один. И он ранен, серьезно ранен.
– Где?
– Сейчас все вместе пойдем, – Моджахед остановил рванувшего с места Арамиса. – Аня, вы можете идти?
– Могу, – она встала. – Как ни странно. Я покажу, это дальше по коридору.
Технический этаж будто вымер, но Дым не спешил этому радоваться, как не спешил радоваться встрече с сестрой – да, удивительно, только шансы вернуться домой от этого не выросли: здание по-прежнему охраняется, а время, отведенное под гон мутантов, заканчивается. Нико уловил его мысли и подтвердил: он почти не контролирует тварей, скоро им наскучит умирать под стенами базы, и они разбредутся.
Пора было забирать Сокола и отступать.
Аню пришлось поддерживать – ее шатало.
– Это место надо уничтожить, – сбивчиво, на ходу, говорила Аня, – я сдохнуть готова, только уничтожить. Дети, беременные женщины…
– Мы знаем, – Дым кивнул на Нико, – видишь? Он раньше был обычным парнем, репортером.
– Я догадалась.
– И Рикки твою мы встретили, но сюда не потащили – она сидит в канализации и ждет нас.
– Рикки жива? Как хорошо! Извини, у меня совсем сил не осталось. Но зато цела. Относительно.
За очередной дверью – приоткрытой – их ждала операционная, где кто-то устроил настоящее побоище. На полу валялись двое мертвых мужчин, мертвая женщина, дохлый мутант. И у стены сидел в луже крови бледный парень, направивший на вошедших ствол.
– Сокол! – завопил Арамис. – Друг! Я пришел!
Сокол выдавил бледную улыбку. Арамис кинулся к напарнику, схватил его за плечи.
– Ну-ка не трогай, отойди! – прикрикнула Кузя. – Дай, я посмотрю. У меня диплом парамедика. При таких ранениях…
Она села рядом с Соколом и осторожно отвела его руку, зажимающую рану. Закусила губу.
– Такое чувство, что стреляли давно, уже начало подживать…
– Да, – согласился Сокол. – Кровить перестало. Я думал – все. Я думал, Змея, не сдержу обещания. Но, видишь, выжил. Теперь не отвертишься.
– Ты о чем? – насторожился Дым, держащий вход под прицелом.
– Да так, – отмахнулась Аня, – Сокол мне кое-что пообещал.
– Если он пообещал, то сделает, – пробормотал Арамис, помогающий напарнику подняться.
Нико тронул Дыма за рукав.
«Они расходятся».
– По-моему, мы попали, – честно сказал Дым. – Прорваться с боем мы не сможем, а мутанты расходятся. У нас один шанс: вернуться и выбраться через канализацию. Да и он, прямо скажем, призрачный – все-таки автоматчики на вышках. Но можно попытаться. Так что быстро уходим!
