Я усилила нажим, и верхний клапан конверта с треском неровно рвущейся бумаги на этот раз поддался. Отложив пилку, я начала осторожно отгибать бумажный треугольник, как вдруг… пространство комнаты взорвалось резким хлопком и звоном бьющегося стекла. Мой взгляд быстро метнулся к окну, отметил целостность стекол и рамы и тут же вернулся обратно к конверту.
Конверт по-прежнему безмятежно лежал на столике. Я снова перевела взгляд на окно и внимательно прислушалась. С улицы донесся шум и раздались возмущенные крики, из которых следовало, что открытие футбольного сезона дворовой детворой успешно состоялось. И разбитое стекло было весомым тому подтверждением. Мое внимание вновь всецело вернулось к конверту. Я раскрыла его, наклонила, и из него на поверхность столика с мягким шлепком вывалился маленький кусок картона.
Кусок картона оказался несколько большей принятых стандартных размеров визитной карточкой. Во всяком случае, в первый момент из-за крупной, напечатанной в середине фамилии мне показалось, что это была именно визитная карточка. А в следующее мгновение прозвучали резкие телефонные звонки.
— Женечка! Это тебя, — раздался через несколько секунд тетин голос. — Какой-то мужчина. И голос такой солидный, — зажав микрофон рукой, полушепотом сообщила она прежде, чем передать мне трубку.
— Угу, — неопределенно буркнула я в ответ.
Тетя широко и загадочно улыбнулась мне напоследок и исчезла на кухне.
— Слушаю, — произнесла я.
— Здравствуйте, — сказал в трубке действительно солидный и, похоже, уверенный в себе голос. — Охотникова?
— Здравствуйте. Да я — Охотникова.
— Евгения Максимовна? — дотошно продолжал уверенный голос.
— Да, Евгения Максимовна.
— Это Соболев.
Фамилия Соболева мне абсолютно ничего не говорила. Человек на том конце провода, видимо, почувствовав это, немножко занервничал.
— Евгения Максимовна, — заговорил он после небольшой паузы в нашем разговоре, — вы получили букет?
Я посмотрела на картон из конверта — это, значит, все-таки оказалась визитка, которую я прихватила со стола с собой, и быстро пробежала по ней глазами. «Соболев Семен Петрович, ООО „Эдем“, генеральный директор», — сообщала она.
— Да, конечно. Я получила.
Несколько напряженная тишина в трубке после моего ответа сменилась неким подобием сдержанного вздоха облегчения.
— Вам понравилось?
— Разумеется, — ни в малейшей степени не кривя душой, ответила я.
— Это вам от меня.
— Огромное спасибо, — начала я, вполне справедливо полагая, что просто так в наше время никто не будет дарить незнакомой девушке цветы. — Но…
— Евгения Максимовна, я сейчас вам все объясню, — торопливо перебил меня Соболев.
Из его дальнейших слов следовало, что мой адрес, телефон, равно как и род моей деятельности известны ему от одного из моих бывших клиентов, с которым Соболев одно время состоял в деловых отношениях. Именно от него он и получил восторженный отзыв о моей работе и способностях.
— Евгения Максимовна, — сказал Соболев после перечисления всех лестных эпитетов, которыми я была награждена нашим общим знакомым, — как вы относитесь к перспективе пообедать сегодня со мной в ресторане?
— Смотря по какому поводу, — уклончиво ответила я. — Кстати, можете называть меня Женей.
— Разве полученные вами цветы не являются лучшим из всех поводов и доводов, вместе взятых? — шутливо изумился Соболев.
— Если вы зовете меня на свидание, то это — аргумент, разумеется, более чем достаточный. А если по работе — то не могу вам ничего обещать заранее. Поэтому определенный ответ я дам только после того, как узнаю суть дела.
Я почувствовала, что на том конце провода несколько замялись.
— Видите ли, Женя, во время обеда вы мне нужны в вашем профессиональном качестве.
— Тогда нам необходимо обязательно встретиться до обеда, — твердо заявила я.
— Хорошо, — сдался Соболев. — Где мы можем это сделать? У меня довольно мало времени — обед должен состояться через… час и двадцать минут.
— Тогда приезжайте ко мне, — предложила я.
— Хорошо. Я буду приблизительно через пятнадцать минут.
* * *
Через пятнадцать минут, как и было обещано, раздался звонок. Соболев вполне соответствовал своему голосу — солидного и уверенного в себе человека лет тридцати семи. Сразу же, как вошел, он одарил меня широчайшей улыбкой и поцеловал руку. Тетя Мила была удостоена такой же улыбки и такого же поцелуя, чем мгновенно была совершенно очарована.
Мы прошли в комнату, журнальный столик в которой украшал присланный моим посетителем букет. Мы расположились в креслах по разные стороны от столика.
— Итак, Семен Петрович, — сказала я, — учитывая дефицит времени, давайте обсудим вашу проблему.
— Проблемы, Женя, как таковой не существует, — начал Соболев. — Просто мне необходимо, чтобы во время обеда со мной был охранник. Причем желательно, чтобы это было как можно менее заметно со стороны.
— Это какой-то необычный обед?
— Обед самый обычный. Скорее это даже бизнес-ленч, как это принято сейчас называть.
— Вас нужно охранять от человека, с которым вы встречаетесь?
— Нет. Этот человек надежен и проверен, и я знаю его давно.
— Это не показатель, — вставила я свое возражение.
— Да, конечно, — кивнул Соболев. — Но здесь совсем другой случай — мы зависим друг от друга.
— Тогда я пока не совсем вас понимаю.
— Знаете, Женя, пожалуй, я могу быть откровенным с вами.
Я согласно кивнула. Хорошо, что клиент быстро сам пришел к такому выводу. Мне частенько приходилось сталкиваться с тем, что заказчики охранных услуг не считали нужным посвящать телохранителя во все подробности своих дел, личной жизни и так далее. Что, естественно, не самым лучшим образом сказывалось на качестве охраны, не говоря уже о моей последующей профессиональной репутации. При этом бывали случаи, когда клиент сознательно умалчивал некоторые детали, чем самым натуральным образом подставлял меня. Но теперь, имея имя, я могла позволить себе не кидаться на первое же предложенное дело, как это было в самом начале моей карьеры, до четкого прояснения всех интересующих меня подробностей.
— Я получил от Гены самые хорошие рекомендации в ваш адрес, — продолжил Соболев, глядя прямо мне в глаза, и словно оценивая степень доверия, которого я могу быть достойна. — Он сказал, что вы гарантируете конфиденциальность информации.
— Разумеется, — рассеяла я его опасения.
— Так вот, вы же понимаете, что из-за нашей жуткой налоговой системы просто невозможно быть честным. Большую часть денег приходится проводить мимо кассы.
