Преследователи, приготовившиеся было дать мне достойный ответ, вынуждены были снова залечь. Этой малости хватило американцам, чтобы добраться до дерева и тоже залечь. Я села возле колеса и принялась набивать барабан патронами.
Мои противники истолковали мое молчание как слабость и попытались выбросить десант — я заметила, как кто-то из них пробрался в тень дома, чтобы незаметно приблизиться к «Фольксвагену» с тыла.
Одновременно из-за «Форда» раздалось несколько хлопков, и я услышала, как пули корежат обшивку моего бедного «Фольксвагена». Ах, так, — решила я и прицелилась. Вслед за грохотом моего выстрела взорвалась камера «фордовского» колеса.
После этого наступила пауза, вслед за которой кто-то прокричал с глубокой обидой:
— Ты вообще, что ли, офонарела! Ты чего делаешь, дура?
Похоже, эти люди страшно не любили ходить пешком. Один из них даже до «Фольксвагена» не мог никак дойти. Он замер на полдороге, прижавшись к стене дома, и напряженно вглядывался вперед, не двигаясь дальше. Мне показалось, что он был бы не прочь вернуться, и я решила ему чуть-чуть помочь. Не стараясь попасть, я дважды выстрелила в его сторону. Пули с глухим звуком впечатались в стену дома, а диверсант сломя голову бросился назад и скрылся в ближайшем дворе.
Мне было ужасно неудобно портить вечер тем людям, что жили в переулке, но другого способа отвязаться от охотников за сокровищами я не видела. Тем более что на мне висела такая обуза, как трое чокнутых американцев. Я всегда ношу с собой сотовый, но сейчас как назло его не оказалось на месте. Странно. Потеряла я его, что ли? Но теперь некогда было его искать. Я надеялась, что хотя бы один телефон в квартале имеется и его владельцы, устав от пальбы, все-таки вызовут милицию.
Тем временем около «Форда» разгорался жаркий спор. В ночном летнем воздухе слова звучали отчетливо, тем более что спорщики не особенно заботились о конспирации. Из их возбужденных выкриков стало ясно, что мнения разделились. Кто-то — по всей вероятности, сам Лжеситный — продолжал настаивать на теме сокровищ. Остальные уже заметно остыли и намекали в том смысле, что виноград зелен, жемчуг мелкий, а жизнь дороже. Особенно старался тот, у кого была прострелена нога — ему хотелось к врачу. Другие называли не менее заманчивые варианты провести вечер. Ситный вынужден был прибегнуть к последнему аргументу — простреленному колесу.
— Делов-то, запаску поставим, — ответили ему.
— Пока ты будешь ставить запаску, эта дура всех нас перещелкает, как куропаток, — ехидно заметил Ситный.
Но, видимо, и он уже сдался. Он рассчитывал легко и просто обчистить доверчивых чужаков, но не планировал затевать уличные бои и ползать по асфальту под пулями. Он уже был готов идти на попятную.
Осторожно выглянув из-за машины, он крикнул:
— Эй ты там! Как тебя? Хорош пулять! Мы отваливаем! Дай нам только поставить запаску!
Я не успела ответить. Думаю, что все-таки пошла бы им навстречу, потому что сердце у меня женское и мягкое, а они мне надоели хуже зубной боли. Но все разрешилось само собой.
С обоих концов переулка вдруг почти одновременно полыхнули фары, и два черных автомобиля подъехали к нам. Из них выскочили какие-то люди в гражданской одежде и взяли нас в кольцо. Когда я говорю «нас», то имею в виду и компанию Ситного, конечно.
Одновременно нам было весьма официально предложено сложить оружие, что мы и сделали после некоторого колебания. Едва мы разоружились, как нас окружили и весьма бесцеремонно обыскали. Во всяком случае, меня обыскали как следует.
После того как у меня в карманах обнаружили патроны, а в воротнике нож, я едва не оказалась в наручниках. Но вдруг меня отпустили, люди, стоявшие вокруг, расступились, и я прямо перед собой увидела раскосые глаза Демина.
— Добрый вечер, Евгения Максимовна! — укоризненно качая головой, сказал он. — Все трудящиеся, понимаешь, отдыхают после рабочего дня, а вы тут стрельбу устроили. Нехорошо!
— Да чего уж хорошего, — сердито сказала я. — Уже полчаса как стреляем, а стражей порядка нет как нет!
— Ну а по какому поводу перестрелочка? — перевел разговор Демин.
— А по тому самому, по которому я вам оставляла сообщение, — проворчала я. — Или не передали?
— У нас, Евгения Максимовна, так не бывает, чтобы не передали, — заверил Демин.
— А что же до вас смысл так долго доходит? — не слишком любезно поинтересовалась я. — Еще бы на полчаса задержались…
— Вы думаете, у меня, кроме вас, дел никаких нет? — сухо спросил Демин.
— Когда я первый раз вас увидела, то именно так и подумала, — призналась я. — Не виновата же я, что у вас такой вид…
— Ну ладно! — оборвал меня Демин. — Что за чепуху вы там плели про клад? И кто эти люди на «Форде»?
— Клад лежит в машине на заднем сиденье, — сказала я. — Нашедшая его гражданка США госпожа Фридлендер намерена сдать его государству. А на «Форде» приехали неизвестные злоумышленники, вознамерившиеся завладеть этим кладом. Между прочим, среди них есть человек, который сигнализировал вам о шпионской деятельности мисс Фридлендер…
— В самом деле? — удивился Демин. — Очень любопытно! И откуда только вы все знаете, Евгения Максимовна?
— Я просто слушаю, что мне говорят, — скромно ответила я.
К Демину подошел помощник и сообщил, что задержаны пять человек, один из которых нуждается в медицинской помощи. Демин недовольно поморщился и приказал связаться с милицией и «Скорой помощью».
— Вообще-то это на самом деле безобразие! — пробурчал он. — На улице лупят из пистолетов, а милиция и не чешется! Что нам, делать нечего — чтобы еще задержанных развозить?
Он отвернулся и обошел вокруг «Фольксвагена», с любопытством посматривая на загадочные сумки в салоне.
— М-да, ремонт машины вам в копеечку влетит, Евгения Максимовна! — заключил он. — Неосторожно ездите!
— На ремонт я заработала, — парировала я. — Лучше решайте, что с кладом делать. Сейчас ночь, официальные лица не работают, кроме вас. А если там ценностей на миллионы? Кто-то должен все это зафиксировать?
— Я не возражаю, конечно, — сказал Демин, хитро прищуриваясь. — Только где эта госпожа Фридлендер, которая обнаружила клад? Помнится, в сообщении говорилось, что ее не удовлетворяют двадцать пять процентов?
— Те сведения уже устарели, — пояснила я. — Последние события очень подействовали на мисс Фридлендер. Она пересмотрела свои взгляды и вот…
— Не болтайте чепуху! — сказал Демин. — Такие куркули не меняются! Но если она попытается морочить мне голову… Кстати, откуда американка прознала про какой-то Стальной переулок, клад? Что за чепуха?
— Ей рассказала бабушка, — объяснила я.
— Ну вы меня достали! — вскинув острый подбородок, отчеканил Демин. — Бабушка рассказала! А я думал — она вычитала это у Нострадамуса!
