– Водки хочешь?
Женя сначала не поняла, что спрашивают ее.
– Отвали! – Старший махнул автоматом и чуть не въехал физиономии стволом в глаз.
– Ты полегче! – обиделась та.
– Я вот скажу, что ты здесь! – пригрозил старший.
– Ой-ой-ой! Даю ящик. За эту.
– Да на фига она тебе?
– А мне интересно. Эй! Рыжая! Ты чего умеешь?
– Доить умею, – ответила Женя, заметно оживляясь. – Пасти. Дрова колоть.
– Тьфу! – Физиономия разочарованно сплюнула, но попала не в Женю, а в старшего. Тот, даже не подумав утереться, передернул затвор. Джип взревел двигателем и, пробуксовав всеми четырьмя колесами, сорвался с места. Старший прицелился было ему вслед, но все-таки нашел силы опустить ствол. Видимо, стрелять в городе тоже было запрещено, как и лазать по пустым магазинам. В утешение старший несильно съездил Жене по шее.
– За что?! – возмутилась та.
Старший не ответил, достал из кармана тряпку и вытер лицо.
– Пошли, – хмуро скомандовал он.
– Надо сказать, что он здесь ездит, – заявил один из патрульных.
Старший в ответ только фыркнул.
– А чего он? – не унимался боец. – Вообще. Мы чего? А он? Самый умный, что ли? Вообще. Оборзел. Как дурак.
– Закройся! – прорычал старший.
Женя навострила уши. Сказано было эмоционально. Немногие из «тупых» умели так. Гош считал, что это явный признак лидера. «Тупой», способный проявлять мощные эмоциональные реакции, по его словам, рано или поздно всегда становился во главе общины. Двух-трех лидеров банды «тупых» не терпели. Всегда один съедал другого. А здесь в пределах небольшого города только что на глазах Жени сошлись двое лидеров, и ничего особенного не произошло.
Женя подумала, что в действительности очень мало знает о «тупых». После самого первого инцидента в Москве она сторонилась их, блуждая по миру в счастливом одиночестве. Ей приходилось видеть городки и деревни, усеянные мумифицированными трупами. Сгоревшие дотла села и мертвые воинские части. Бескрайние поля, которым не суждено быть убранными. Но как только Женя замечала признаки жизни, она первым делом заглядывала в оптический прицел. И, как правило, тут же искала обходной маршрут. Она боялась «тупых», не хотела их знать, не собиралась изучать их. Только зима вынудила девушку найти пристанище, и судьба так обернулась, что на ее пути оказался «тупой». Но он был один-одинешенек, несчастный, еле живой и очень милый. Наверное, оттого и милый, что совсем один. Как только потерявших разум и память оказывалось двое, они превращались в опасную компанию, от которой можно было ожидать любых действий, как правило, разрушительных.
Слева, будто в ответ Жениным мыслям, потянулся напрочь выгоревший квартал.
– Надо сказать, – будто очнувшись, сообщил давешний борец за правду.
– Я скажу, – пообещал ему старший. – Обязательно.
«Врет, – подумала Женя. – Однако интересный тип. Может, он еще и шутить умеет?»
Патруль свернул на широкий проспект с трамвайными рельсами посреди. Женя украдкой оглянулась в поисках опрокинутого вагона на обочине. Такового не оказалось – видимо, на момент беды и правда, как уверял Гош, стояла ночь. Иначе никак не объяснить удивительно малое количество техники на дорогах. Большинство машин во всех городах было запарковано. Похоже, люди заснули еще более-менее нормальными, а вот проснулись уже… Если проснулись. Хотя мертвецов найти можно было где угодно. То ли люди бродили, как лунатики, пока не умирали с голоду, то ли их добивал все тот же вирус. Если это, конечно, вирус. «Какая разница? – подумала Женя. – Главный вопрос – не как. Главное – что дальше. Очень показательно, что Гош не хочет этого понять. Чисто мужское поведение. Интересно, как он поступит, если я не вернусь через сутки? Капитан Дымов… Очень славный был парень. Да и сейчас ничего. Я все думала – какая у такого может быть жена. Наверное, совсем невзрачная…»
Женя на ходу запнулась и чуть не пропахала носом по асфальту. Старший удивительно ловко поймал ее за шиворот.
– Не падать, – сказал он. – Скоро придем.
Женя кивнула. Ей вдруг стало очень страшно. Вовсе не от того, что ждало впереди. Она была уверена, что справится. В конце концов, «тупые» поленились ее даже обыскать. Женю испугало совсем другое. На нее ни с того, ни с сего навалилась ответственность. Необходимость выбора.
В прошлой жизни юниорскую шестерку Знатоков, где Женя играла, тренировала девушка из команды Дымова. И как-то раз Женя по ерундовому поводу сунулась к игровому столу «взрослых», когда во Дворце пионеров шел московский чемпионат. Подошла рассмотреть поближе людей, которых иногда показывали по телевизору. И увидела на руке Дымова яркое и красивое обручальное кольцо.
Теперь этого кольца не было.
Конечно, за выпавшие из Жениной памяти годы Дымов сто раз мог развестись. Но в любом случае, он этого не помнил. А вот помнил ли, что был женат? Так говорить ему про кольцо или нет?
Женя отлично видела, как больно ударила Гоша информация о его прошлой жизни. А еще Костя успел ей рассказать про явление к нему, занятому мирной пастьбой, совершенно обезумевшего Цыгана на взмыленной лошади. Конечно, уже на следующее утро и Цыган, и Гош выглядели нормально. Но сам момент столкновения с воспоминаниями был настолько болезненным… Гош вряд ли особенно раздумывал прежде, чем заговорить с Цыганом по-болгарски. Хороший капитан Знатоков – не совсем обычный человек, он умеет мгновенно принимать решения и брать на себя ответственность. Делая это настолько быстро, что на самом деле об ответственности и речи нет. В действительности капитан просто не боится риска. И не боится схлопотать по шее, если оплошал. Да и рядовой Знаток тоже заранее готов огрести по голове от всей команды, показывая капитану большой палец, что значит: «Я знаю ответ, жми кнопку!» В момент выбора он железно уверен, что прав.
Из Жени Знаток получился так себе. Она никогда не была уверена в ответе до конца. Ей каждый раз было страшно подвести команду. Поэтому она перестала играть. И сейчас привычно терзалась раздумьями.
Сказать ему про кольцо или нет?
– Белый Дом, – пробормотал старший. – Так. Я ее отведу. Вы топайте жрать. Встречаемся после обеда у солдата. Все.
Женя подняла глаза. Перед ней высилась белокаменная громада с пандусами, лестницами и каскадами мертвых фонтанов.
– Расскажи про дурака, – напомнил старшему все тот же боец.
Старший вздохнул. Совсем как нормальный человек.
* * *
Внутри Белый Дом оказался непомерно велик, пустынен и безжизнен. Только снизу, будто бы из подвала, тянуло кислой стряпней. Конвоир долго вел Женю лестницами и коридорами, молча подталкивая в нужную сторону. Через некоторое время он так ее достал тычками в спину, что Женя принялась размышлять – а не отнять ли у парня автомат, треснуть по голове, да и удрать отсюда подальше. Она как раз уже всерьез озаботилась претворением этого замысла в жизнь, когда впереди показалась массивная дверь с табличкой «Приемная». А из-за двери Жене навстречу выскочил еще один «тупой» в камуфляже. Женя чуть рот не открыла от изумления – в руке у «тупого» была пластиковая табличка с зажимом, а под зажимом – стопка листков. И на верхнем листке «тупой» что-то черкал на ходу фломастером.
