— Ты угрожал ему, верно?
— А ты что, из милиции? — вскинулся он.
— Нет. Хуже.
— Как это хуже? — не понял Алябьев.
— Так угрожал или нет? — оставила его вопрос без внимания.
— Наверное. Я не помню. Но я так сильно ненавижу его, что вполне мог. Так он что, действительно умер?
— Нет, — ответила я. — Он жив.
— Жаль. — Алябьев расстроился.
Что-то подсказывало мне, что я опять на ложном пути. Убийца — не Алябьев. Слишком уж открыто он выражает свою ненависть к Решетникову. Убийца — человек другого плана. Он должен быть коварнее. Если бы тех двоих киллеров нанял Антон, он сейчас сказал бы мне: «Да, я хочу его убить. Да, это я послал вчера парня с обрезом для этой цели. И что теперь? Что ты, Женька, на это скажешь?» Судя по характеру доктора Алябьева, фраза звучала бы именно так. Или почти так. Но он в любом случае не стал бы играть в прятки. На всякий случай я все же спросила:
— Так ты не предпринимал чего-нибудь для его убийства?
— Нет, ты точно чокнутая, — изрек в ответ Алябьев. — Я это понял уже при нашей первой встрече, а теперь убеждаюсь все больше и больше. Если бы я что-нибудь решил предпринять для устранения Решетникова, я задушил бы его голыми руками в собственном кабинете.
Понятно. Еще неизвестно, кто из нас двоих чокнутый. Алябьев — натуральный параноик. И это врач, которому люди доверяют свои жизни. Кошмар!
— Так о чем ты хотела поговорить? — вдруг вспомнил он.
— Кто? Я?
— Да, ты.
— Уже не о чем.
— Не понял, — озадачился Алябьев.
— Я уже выяснила для себя все, что хотела.
— Дура! — он резко встал, громыхнув стулом. — Сумасшедшая!
И, продолжая осыпать меня нецензурной бранью, доктор Алябьев покинул буфет.
Я осталась одна. Да, похоже, в клинике «Вита-С» один неврастеник на другом. В душе очень хотелось надеяться, что не все врачи такие, как здесь. Если я ошибаюсь, тогда предпочту умереть дома, чем обратиться за помощью к кому-то из них.
Не спеша допила кофе и поднялась на второй этаж. Люда как раз запирала дверь кабинета главврача.
— Ухожу на обход, — сообщила она мне.
— Хорошо, — кивнула я.
— Побудешь здесь? — она кивнула на закрытую дверь.
— Да, если можно. Оставь мне ключи.
— Конечно, можно, — Венская подошла ко мне и протянула связку ключей. — Бери.
Я взяла.
За те двадцать минут, которые мы с Людмилой не виделись, она успела заново наложить косметику на свое лицо. Передо мной вновь стояла прежняя Венская. Такая, какой я увидела ее первый раз в жизни.
— Ну, я побежала.
— Давай.
Я открыла дверь ключом и вошла в рабочий кабинет Александра Михайловича. Если дела так пойдут и дальше, доктор Решетников, вы не скоро сможете вернуться сюда.
Села в кресло и подобрала под себя ноги. Сама не заметила, как задремала.
— Женя! — услышала я над самым ухом.
Мгновенно очнулась. Рядом со мной, склонившись, стояла Венская.
— Что?
— Ничего, — ответила она. — Я просто подумала, что ты плохо себя чувствуешь. Прости, это профессиональное.
— Я понимаю, — я потянулась. — А почему ты вернулась?
— В каком смысле? — не поняла Венская.
— Почему ты не на обходе?
— Он уже закончился.
Ах, вот оно что. Неплохо же я отдохнула.
— Хочешь чаю? — предложила Венская.
— А кофе нет? — с надеждой спросила я.
— Нет, — призналась она. — Только чай.
— Ладно, давай, — я встала и прошлась по кабинету, разминая затекшие конечности.
Чайник вскипел быстро, и вскоре мы с Людой уже сидели друг против друга, потягивая чай из чашек.
— Знаешь, Жень, — нарушила молчание Венская. — Во время обхода я все думала о том, что ты мне рассказала. Ну, о Сашиных проблемах. И знаешь что?
— Что? — без особого энтузиазма спросила я.
— Думаю, ты права.
— В чем?
— Совпадения быть не могло. Между вчерашним звонком и приходом через час убийцы есть какая-то связь.
— Хочешь сделать признание? — улыбнулась я.
— Не говори глупостей, — обиделась Венская. — Я ведь серьезно…
— И что ты надумала?
— Думаю, Саша сказал о твоем уходе еще кому-то.
— Он утверждает, что только тебе, — сказала я.
— Он мог забыть, — не согласилась Люда. — Ведь ты, надеюсь, уже поняла, какой это рассеянный человек.
— Александр Михайлович не всегда такой, — не согласилась я. — Дома он иногда бывает довольно собранным.
— Вот именно, иногда, — ухватилась за одно мое слово Венская. — Но не всегда.
— Что конкретно предлагаешь?
— Поговори с ним еще раз. Пусть он вспомнит. Пусть тщательно переберет в памяти все вчерашние события, телефонные разговоры.
— Я поговорю, — пообещала я.
— Обязательно поговори, — напутствовала она. — И мне станет легче. А то у меня такое ощущение, что ты до сих пор подозреваешь меня.
— Подозреваю, — не стала скрывать.
— В общем-то правильно, — помрачнела она. — Я бы на твоем месте тоже подозревала. Такое совпадение.
— Ладно, забыли, — отмахнулась я. — Поеду домой. Но попозже, может быть, вернусь. Ты до скольких здесь будешь?
— Часов до восьми, — ответила она. — Может, и еще задержусь.
— Все поняла, — с этими словами я направилась к двери.
— Если что, звони, — на прощание бросила Венская.
— А телефон какой?
— Александр Михайлович знает.
— Так ты мне скажи.
Она продиктовала свой рабочий и домашний номера телефонов.
— Позвоню, — пообещала я и хлопнула дверью.
У решетниковского особняка я появилась в обед. Часа в два. Осмотрела прилегающие окрестности и, не обнаружив подозрительных личностей, вошла в дом.
Надо попробовать проанализировать ситуацию. Моя догадка по поводу Венской с треском провалилась. Или нет? Может, и в самом деле Решетников забыл, кому еще говорил о моем отъезде? Надо будет спросить при встрече.
Но ведь как-то же убийца догадался, что меня нет и клиент без надзора. Не может быть совпадения. Вот чувствовала я, что не может.
И тут меня осенило. Ах, черт! Какая же ты дура, Женька! От досады я даже стукнула себя по лбу. Вот бестолочь! Надо было сразу проверить этот вариант. Ах, как непростителен для меня такой промах.
