По-своему он пытался защитить Сабину, и она была ему
благодарна. Правда, Тверитинов, как истинный стратег, не позволил им сесть
рядом, и она оказалась между ним и Матти.
Когда погасили свет и начался фильм, финны принялись за
поп-корн. Они ели его с удовольствием, а Тимо помимо всего прочего облизывал
пальцы. Некоторое время Сабина честно терпела это издевательство, размышляя,
почему это, интересно, сегодня утром она должна была довольствоваться кофе без
сухаря. Вот ведь в прежние дни был сухарь! А почему сегодня не было?
Как назло, порции поп-корна оказались чудовищно большими.
Плюс ко всему в темноте зала все, что с ней произошло в эти дни, стало казаться
Сабине очень страшным. И нервы у нее, наконец, сдали. Голод, с которым она
раньше боролась без особых проблем, ожег ее желудок. Все огорчения последних дней,
весь страх, которого она натерпелась, сконцентрировался в этой чертовой
кукурузе, политой маслом и посыпанной крупной солью. Она закусила нижнюю губу.
Подбородок у нее крупно задрожал, и горячая слеза поползла по щеке и упала на
руки.
— О, нет! — процедил Тверитинов, первым услышав ее
сдавленный всхлип. — Немедленно прекратите. Не позорьтесь. Это всего лишь
кино.
Главные герои на экране только что поссорились. Девушка
бежала по заснеженной улице в одном платьице, а герой, затоптав сигарету
ботинком, взял под руку роскошную красотку и теперь вел ее к столику в
ресторане.
— Что происходит? — спросил Матти по-английски,
наклонив голову вниз и пытаясь заглянуть Сабине в лицо.
Максим, который сидел слишком далеко, принялся охотно
переводить:
— Он сказал: «Ты можешь катиться ко всем чертям!»
Девушка расстроилась.
— Почему он так сказал? — удивился Матти, решив,
что ему рассказывают про Сабину и Тверитинова.
— Потому что он жестокосердный человек, — пожал
плечами Максим. — Разве вы не смотрите?
Матти пожал плечами и опрокинул стакан, чтобы высыпать в рот
остатки кукурузы. Сладковатый запах, который и так уже измотал Сабину,
усилился. Она всхлипнула еще раз. Поскольку рыдания приходилось сдерживать,
всхлип получился особо басистым.
— Боже мой, — прошипел Тверитинов, доставая платок
из кармана. — Возьмите и высморкайтесь. Это же мелодраматическая комедия.
Значит, в конце фильма герои обязательно помирятся.
— А-ах! — громко провыла Сабина в его платок.
— Ну, хорошо, хорошо. Они не просто помирятся — они
поженятся, — испуганно добавил он. — Все сложится самым благоприятным
образом. Вы мне верите?
Это был самый главный вопрос, стоявший перед ней в последние
дни. Верит ли она ему?
Из зала Макс и Тверитинов выводили ее под руки, потому что
она наплакалась до головокружения. Аккуратная старушка, нагнав их в проходе,
потрепала Сабину по руке:
— Дорогая, я смотрю на вас и узнаю себя в молодости! Вы
так чувствительны! Будьте осторожны. Никогда не теряйте головы.
Впятером они остановились возле выхода из кинотеатра. Пока
зареванная дама утирала и пудрила лицо, а потом допивала воду, чтобы с чистой
совестью выбросить бутылку, мужчины говорили о делах. Послушав, как свободно
Тверитинов и Максим говорят на английском, точно это родной их язык, Сабина
вздохнула. Ей стало стыдно за свой старательный институтский английский,
который следовало поддерживать — это все знали! — а она никак не
поддерживала и уже стала забывать даже те слова, которые раньше казались ей
очень простыми.
Они сопроводили финнов на какой-то симпозиум, и Сабина решила,
что сейчас, наконец, ей удастся освободить половину дня и съездить домой.
