«Проклятье! Зачем же так орать?» — Пронеслось в голове у Бэра.
— Господин барон! Вы живы?! Ох! Что же здесь произошло?
— Не ори… Башка трещит. — медленно выдавил Бэр, пытаясь сфокусировать зрение. «Интересно, кого он зовет».
— Ох! Господин барон! Вы живы! Живы! Это же прекрасно! Ваша милость! Он жив! Скорее сюда! — Раздался какой топот.
— Что тут произошло? — Прогремел тяжелый, раскатистый бас рядом. «Лучше бы он еще где-нибудь побегал… Может трупом притвориться? Оттащат в уголок и не будут дергать. А то уже достали тормошить». — Я спрашиваю, что здесь происходит?
— Не орите… мать… …! — изящно выразился Бэр. — Вы что, специально издеваетесь? — С этими словами Бэр сказался руками к голове и попытался зажать уши.
— Лекаря! Срочно лекаря! Где носит этого болвана? — Снова загудел тяжелый бас да так, что аж стены затряслись. Этого Бэр выдержать уже не смог и потерял сознание.
Спустя три часа
Барон Годриг эль Дерон заглянул в мастерскую придворного мага, являющего по совместительству наставником его детей.
— Что с ним? — Спросил с озабоченным взглядом Годриг.
— По симптомам похоже на магическое истощение, — пожал плечами Хайме.
— Думаешь?
— Держал щит до последнего пока не потерял сознание. Иначе объяснить, почему ваш сын выжил я не могу.
— Кого же они там вызвали, эти болваны, что столько людей легло? Есть мысли?
— Даже предполагать не берусь, — покачал головой чуть заплывший жиром наставник. — Я полистал ту книгу, что изучал ваш сын, взглянул на его записи и ничего не понял. Судя по подготовке они планировали вызвать какого-нибудь слабого демона, но…
— Да, я тоже заметил разрушенную изнутри пентаграмму и семь трупов. Там был явно кто-то серьезный. Хотя магический фон от него, безусловно очень странный. Я с таким никогда не сталкивался.
— Там два магических фона. Причем второго не должно быть в принципе.
— Вы тоже заметили?
— Я не раз сталкивался с проявлением Хель, но… — наставник замялся.
— Что?
— Мне показалось, что там имелась очень чистая сила. Так бывает, когда вмешивается богиня лично и это может многое объяснить.
— Ей-то это зачем?
— Нужно тщательно расспросить вашего сына, — повел плечом наставник. — Но вряд ли это что-то даст. Очень похоже на чьи-то проказы.
— Хм… а мальчишки не могли попросить у демона что-то неадекватное?
— Призвать Богиню? — Усмехнулся наставник. — Маловероятно. Впрочем, если бы они так поступили, то ее длань действительно могла стать виной всем злоключениям.
— Тогда бы Макс тоже погиб. Вряд ли он смог противостоять Хель хоть немного. Смахнула бы как муху.
— Согласен… как-то все очень запутано, — кивнул наставник. — Нужно с ним поговорить, как придет в себе…
На следующее утро
Пробуждение оказалось весьма и весьма тяжелым. Ломило все тело, которое отказывалось шевелиться и вообще вело себя так, словно было «с чужого плеча». Хотя так и было. Из-за чего Бэр чувствовал себя крайне погано.
— Господин барон, — раздался от двери женский голос. Бэр с трудом повернул голову и заметил служанку в довольно древнем наряде. «И тут средневековье» — мысленно простонал он. — «Как же оно меня уже достало…» — Ваш отец просил дать знать, как вы проснетесь. — Произнесла она и убежала. А буквально спустя пять минут на пороге возник крупный, крепкий мужчина с цепким, внимательным взглядом.
— Макс, как ты себя чувствуешь?
— Плохо, — с трудом выдавил из себя Бэр, понимая, что кроме как к нему тут не к кому обращаться. — Все тело болит и зудит.
— Сильно? — Усмехнулся папаша.
— Словно я недавно его снял, вывалял в песке и надел обратно.
— Ха! А этот прохвост говорил, что у тебя магическое истощение.
— А что на самом деле? — Настороженно спросил Макс.
— Похоже ты вчера действительно с самой Хель повстречался. Только не понятно, как ты выжил. Рассказывай. Что там случилось?
— Ничего не помню. Все как будто корова языком слизнула.
— Вызывали вы кого?
— Как кого? Демона? — Пожал плечами Макс.
— Ничего не путали в ритуале?
— Не, — вяло покачал головой юный барон. — По крайней мере, я не помню. А дальше все. Черная пелена.
— Ладно, — махнул барон рукой, — приходи в себя. Полагаю, урок ты усвоил хорошо?
— Конечно, — кивнул Макс, даже не подозревая о том, что именно имеет в виду этот человек. По крайней мере иного ответа в данной ситуации просто не подразумевалось.
— Хорошо, — кивнул барон и вышел.
В наступившей тишине юный Макс задумался над произошедшим и занялся ревизией собственного тела, да и вообще — активов. Однако получилось лишь обеспечить себе ускоренное засыпание. Не в том он еще был виде. Хотя, конечно, одна вещь его обрадовала — к имени не придется привыкать. Да, несколько вульгарно, но это лучше, чем какой-нибудь Навуходоносор или Лозарито. «Хоть в чем-то повезло…»
Тем же вечером в главном зале
— Пап, почему меня не пускают к Максу? Что с ним?
— Не знаю, — покачал головой старый барон. — Я его не узнаю.
— То есть? — Встрял в разговор наставник.
— Он ведет себя совершенно иначе. Использует незнакомые выражения. Совершенно нетипично отвечает. Другие ужимки. И взгляд… совсем другой взгляд. С одной стороны, это мой сын, а с другой — чужой человек. И человек ли?
— Что ты имеешь в виду? — Озабоченно спросил наставник.
— Я долго думал над тем, что могло произойти во время того злополучного ритуала и никак не находил ответа. Вырвавшийся из пентаграммы демон должен был уничтожить всех и уйти. Сам же знаешь, им не нравится в нашем мире почему-то. Но он сохранил жизнь моему сыну. Допустим, что Макс смог удержать щит, а демон просто не стал с ним возиться… Допустим. Однако, как объяснить яркую печать Хель, которая даже спустя столько часов чувствуется? Не понимаю.
— Кстати, а что он сказал? Объяснил что-нибудь?
— Нет, — покачал головой Годриг. — Говорит о том, что ничего не помнит и честно — честно смотрит прямо в глаза немигающим взглядом. Причем взгляд так и не отвел. Мне показалось, что он вообще не испытывает затруднений в том, чтобы держаться. Никогда такого не было. Сам знаешь, Макс и в глаза-то редко смотрит. Вечно бегающий взгляд. А тут — спокойный, твердый и уверенный. Будто это он хозяин положения, а я так — мимо проходил.
— Странно…
— То-то и оно.
— Хм… А что по ощущениям? Как он их описал?
— Говорит, что словно с него тело сняли, вываляли в песке и снова одели. Все болит и зудит.
