— Их взяли два дня назад на телевидении… — начал кто-то из
присутствующих, но Граф его недовольно перебил:
— Это я и без тебя знаю. Давай конкретнее по нашим ребятам.
— У них был сегодня адвокат. Дело ведут сыскари из ФСБ, —
доложил все тот же веснушчатый верзила, — на них висит «мертвяк». Говорят,
артистку какую-то грохнули. Тухлое дело. «Вышка» светит. Ребят сильно избили
при задержании. Говорят, там один мужик лютовал.
— Какой мужик?
— Они просили передать, что тот самый, с которым они уже
встречались на телевидении.
— Кузнецов, значит, — понял Граф. — Мало ему было нашего
урока. Он все-таки мент переодетый. Ладно, значит, с ним разберемся по-своему.
Что дальше?
— Главный свидетель вчера в лазарет попал. Ребята не знают,
что с ним. Тот самый, который на телевидении работал.
— Это я тоже знаю, — поморщился Граф, — я вас о деле
спрашиваю. Не нужно мне рассказывать, что я и без вас знаю. Что адвокат говорит
— можно их вытащить?
— Если свидетель молчать будет, то говорит, что можно.
— Он уже замолчал, — усмехнулся Граф, — навсегда замолчал.
Наступила тишина. Ребята переглядывались.
— Ладно, — подвел итог импровизированному совещанию Граф, —
нужно, чтобы вы сегодня собрали своих ребят. Только без оружия и без глупостей.
Никого не убивать. Но погром устройте солидный. Можете перебить все стекла и
перевернуть все столы. В казино «Серебряная салатница».
Ребята переглянулись.
— Там же охрана, — сказал один из них.
— А вы в детский сад только без оружия можете ходить? —
разозлился Граф. — Возьмите кастеты, цепи, палки, гаечные ключи. Что хотите.
Хоть отвертки. Но оружия не брать. Ни одного пистолета, чтобы менты не
придрались.
— Понятно.
— Все сломать и перевернуть. Любой скандал можете устроить,
лишь бы побольше там вещей поломать и побольше шума наделать. Рыжий, тебя специально
предупреждаю, чтобы за своими ребятами следил. Женщин в казино не трогать.
Когда ломать все будете, можете охране морду бить, но клиентов и женщин не
трогать. Там наша братва может быть. Или кто-нибудь из шишек важных. Заденешь
его бабу, трахнешь ее, она-то, может, и довольна останется, но вот муж может
быть очень недоволен. Хорошо, если будет просто шишка, а если блатной, то
возьмет вас на перо. В общем, клиентов и женщин и пальцем не трогать. Только
казино. Всем передай. Лично шкуру спущу, если кто-нибудь хоть одну дамочку
обидит.
— Ясно, — сказал тот самый веснушчатый, к которому обращался
Граф.
— Сегодня в четыре часа утра, — посмотрел на часы Граф, —
когда охрана совсем устанет. Они в это время бдительность теряют. У моряков
собачья вахта называется.
Он добавил еще несколько крепких ругательств, чтобы его
слова остались в памяти молодых оболтусов, и вышел из комнаты. Вторая встреча
для него была даже важнее первой. Водитель отвез его в Сокольники, где уже
стоял «БМВ» с ожидавшим в нем хозяином. Граф быстро пересел из своего джипа, на
котором он привык ездить по городу, в темно-синий «БМВ». Водитель, увидев, что
он сел в машину, привычно вышел из автомобиля, оставив их одних.
— Добрый вечер, — раздался недовольный голос хозяина «БМВ»,
— вы опять опоздали. Или вам нравится такое хамское поведение?
— Извините, — пробормотал Граф, — ребятам указания давал
насчет казино. Вся братва на ноги поднялась.
— Это все из-за вашего ублюдка, с которого сняли брюки? —
недовольно спросил хозяин автомобиля. — Вечно вы перекладываете свою работу на
плечи других.
— Мы не думали, что так все получится, — попытался
оправдаться Граф.
— Нужно было думать. Теперь вы втянули в эти разборки и
своих друзей.
— Воры на своем совете решили разобраться, — начал объяснять
Граф, — им не понравилось, как Тита убрали. Вот они и решили проверить. Они мне
помогли захватить Хашимбека, но тот гнида ничего не сказал. Теперь мы разбомбим
казино, а я выжму из Георгия о Тите.
— Это можно было понять и без ваших методов, — зло сказал
хозяин автомобиля. — Конечно, это дело рук Константина Гавриловича и его людей.
У них работают настоящие профессионалы. А вы позволили втянуть в это дело
столько людей.
— Они сами узнали про Тита, — упрямо сказал Граф. —
Остановить братву было невозможно. Никто не должен прикасаться к вору, тем
более убивать его таким образом.
— Это вы в тюрьме или в лагере расскажете, своим бандитам.
Вам доверили такое дело, а вы все завалили. Я не удивлюсь, если узнаю, что
Константин Гаврилович давно обо всем осведомлен.
— Нет. Никто ничего не знает. А этого гниду Головкина,
который про Тита и Червякова рассказал, мы уже убрали.
— Поздно убрали. Если бы мозги на месте были, вы бы сначала
у меня спросили. Его уже уволили из компании. Они обо всем узнали раньше вас.
Граф обиженно засопел, но промолчал, не решаясь спорить.
— Когда вы наконец выполните то, что вам поручили? —
требовательно спросил хозяин автомобиля.
— Завтра или послезавтра. Наш человек все время ходит около
него, — выдавил Граф, — можете не беспокоиться. На этот раз мы все сделаем
аккуратно.
— Надеюсь. Кто еще знает правду про казино? Я не имею в виду
ваших кретинов, которые собираются выступать в роли Робин Гудов и мстить за
своего убитого вора. Я спрашиваю про реальное положение дел. Кто знает про все
случившееся?
— Только Червяков, — подумав, сказал Граф, — и еще знал
Роман Анатольевич.
— Знал, — усмехнулся его собеседник, — он уже ничего не
знает. Хорошо еще, что мы быстро узнали о его аресте. Представляете, что могло
бы быть, если бы он заговорил? Про вас я не говорю. Это меня мало волнует. Но
он мог подставить очень солидных людей. Хорошо, что мы успели.
— Ребят жалко. Они в ФСБ сидят. Может, поможете? — спросил
Граф.
— Выкручивайтесь сами. Хорошо еще, что я успел узнать про
Романа Анатольевича. Иначе было бы совсем плохо. Нет, своих ребят вы будете
вытаскивать сами. Вы меня поняли? Безо всякой посторонней помощи.
— Понял, — кивнул Граф, — но вы же знаете, Вениамин
Николаевич, что я не смогу без вашей помощи.
— Сколько раз я просил вас не называть меня по имени во
время наших встреч, — вскипел его собеседник, — по-моему, можно было запомнить.
— Я понимаю…
— Ничего вы не понимаете. Мы связались с вами, считая вас
надежным партнером, а вы оказались примитивным громилой, не способным на
самостоятельные действия. Я уже не говорю про ваш мыслительный аппарат, — зло
пробормотал Вениамин Николаевич. — У вас в запасе два дня! — жестко закончил
он. — Если не добьетесь успеха, то я вам не завидую. Мы прерываем с вами всякие
отношения. Вы меня поняли? Всякие.
