— Куда он пошел? — спросила я взволнованно и нетерпеливо.
Этого девушка не знала, но я была уверена: однажды он ко мне вернется.
Я решила последовать совету мисс Скред и найти работу. А деньги Пью я сберегу, пока они ему не понадобятся.
На следующее утро, хорошенько умывшись и одевшись, я встала перед зеркалом и задумалась: надеть ли мне клеенчатый плащ? Он был желт и велик мне. Хотя я ни разу не задумывалась о таком, пока жила на маяке, в «Холидэй Инне» я почему-то стала застенчивой. Судя по рассказам Пью, Бристоль — город морской, однако вчера в торговом центре я одна была в клеенчатом плаще.
Вместо него я надела еще одну фуфайку.
* * *
В библиотеке я, сгорая от готовности и нетерпения, представилась, однако библиотекарша сказала, что у меня нет опыта и образования.
— Ну можно я просто буду расставлять для вас книги на полках?
— Мы здесь этим не занимаемся.
Я осмотрелась. Полки были забиты книгами.
— Да, но кому-то же надо это делать. Я и займусь.
— В настоящее время у нас нет подходящей для вас должности.
— Я не претендую на подходящую должность. — (Я помнила слова мисс Скред о том, что амбиции Женскому Полу не к лицу.) — Я просто хочу работать.
— Боюсь, что это невозможно. Но вы можете записаться, если вас интересуют книги.
— Они меня очень интересуют, спасибо, я запишусь.
— Вот бланк. Нам нужен ваш постоянный адрес, номер счета коммунальных услуг и ваша фотография с подписью.
— Что, как у кинозвезды?
— Фотографию должен заверить тот, кто знает вас больше двух лет.
— Думаю, мисс Скред могла бы… (Интересно, может, библиотекарша — родственница мисс Скред?)
— Где вы живете?
— В «Холидэй Инне».
— Это не постоянный адрес.
— Я только что приехала из Шотландии.
— А там вы были записаны в какую-нибудь библиотеку?
— Там не было библиотеки. Раз в три месяца приезжал фургон, но в нем были только Любовные Романы, Настоящие Преступления, Орнитология, Вторая Мировая Война, Местная История, которую мы и так хорошо знали, потому что ее не так уж много, и консервированные фрукты. Продуктами фургон тоже приторговывал.
— Кто может подтвердить ваш адрес в Шотландии?
— Его все и так знают — это маяк на мысе Гнева. Прямо вдоль побережья, не промахнетесь.
— Вы из семьи смотрителя маяка?
— Нет, мама умерла, а отца у меня и не было. Меня вырастил Пью на маяке.
— Ну тогда, возможно, мистер Пью мог бы написать вам рекомендательное письмо.
— Он слепой, к тому же я не знаю, где он.
— Возьмите этот бланк и верните его мне лично, когда заполните.
— Я уже могу брать книги?
— Нет.
— Может, есть работа хотя бы по субботам?
— Нет.
— Ну тогда я буду просто приходить каждый день и читать книги.
* * *
Так я и делала.
В «Холидэй Инне» за мной с удовольствием оставили маленькую комнатку без окон, а взамен я работала в ночную смену — подавала картошку с горошком постояльцам, слишком усталым для сна. Я заканчивала работу в пять утра, спала до одиннадцати, а потом шла в Читальный зал Публичной библиотеки.
Но была одна сложность — я не могла брать книги домой, поэтому никогда не удавалось добраться до конца истории, прежде чем книгу брал кто-нибудь другой. Я так из-за этого переживала, что начала покупать себе яркие серебристые блокноты в ламинированных обложках, похожих на скафандры астронавтов. Я строчила туда истории, которые читала, но у меня пока оставались лишь бесконечные начала.
* * *
Я читала «Смерть в Венеции», а библиотека закрывалась, поэтому с огромной неохотой я вернула книгу на стойку и сказала, что завтра буду здесь первая, ровно в девять и ни секундой позже.
Я вся извелась, думая, что кто-нибудь возьмет книгу до меня, поэтому рано утром, бросив подавать отчаянным картошку с горошком, я сорвала передник и понеслась к библиотечным ступеням, словно паломник в ожидании чуда — к гробнице.
Оказалось, я там не одна.
В углу с моделью Эйфелевой башни на батарейках, освещенной лампочками, копошился старый пьянчужка. Он сказал, что когда-то в Париже был счастлив, только не помнит точно, где — в Техасе или во Франции.
— Все мы когда-то были счастливы, так ведь? Но почему же теперь мы несчастны? Можешь мне объяснить?
Я не могла.
— Видишь вон того? — сказал он, водочно ткнув в сторону фигуры, что брела, покачиваясь, по улице. — Он везде ходит с собачьей курточкой, во как. Просто ждет подходящую собаку.
— У меня есть собака. Его зовут Пес Джим. Он живет в Шотландии, на маяке. — (Что было правдой большую часть его жизни, но не теперь.)
— Шотландская овчарка, да?
— Нет, хоть и живет в Шотландии.
— Значит, должен быть шотландской овчаркой — вот еще одно несовершенство жизни. В жизни все не так.
— Мисс Скред говорит то же самое. Она говорит, что жизнь — это страдания, сгущающиеся сумерками.
— Она незамужняя дама?
— О да. С тех пор, как родилась.
— А где ее угол?
— То есть?
— Где она сидит ночью? Я вот сижу здесь. А она?
— В местечке под названием Сольт, в Шотландии. На Леерном проезде.
— Попробую добраться туда к лету.
— Там летом лучше всего. В тепле.
— Чего не отдашь за тепло? Я, вишь, ношу с собой модельку. Руки согревает. Хочешь согреть руки? А вообще что такой девушке, как ты, здесь нужно?
— Я жду, когда откроется библиотека.
— Что делаешь?
— Там есть книга, которую я хочу взять… ох, это длинная история.
(Но очень короткая книга.)
* * *
Когда двойные двери открылись, я предстала перед стойкой и попросила книгу, но в ответ услышала, что вечером библиотекарша сама взяла ее домой, а утром позвонила и сказалась больной.
— Вы можете сказать, что с ней? Как сильно она больна? Расстройство желудка, сильная простуда или просто по семейным обстоятельствам?
Ее коллега ответила, что, к сожалению, не знает — вообще-то ее это совсем не касается, — и снова принялась расставлять по алфавиту Морские Рассказы.
Мой желудок свело, я вышла из библиотеки и стала бродить вокруг как одержимая. Потом нашла эту книгу в магазине, но не успела прочесть и страницы дальше, подошла продавщица и сказала, что я должна купить книгу или поставить на место.