Хватит и того, что белье ей пришлось покупать в магазине. Нужно как-то
разобраться с вещами и ночевками вне дома.
Однако планам ее не дано было осуществиться. Тверитинов
собрался ехать в загородный дом, чтобы решить вопрос с дорогой, которую
прокладывали не туда и не так, как ему хотелось. Он стал уговаривать Макса
составить ему компанию, а потом принялся за Сабину.
— Вам просто необходимо подышать свежим
воздухом, — напирал он. — Посмотрите, на кого вы похожи. Если вы не
поедете, я буду считать, что нарушил трудовое законодательство. Кроме того,
сегодня вечером нужно отправить несколько электронных писем, и вы должны мне
помочь.
Если бы не Макс, она отказалась бы. Но ей хотелось побыть
рядом с ним, хотя бы и под бдительным присмотром его двоюродного брата.
«Фольксваген» Макса оставили возле «Бумажной птицы» и отправились на машине
Тверитинова.
Дом у него оказался просто замечательным. Сабина всегда
мечтала, что если когда-нибудь станет домовладелицей, то выберет именно такой —
не слишком большой, деревянный, с высоким крыльцом и длинной верандой, на
которой можно поставить плетеную мебель. Однако прежде чем показывать свои
владения, Тверитинов потащил их в соседние хоромы — уж это были хоромы так
хоромы! — к другу детства Лехе Ватченко.
Когда этот Леха заезжал к Тверитинову в офис, он Сабине
очень понравился — показался ей веселым и свойским парнем, и она никак не
ожидала, что его жена Лариса окажется такой фифой и задавакой. Она поздоровалась
с мужчинами таким образом, чтобы те непременно приложились к ее ручке, а
точнее, сунула свою ручку каждому из них в нос. А Сабине подарила столь
приторную улыбку, что та едва не произнесла свое коронное «Бэ-э-э!». Дама
ходила по дому в спортивных штанах и вечерней кофте, расшитой пайетками. Бездна
вкуса.
Правда, надо отдать ей должное, Лариса быстренько
организовала чай и теперь хлопотала над чашками.
— Пожрать не хотите? — спросил Ватченко
потянувшихся за ним на кухню гостей, раскрыв холодильник и озирая все, что там
хранилось.
Тверитинов тоже заглянул и присвистнул:
— Ну-у, дружище, так ты ноги протянешь. У тебя одни
листья и творог.
— Лариска заставляет соблюдать диету. Хочет зачать
здорового ребенка. По этому поводу я на карантине, как бык-производитель.
Когда, покурив, они всей толпой возвращались из кухни в
комнату, Максим словно невзначай положил руку Сабине на талию. Ей стало
приятно. И так вдруг захотелось тепла и участия, что она уже была готова плюнуть
на приличия и склонить голову к его плечу.
За чаем Ватченко вспоминал истории из своей жизни, и все
хохотали как сумасшедшие, потому что он обладал потрясающим даром рассказчика,
и даже родинка на его ноздре смешно двигалась вверх и вниз, словно гипнотизировала
слушателей. Они засиделись в гостях допоздна, до тех пор, пока Сабина не начала
клевать носом.
Только тогда Тверитинов, наконец, повел их к себе. Достал из
машины пакет с продуктами, которые они купили по дороге, и предложил перекусить
перед сном. В пакете наличествовала и сырая курица, которую Сабина поставила
варить, переживая, что заснет прежде, чем та дойдет до кондиции.
— Хочешь, я послежу за ней, а ты подремлешь? Потом я
тебя разбужу, ты поешь и ляжешь спать, — предложил Максим, который был
посвящен в ее тайну и очень сердился из-за того, что Сабина не разрешает ему
поговорить с Эммой по душам и отменить дурацкое соглашение. Тем более не
разрешала она ему призвать к ответу Тверитинова. Потому что, если тот знает о
контракте, сломить его будет невозможно. А если не знает, устроит какой-нибудь
жуткий разнос, и всем будет плохо.
