– Тетя Ила! – закричала Алиса, вылетая в длинный коридор.
Я поспешила в прихожую. Ну надо же, как быстро она приехала! Чудеса! Но за дверью стояла не Иришка, а Маша.
– Ты? – удивилась я. – Я и не думала, что ты в городе. Ты же вроде бы собиралась в Австрию, на лыжах покататься.
– Не вышло, – пожала плечами подруга. Небрежно чмокнула Лисенка в макушку, протянула ей маленькую дешевую шоколадку и принялась снимать пальто.
– Э-э-э-э, – протянула я. – Мы тебя вообще– то не ждали.
– Так что, мне обратно ехать прикажешь? Маша бесцеремонно протопала на кухню прямо в сапогах и, усевшись на стул, закинула ногу на ногу. Похоже, она была слегка пьяна.
– Давненько я у тебя не была, однако.
– Это точно. Не меньше года. У тебя что-то стряслось?
– А что, вид неважный?
Я промолчала. Выглядела Маша действительно не очень хорошо, но не говорить же ей об этом прямым текстом. Маша открыла маленький ридикюльчик, достала оттуда пачку сигарет и закурила.
– Здесь не курят.
– Да брось ты! Лучше пепельницу для меня поищи. Марио курит, я знаю!
Алиска крутилась вокруг нас и с удивлением смотрела на тетю, дымящую на нашей кухне.
– Лисенок, иди в свою комнату. Когда тетя Ира приедет, я тебя позову. Маша фыркнула.
– Ах, вот в чем дело! Идеалистка-многостаночница должна пожаловать, поэтому мне тут не рады!
– Не передергивай. За последние полгода ты даже ни разу не позвонила, чтобы узнать, как у нас дела. А когда звонила я, ты все время была занята. Мы виделись только на светских тусовках, да и там ты не особо стремилась к общению. И вдруг, здравствуйте пожалуйста, заявляешься на ночь глядя в гости! Повидаться захотелось?
– А по-твоему, я не могу заскочить проведать свою крестницу?
Я отобрала у Маши сигарету, пепел с которой уже начал падать на пол, затушила ее в раковине и выкинула в ведро. Потом повернулась к бывшей подруге.
– Поздно ты вспомнила, что она твоя крестница. Раньше надо было над этим задумываться!
– Лялька, чего ты злишься? – Маша пьяно икнула.
– А кто распускал про меня слухи, будто бы я сплю с Матвеевым?
– Каким Матвеевым?
– Депутатом. Я с его женой из-за этого в хлам рассорилась. А она, между прочим, была моим партнером по бизнесу.
– Ой, да ладно! Я же пошутила просто!
– Ничего себе шуточки!
Маша посмотрела на меня в упор остекленевшим взглядом.
– Ну прости. Ну дура я была! Лялька, дай денег, а?
– Нет у меня денег, – сухо ответила я. – Марио все забрал.
– А когда он вернется?
– Не знаю.
– Вот жопа-то! – заскулила Машка, вновь доставая сигареты.
Меня это разозлило несказанно.
– А ну убери обратно эту дрянь! – рявкнула я. – У меня муж дома не курит, а ты тут травить нас вздумала!
– Лялька, деньги очень нужны, ну правда. Дай хоть сколько, я ж тебя выручала, когда тебе надо было. Ну хоть тысячу баксов!
Я присвистнула:
– Где я тебе возьму тысячу? Долларов двести, может, наскребу.
– Давай, – обрадовалась Маша.
Я вышла в прихожую, достала из сумки кошелек с деньгами и вернулась в кухню. Маша тем временем вскрыла приготовленный для Иришки ликер и наливала его себе в бокал. Рука у нее чуть тряслась.
– Ты за рулем?
– Да.
– Тогда прекращай пить. А то или разобьешься к чертовой матери, или гаишники поймают. Что вообще с тобой происходит?
– Барсуков, падла, развод требует! Барсуков был третьим по счету Машиным мужем. Когда они в прошлом году женились, мне казалось, что он искренне ее любит. Во всяком случае, смотрел он на нее такими глазами, какими голодный детдомовец смотрит на накрытый стол с домашним обедом. Маша была для него как свет в окошке. Правда, потом, спустя несколько месяцев, я видела его в обществе другой женщины, менее эффектной, чем Маша, но тоже очень красивой. Они сидели в одном из моих ресторанов, и эта женщина, одетая скромно и непрезентабельно, ласково гладила Барсукова по рукаву. Я еще подумала, что тут попахивает не простой интрижкой, а чем-то гораздо более серьезным, но расстраивать Машу не стала. И вдруг такая новость!
– Что это ему на ум взбрело?
– Да так! – Маша махнула рукой.
– И чего ты расстраиваешься? Ты же своего Барсукова никогда не любила.
– Зато он мне денег давал. А при разводе я ничего не получу.
– Как это? – удивилась я.
И в первый, и во второй раз Маша, расставаясь с мужьями, при помощи ловких адвокатов получала очень приличные доли имущества. И вдруг такое заявление!
– Он, сволочь, нанял детектива и буквально поймал меня с поличным. У него есть все доказательства – и фотографии, и видеосъемка, и показания свидетелей, все!
– Так ты ему изменяла! – догадалась я.
– Ну разумеется! Не всем же быть такими правильными девочками, как ты.
– Маша, ну ты дура или как? При чем здесь я?
– При том. Святая ты наша! Скажи лучше, а Марио скоро вернется?
– Ты уже спрашивала. А зачем тебе Марио? О черт!
Я вдруг догадалась. Точнее не догадалась, а увидела на пальце у Машки золотое кольцо. Красивое кольцо тонкой работы в виде музыкального ключа с брильянтом в середине. Не отрывая глаз от этого изысканного украшения на нежном холеном пальчике с острым ноготком, я медленно опустилась на табуретку.
– Не отвечай! Я все поняла. Ты и Марио… Маша вздрогнула.
– И как давно все это продолжается?
– Да ты что?! Как ты могла подумать?
– Я не думаю. Я знаю. Говори, давно вы любовники?
– Со дня вашей свадьбы.
Я ахнула. Нет, поступок Марио меня не удивил. Мы с ним договаривались, что я не буду обращать внимания на его походы по любовницам, это у нас даже в брачном договоре прописано. Потому я и не играла в ревность. Но Маша! Маша меня поразила. О нашем уговоре она знать не могла, Марио строго соблюдал конспирацию, изображая любящего мужа. Собственно, в какой-то мере он меня действительно любил, по-своему, конечно. И всем своим подружкам вешал лапшу на уши о том, какая у нас идеальная семья. Так что Маша, вступая с ним в связь, наверняка полагала, что у нас настоящие чувства. Она была свидетельницей на нашей свадьбе, я считала ее тогда близкой подругой, и вдруг такое разочарование!
– Ляль, ты что, расстроилась?
– Нет, Маша, обрадовалась. Боже мой, как ты могла?!
