— Ты собираешься овощи тоже зажарить? Или сунешь в духовку? — спросила Элиза за спиной.
На гриле для них не хватило бы места, их нужно было поставить в духовку, и она собиралась сказать это Элизе, но забыла и пошла прямо в библиотеку. Слава богу, там никого не было. Делии не терпелось добраться до телефона наверху. Затем сняла трубку, набрала номер Эдриана, подождала два гудка и повесила ее — так она давала знать, что звонит не его теща. Снова набрала номер, и он ответил после первого же гудка.
— Это ты? — спросил он. Голос был торопливым, напряженным.
Делия опустилась на табуретку и крепче схватилась за трубку.
— Да, — прошептала она.
— Вернись ко мне, Делия.
— Если бы я могла.
— Вернись и останься со мной.
— Я хочу. Я правда хочу, — сказала она.
— Делия? — Это был голос матери Сэма! Делия бросила трубку и вскочила.
— Элеонора! — закричала она, пряча руки в складки юбки, чтобы скрыть то, как они дрожат. — Я просто…
— Извини что мешаю, — сказала Элеонора, — но никто не открыл дверь.
Свекровь потянулась, чтобы поцеловать воздух возле уха Делии. Она всегда пахла мылом, не пользовалась духами, не прихорашивалась. Сегодня на ней было платье в стиле «постирай и можно не гладить» и кроссовки. Лицо у пожилой женщины было приятное, а стрижка, как у монаха.
— Не хотела прерывать твою беседу.
— Нет, я уже заканчивала, — ответила Делия.
— Кажется, кто-то оставил вещи у вас на крыльце.
— Вещи?
Делия вспомнила статью доктора Эдуотера о харизме.
— Снаряжение для бадминтона, еще что-то, все разбросано, ведь кто-нибудь может споткнуться.
Элеонора была из тех гостей, что считают своим долгом указывать на ошибки в ведении хозяйства. Как долго уже бежит вода в туалете? Они знают, что какое-то дерево в саду вот-вот пустит росток? Делия в ответ всегда притворялась, что и сама гостья.
— Вы только подумайте! — сказала она. — Давайте я провожу вас к Сэму. Он во дворе с грилем.
— А я-то думала, что вам ни до чего, — заметила Элеонора, выходя из библиотеки. Вместо сумочки она носила на поясе пристегивающийся кошелек из светящегося в темноте нейлона. Поэтому она двигалась словно беременная, слегка откинувшись назад, хотя обычно ее походка была идеальной.
— Я жарю цыпленка, — поделилась Делия, когда они прошли в прихожую. — Ничего особенного.
— Супа из банки было бы довольно, — парировала Элеонора. Она взглянула на темный огрызок яблока, лежащий на столе. — Особенно учитывая, сколько всего вам нужно приготовить для поездки.
Она сказала это с укором? Каждый год Сэм предлагал взять мать на залив вместе с ними, и каждый год Делия его отговаривала, поэтому они и устраивали этот прощальный ужин. Не потому, что Делии не нравилась его мать, — она знала, что свекровь достойна восхищения. И прекрасно понимала, что она сама никогда бы так отлично не справилась с теми обстоятельствами, в которых оказалась Элеонора, — рано овдоветь и работать секретаршей, чтобы прокормить себя и маленького сына. К тому же, со слов Сэма, от отца было мало толку — он был слабым и нерешительным человеком. Проблема заключалась в том, что в присутствии Элеоноры Делия чувствовала себя неуютно. Она казалась себе чересчур фривольной и неорганизованной и к тому же транжирой. И отпуск был единственной возможностью стряхнуть с себя это чувство.
И помимо всего прочего, Делия не могла представить Железную Мамочку развалившейся на пляжном полотенце.
— Линда приехала? — поинтересовалась Элеонора, когда они вошли на кухню. — Близняшки сильно выросли? Где все?
Ей ответила Элиза, стоявшая возле мойки.
— Близняшки в бассейне, — сказала она. — Линда только что уехала с Сьюзи, чтобы забрать их. Как ваши дела, Элеонора?
— Лучше не бывает. Это у тебя спаржа? Делия, господи, ты хоть знаешь, сколько она стоит?
— Была распродажа, — соврала Делия. — Я хочу запечь ее в духовке по новому рецепту, очень просто. Никаких хлопот, — суетливо добавила она.
— По-твоему, запеченная спаржа и ягненок — это просто?!
— Вообще-то цыпленок.
— Мне бы хватило и старой жухлой морковки, — провозгласила Элеонора.
Она пошла к входной двери, и Делия понуро побрела за ней. На заднем дворе Сэм звякал ручками на гриле.
— Думаю, температура подходящая, — поделился он с Делией. — Привет, мама. Рад тебя видеть.
— Что творится с этим кустарником, сын? — спросила Элеонора, глядя мимо него.
— Мы его выкапываем, — последовал ответ. — И сажаем новый.
— Но зачем? Это же стоит целое состояние! Бога ради, разве нельзя было просто исправить то, что было?
— Нам хотелось что-то совершенно новое, — заявил Сэм («Мы?» — подумала Делия). — Мы устали менять то, что есть. Ди, я готов приступить к готовке.
Когда Делия шла к дому, она слышала, как Элеонора говорила:
— Ну я не знаю, сынок. Для меня эта твоя жизнь кажется слишком расточительной, с этой вашей запеченной спаржей и жареным фазаном.
— Цыпленком! — крикнула Делия.
Элиза, должно быть, тоже это слышала, потому что, когда Делия вошла, усмехнулась.
— Ты все ему отнесешь, — простонала Делия. — Я больше не выдержу ни минуты.
— О, ты принимаешь все слишком близко к сердцу, — сказала Элиза, подходя к холодильнику. Казалось, сестра находит Элеонору чуть ли не забавной. Но ведь Элиза не была невесткой Элеоноры. Ей каждый день не ставили в пример свекровь с ее крепким бюстом, чековой книжкой, в которой двенадцать колонок, и одноразовыми пакетами для бутербродов, которые она моет и сушит.
Не приходило ли Сэму в голову, что у Делии было нечто общее с его отцом?
Она собрала десять серебряных столовых приборов и пошла в столовую. Сюда слабо доносились звуки со двора, и Делия могла вернуться мыслями к Эдриану. Она обошла стол, заворачивая ножи и вилки в салфетки и вызывая в памяти прикосновение пальцев Эдриана на своем воротнике, его теплое дыхание, когда он целовал ее. Но вдруг поняла, что больше не помнит ощущение поцелуя. Вмешательство Элеоноры, должно быть, убивало в ней все чувства, точно так же, как в былые дни, если звонил телефон, когда они с Сэмом занимались любовью. Она, мягко говоря, сходила с дистанции и уже не могла на нее вернуться.
Делия вернулась на кухню и увидела, что Элиза в задумчивости стоит перед застекленным шкафом.
— Что мы хотим? — спросила ее Элиза. — Холодный чай или вино?
— Вино, — не задумываясь выбрала Делия.
На заднем дворе уверенный голос Элеоноры вопрошал:
— Как давно ты проверял цены на спаржу?
