— Тут все, что ты любишь. Имбирный сырный пирог, печенье по еврейскому рецепту бабушки.
— Здорово, мам, — сказала Сьюзи, встряхивая салфетку.
— Лимонные тарталетки, шоколадный мусс…
Сьюзи смотрела на поднос.
— Мне пришлось воспользоваться закусками для свадьбы, — пояснила Делия. — На кухне не очень-то много продуктов.
— А-а, — протянула Сьюзи. Затем спросила: — Значит, все это едят?
— Ну да.
— Все едят мои свадебные закуски?
— Ну… а ты бы этого не хотела?
— Нет-нет! — легко ответила Сьюзи и взяла тарталетку.
Делия была смущена:
— Ты хотела их приберечь? Если ты собираешься… м-м… перенести церемонию на ближайшее будущее, ну, тогда, я думаю…
— Я же сказала, что нет! Все в порядке.
— Ну а какие у тебя планы? Я не пытаюсь на тебя давить, ничего подобного, просто Дрисколл сказал… И спрашиваю просто потому, что мне нужно решить, когда мне ехать.
Откусив, Сьюзи посмотрела на нее.
— Это из-за моей работы, — объяснила Делия.
— О, можешь отправляться прямо сейчас — взорвалась дочь.
— Я не это…
— Удивилась, что ты вообще приехала! С твоей дурацкой работой, и твоим другом, и твоей новой семьей!
— Сьюзи, я…
— Сбежала с пляжа и оставила отца шататься по дому, как привидение, а детей осиротевшими, и я должна была устраивать свадьбу сама, без матери, как будто у меня ее и нет вовсе!
Делия молча смотрела на нее.
— Что он такого сделал, мам? — настойчиво спросила Сьюзи. — Это из-за него? Из-за нас? Что такого ужасного случилось? Что заставило тебя сбежать?
— Милая, никто ни в чем не виноват, — заговорила Делия. — Не было никакого разрыва. Я никогда не хотела причинить вам вред, даже не собиралась уходить от вас! Просто… я как-то неосознанно отдалилась, а потом боялась, что мне уже никогда не вернуть прежние отношения.
Она понимала, насколько лживо это звучит. Сьюзи слушала, глядя на тарталетку, и при воспоминании о письме дочери — его натянутой бодрости, выверенной беззаботности слов «Увидимся!» и «С любовью» — Делии захотелось плакать.
— Родная, — сказала она, — если бы я знала, что тебе нужна помощь в организации свадьбы, я бы все сделала! Все что угодно.
Но Сьюзи только спросила:
— Ты не могла бы еще раз позвонить риелтору?
— Да, конечно. — Делия со вздохом наклонилась и поцеловала Сьюзи в лоб, перед тем как выйти.
Делия бездельничала и тянула время до вечера (в основном из-за того, что она уже давно не принимала никакого участия в жизни семьи), ожидая, когда Сьюзи спустится. Но время шло, и когда она снова поднялась к дочери, то обнаружила, что Сьюзи снова спит, а поднос стоит на полу почти нетронутый.
Сэм в офисе предположительно занимался каким-то делом, но Делия не могла представить каким, учитывая, что пациентов не было. Остальные сидели в библиотеке перед телевизором, и она села на кушетку рядом с Велмой и притворилась, что тоже смотрит. Положительным моментом телевидения было то, что глядя в экран все разговаривали, не думая о своих словах, непринужденно, забывая о ее присутствии. Она узнала, что Кэролл три раза встречался с девушкой из Голландии, что профессор истории в колледже Рамсэя взъелся на него, что Велма пообещала Розали сделать ей маникюр в салоне красоты, если та пообещает больше не грызть ногти. Это напомнило Делии о том времени, когда она возила сыновей в бассейн и узнавала все последние новости, потому что дети, похоже, не вспоминали о том, что у водителей тоже есть уши.
Никто не говорил о Сьюзи.
На пороге появился Сэм и поинтересовался, не хочет ли она, чтобы он поехал купить продуктов к ужину. По какой-то необъяснимой причине Делии стало приятно, она сказала: «Да, почему бы нет», и тут все принялись просить ее приготовить разные блюда: курицу с эстрагоном, весенний салат. Делия пошла на кухню и написала список необходимых продуктов. Когда Сэм уходил, она ожидала, что муж позовет ее с собой, но он этого не сделал.
Позвонила Элиза — уже во второй раз за два часа:
— А где сейчас Дрисколл? Не говори мне, что он просто оставил ее наедине с самой собой.
— Похоже на то. — Делия говорила по телефону на кухне, поэтому ей не нужно было понижать голос. — Я не знаю, что и думать. Сьюзи быстро заснула, Дрисколл исчез, а мы просто сидим и не знаем, что дальше.
— Помяни мое слово, — частила Элиза, — они поженятся завтра еще до заката. Я даже Линде сказала: «Тебе не придется менять свои авиабилеты». А ты как? Ты ведь пока не уедешь, правда?
— Я еще не решила.
— Ты не можешь, — возмутилась сестра. — Тебе тогда пришлось бы сделать крюк и сразу же возвращаться.
— Может, ты и права, — согласилась Делия. Настоящая причина была в том, что она не могла оставить Сьюзи, — из-за грустного маленького лица над тарталеткой. Но не стала говорить об этом Элизе.
Когда сестры попрощались, Делия позвонила Джоэлу, однако телефон не отвечал. Они, вероятно, пошли куда-нибудь ужинать и не стали трогать ту еду, что она им оставила. Скорее всего, оба были в «Рик Раке». Делия даже знала, что они закажут и каков будет тон их беседы — обильный поток слов Ноя и нейтральные ответы Джоэла. Его ладони, обнимающие ее голову. Его губы, твердые, но не настойчивые. Его напряженное тело, как будто каждым движением он ловил ее отклик.
«После того как родился ребенок, — говорила ей Элли, — мы только целовались, это были самые чудесные поцелуи…»
Делия повесила трубку.
Когда Сэм вернулся с продуктами, она спросила (засунув голову в холодильник, бросив вопрос через плечо), не будет ли муж возражать, если она останется до завтра.
— Почему я должен возражать? — удивился Сэм.
Ответ был не слишком удовлетворительным. Но до того как Делия успела пуститься в объяснения, на кухню ввалились Рамсэй и Кэролл сообщить, что направляются в видеопрокат, чтобы взять еще какой-нибудь фильм, и Сэм вышел из комнаты. Делия готовила ужин в одиночестве. Она все вспомнила: маленькие вмятинки на ручках шкафов, скрип старой вытяжки над плитой. Но сегодня на ней было зеленое платье мисс Гринстед и туфли с перепонками, которые подошли бы разве что старой деве.
Сьюзи пришла к ужину вовремя и сидела за столом, завернувшись в одеяло, как маленькая девочка, которую только что разбудили. Но она ничего не сказала о свадьбе, и остальные тоже не стали об этом упоминать. Потом все смотрели фильм, даже Сэм, его очки поблескивали в темноте. Хотя на самом деле все следили за Сьюзи. Каждый раз, когда Сьюзи отпускала какое-нибудь комическое замечание, ее братья хохотали до слез, Велма смеялась своим обычным шипящим смехом, а Розали смотрела на девушку немигающим, пронзительным взглядом.
