— А что это за фишка с газетами? — поинтересовалась я у Риммы, с которой успела познакомиться за время перечисления Челищевым жалоб и благодарностей. — Я думала, что журналисты сами…
— А зачем? — искренне удивилась Римма. — Как говорит Толя, так — для всех удобнее. Мы делаем то, что они заказывают, они представляют готовые материалы. Ведь газетам надо время от времени давать о нас сообщения, народ любит такой жанр…
* * *
— Анатолий Борисович, снова аврал, — услышала я, как завхоз-блондинка обращается к Челищеву. — И снова из Заволжского…
Эти слова нарушили мирную атмосферу холла «Камиллы», в котором скучающие после планерки проститутки лениво жевали яблоки и ожидали, пока их сдернут на вызов. Кто-то листал журналы, кто-то пытался смотреть телевизор, переругиваясь с коллегами, которые требовали переключить с бразильского сериала на другой канал, где в это время шла демонстрация мод из Парижа.
— Черт возьми! — выругался Челищев. — Ну что ж, придется ехать…
Он огляделся по сторонам и поймал мой вопросительный взгляд.
— Возьми с собой новенькую, пусть входит в курс дела, осваивает специфику, — предложила ему Зинаида.
— Хорошо, — решительно произнес Челищев. — Э-э… Женя? Собирайтесь!
Я изобразила волнение. Оглянувшись по сторонам, как бы в поисках чего-то, что я должна взять с собой, я шепотом осведомилась:
— А… я просто еще не в курсе всех деталей… К белью есть какие-то требования?
— Какое белье?! — отмахнулся Челищев. — Мы с вами поедем в милицию!
И мы действительно поехали в милицию. В машине Челищев дал волю нахлынувшему после звонка из Заволжского отделения раздражению.
— Вот сволочи! Представляете, Женя, набирают наш номер, заказывают девушку. К ним едут, само собой, с охраной. А там — менты.
— Какой ужас! — на этот раз вполне искренне посочувствовала я.
— Вот-вот, — продолжал Челищев. — Это Заволжское отделение у нас как-то не охвачено, отсюда и напряги. С остальными больших проблем не возникает, а эти вечно норовят подложить свинью.
— И что же теперь делать? — спросила я у своего начальника.
— То же, что и обычно, — пожал он плечами. — Приедем, заплатим и уедем.
— Но… не проще было бы платить раз в месяц какую-то сумму? — предположила я. — Что-то вроде налога, чтоб не беспокоили.
— Не хотят, мерзавцы, — сокрушенно проговорил Челищев. — Норовят отхватывать частями. На выпивон, что ли, им не хватает? Ты ведь смотри, что получается: сначала они вообще наглели и заказывали прямо со своего телефона. Мы, само собой, ездить туда перестали. Потом стали с окрестных автоматов звонить. Надо настучать Жанне, чтобы напрягла своих знакомых в Центральном райотделе — пусть установят нам аппаратуру, считывающую номера звонков из автоматов. А то просто житья нет.
— Выходит, в Центральном отделе — друзья, а в Заволжском — неприятели?
— Ну да, — подтвердил Челищев, — они еще и между собой собачатся. Такая вот петрушка у нас с милицией получается. Жизнь, Женечка, — штука многослойная, в одном месте — шиш, а в другом — бублик.
В отделении милиции нас с нетерпением поджидали. В комнате для задержанных спокойно сидела, положив ногу на ногу, высокая красивая девица с длинной ментоловой сигаретой во рту. Милиционеры не проявляли к ней никакого интереса, Толя Челищев был для них куда более желанным и дорогим гостем.
— Опять? — спросил он с порога, обращаясь скорее не к сержанту, а к девушке. — Не везет тебе, Джемма, как я погляжу.
— Ты давай не базарь, а плати штраф, — лениво проговорил сержант, отрываясь от изучения покетбука с голой бабой на обложке.
— Может, еще и квитанцию выпишешь? — съязвил Челищев, доставая деньги.
— Может, и выпишу, но тогда придется составить протокол, — улыбнулся сержант. — Устраивает такая перспектива? Или решим полюбовно?
— Сколько на этот раз тянет полюбовная сделка? — хмуро поинтересовался Челищев.
— Полторы, — зевнул сержант. — У тещи, понимаешь, завтра день рождения…
Выкупив Джемму, мы возвращались в «Камиллу» втроем. Челищев сидел рядом с шофером, а мы с невезучей проституткой судачили о своем, девичьем, устроившись на просторном заднем сиденье.
— Тебе что сказали при приеме? — поинтересовалась Джемма.
— В смысле?
— Ну в какую категорию включили? Там, на формуляре такую букву справа ставят…
— Кажется, В, — напрягла я память и представила себе лист моего формуляра, лежащий перед уставшим от испанского печенья работником офиса.
— Ого! — искренне удивилась Джемма. — Что ж, поздравляю! Месяцок со всеми попашешь, а потом попадешь в особый состав.
— Что такое особый состав?
— Ну, — загадочно улыбнулась Джемма, — это девушки для работы с постоянной элитной клиентурой. Наверное, тебя на место Норы возьмут.
— А куда делась Нора?
Я помнила имя, которое назвал тогда Челищев, передавая коробку из-под печенья Довженко. И на недавнем собрании моя соседка спросила, почему отсутствует Нора. Челищев, однако, оставил этот вопрос без ответа. Похоже, Нора — не последний человек среди работниц «Камиллы». Но раз меня берут на ее место, значит…
— Она… — замялась Джемма, — ну, в общем, я точно не знаю. Приедем, спроси у Эммы. Она с ней общалась больше других.
* * *
— Нора? А почему ты решила, что тебя возьмут на место Норы?
Эмма была несказанно удивлена моим сообщением о том, что я в будущем заменю Нору. Казалось, толика былого дружелюбия улетучилась, и теперь Эмма смотрела на меня с подозрением.
— Ну, Джемма сказала мне, что буква В на формуляре означает…
— А, ну тогда конечно, — мгновенно успокоилась Эмма. — Что ж, блестящая карьера.
Мы беседовали в одной из комнат «Камиллы», ожидая клиентов.
Я позволила себе немного расслабиться — не буду скрывать, что во время собрания и поездки в милицию мне было слегка не по себе.
Как бы тщательно я ни замаскировалась, не было стопроцентной уверенности, что мое инкогнито не будет раскрыто. Ведь, кроме Челищева, на похоронах присутствовали и завхоз Зинаида, и администратор Алла. А те девушки, которые тогда показались мне переодетыми, и были работницами «Камиллы». Вдруг я кому-то из них бросилась в глаза и меня запомнили? Но нет, кажется, пронесло…
— Скажи, а охрана не может сама разбираться с милицией? — продолжала я разыгрывать дурочку. — Ну там… деньги им давать?
— Что ты! — улыбнулась моей наивности Эмма. — Они ж никто. Привести, увести — вот и вся их работа. А уж начальник охраны — так вообще, на мой взгляд, только даром хлеб ест.
— Начальник?
