Может быть, вместо того чтобы искать Эдриана, стоило просто подождать, пока он сам ее найдет. Может, он сейчас вспоминает ее и колесит по улицам в поисках. Или уже нашел ее адрес, потому что ему известна фамилия. И сейчас паркует машину рядом, в квартале отсюда, надеясь ее увидеть.
Делия стала выходить во двор по нескольку раз в день. Она находила любое оправдание для того, чтобы посидеть на центральном крыльце. Делия никогда не любила выходить на улицу, и уж точно не была садовником, но провела полчаса в перчатках среди лечебных растений Элизы. А после того как кто-то позвонил, просто подышав в трубку и ничего не сказав, вскакивала при каждом новом звонке, как подросток: «Я возьму! Я возьму!» Когда никто долго не звонил, она заключала с судьбой подростковые сделки: «Я не буду об этом думать, и телефон зазвонит. Я выйду из комнаты, притворюсь, что занята, и телефон точно зазвонит». Усаживая в машину семью для воскресной поездки к матери Сэма, она двигалась плавно, чувственно, как актриса или танцовщица, которая каждое мгновение знает, что на нее смотрят.
Но если бы кто-нибудь в самом деле смотрел — что бы он увидел? Он увидел бы, как убога личная жизни Делии. Коренастого Рамсэя, с мрачной миной пинавшего перила, и Сьюзи, которые ссорились из-за того, кто будет сидеть у окна. Сэма, суетливо усаживающегося за руль, поправляющего очки на носу, одетого в непривычную трикотажную рубашку, в которой он казался тщедушным. И в конце пути — Железную Мамочку (как ее называла Делия) — тучную, крепкую Элеонору Гринстед. Элеонора сама перестилала крышу своего одноэтажного дома и косила лужайку перед ним, одна вырастила сына в этом доме на безмятежной Кальверт-стрит, где сейчас ждала их, плотно сжав губы, чтобы выслушать новую порцию ерунды, которую выдумала невестка.
Нет, никто из них не мог сравниться с образом Эдриана Блай-Брайса, предстающим в небесно-голубой дымке.
Старший из рабочих, которые устанавливали кондиционер, тот, которого звали Лизандер, поинтересовался, что за пучки сена свисают со стропил мансарды.
— Это растения моей сестры, — ответила Делия. Она надеялась, что на этом расспросы прекратятся, но ее сестра как раз оказалась на кухне и сказала:
— Да, я их сжигаю в доме в маленьких горшочках.
— Вы их поджигаете? — удивился Лизандер.
— Каждое предназначено для своей цели, — объяснила Элиза. — Одно отгоняет дурные сны, другое помогает сосредоточить внимание, третье очищает атмосферу после раздоров.
Лизандер посмотрел на Делию, подняв бесцветные брови, похожие на зубные щетки.
— В любом случае, — поспешно спросила Делия, — ваша работа уже подходит к концу, как вы думаете?
— Эта? А, нет, — ответил он. Рабочий склонился над раковиной — он пришел на кухню, чтобы наполнить термос. Ожидая, пока пойдет холодная вода, он добавил: — Нам потребуется по меньшей мере еще несколько дней.
— Несколько дней! — воскликнула Делия. — Но шумная часть, она-то скоро закончится? Даже у кота начались головные боли.
— А вы откуда знаете? — удивился Лизандер.
— О, Делия может читать кошачьи мысли, — вступила в разговор Элиза. — Она всех нас научила кошачьему этикету: каким голосом с ними разговаривать, и как на них смотреть, и…
— Элиза, эти бобы мне нужны сейчас, — вмешалась Делия.
Слишком поздно: Лизандер фыркнул, поставив термос под струю.
— Я как-нибудь заведу собаку, — сказал он. — Кошки слишком скользкие, по-моему.
— О, ну собаки мне, конечно, тоже нравятся, — согласилась Делия (на самом деле она немного боялась собак). — Просто собаки, они такие… непредсказуемые. Понимаете?
— Ну да, — сказал Лизандер. Прозвучало это как обвинение. — Ничего, если я возьму несколько кубиков льда?
— Берите, — ответила Делия.
Рабочий беспомощно стоял, сжимая горлышко термоса, пока женщина не поняла, что он из тех мужчин, которые не знают, где жена держит ложки. Она вытерла руки передником и пошла к холодильнику, чтобы принести лед.
— На последнем месте, где мы работали, — продолжил он, — мы устанавливали новый тепловой насос. Так у соседа там была одна из бойцовых собак. Собак, обученных нападать. Леди, мы работали и все время об этом думали.
Мужчина продолжал крепко держать термос, пока Делия пыталась впихнуть внутрь кубик льда. Кубик не проходил. Она стукнула по нему ребром ладони (Лизандер даже не моргнул) и вскрикнула, когда кубик подскочил в воздух и покатился по полу. Мужчина скорбно на него уставился.
— Дайте-ка я справлюсь с этой штуковиной, — сказала Делия, выхватила термос и грохнула его в раковину. Затем подставила второй кубик под воду. — Ага! — торжествующе воскликнула она, засовывая его внутрь. И принялась за третий.
Лизандер продолжал:
— В общем, мы однажды втаскиваем внутрь всякий хлам из фургона и видим, что эта бойцовая собака крутится вокруг дома. Большая, старая собака со вздыбленным загривком, похожая на волка, и еще лает низким голосом. Господи, я думал, помру. Потом выходит женщина, на которую мы работали, как будто она нас ждала, говорит: «Проходите», хватает его за ошейник, а сама спокойная такая. Отводит его на задний двор и зовет: «Мистер Как-Вас-Там? Я собираюсь пристрелить вашу собаку, если вы сейчас же не выйдете и не заберете ее». И голос у нее был такой спокойный. Вот это женщина, вы уж мне поверьте.
Почему он рассказал эту историю? Хотел похвастаться перед Делией? Она с некоторым усилием впихнула внутрь термоса третий кубик льда. По какой-то причине она представила на месте той женщины Розмари Блай-Брайс: у нее на лице выражение терпеливой отстраненности, она наклоняется и грациозно сгибается, одним пальцем подцепляет собачий ошейник с шипами. Делия мысленно восхитилась Розмари, как будто очарованность Эдрианом распространилась и на его жену.
Она закрыла кран, взяла термос и протянула его Лизандеру.
— Ой, вы только посмотрите, — сказал рабочий — вода быстро вытекала из дна термоса, — вы его разбили.
Делия не извинилась и продолжала протягивать термос, как будто надеялась, что рабочий просто возьмет его и уйдет. В это мгновение она вспомнила, что в супермаркете как-то упомянула о Рамсэе, и Эдриан подумал, что это ее муж. Понятно, почему он до сих пор не появился! Он искал Рамсэя Гринстеда, которого не было в телефонной книге. Хотя рано или поздно он осознает свою ошибку. При этой мысли Делия начала улыбаться и продолжала держать термос, пока Элиза не поднялась, чтобы принести швабру.
В темноте дважды прозвонил телефон, и Делия встрепенулась. Она всегда быстро соображала, где находятся ее дети, еще до того, как открывала глаза. Все трое в постелях, решила она, но сердце ее все равно забилось быстрее.
— Алло? — сказал Сэм. — Да, это доктор Гринстед. О, мистер Максвелл.
Делия вздохнула и отвернулась. Мистер Максвелл был женат на королеве ипохондрии.
— Как долго это продолжается? — спросил муж. — Понятно. Ну, я думаю, что ничего серьезного. Да, я уверен, что это неудобно, но я сильно сомневаюсь, что…
