— Да нет, я только рассказывал Жене о том, сколько у меня творческих планов и как я несчастен, что не могу их претворить в жизнь, — почему-то смутился Аркадий.
— Вот такие мы, актеры, — залилась дурацким смехом Алевтина. От нее уже здорово попахивало водкой. Видимо, она начала употреблять сей напиток намного раньше нас.
— Женя, у меня сегодня юбилей, — зачем-то сообщила она мне потрясающую новость.
— Я знаю, — кивнула я.
— Вот и хорошо. Вы только моего Аркашу не обижайте — он у меня хрупкий и ранимый. — И она попыталась похлопать Аркадия по щеке.
Но, потеряв равновесие, чуть не упала, благо Аркадий успел ее подхватить.
— Господи, где ты уже успела набраться? — тихо выругался он. Потом смущенно посмотрел на меня и пожал плечами. — Пойду посажу ее куда-нибудь.
— Не надо меня сажать! — закричала вдруг Алевтина. — Я еще ничего такого не сделала, я еще никого не убила.
— Господи, Аля, о чем это ты? — К нам подскочил Скоробогатов, и они вместе с Аркадием отвели плачущую актрису в сторону, где усадили ее на скамейку.
— Когда она успела так набраться? — спросила я у Скоробогатова.
— Да начали мы немного с Горбуновыми! — ответил он.
— Ничего себе, немного! Да она же на ногах не стоит!
— А ей много надо, что ли? — зло ответил Скоробогатов.
— Давайте все-таки поднимем первый тост, — сказал Горбунов и поднял руку с зажатым в ней граненым стаканом.
— А это вовремя? — спросила я Скоробогатова.
— А! — только сокрушенно махнул рукой он, не отходя от своей перебравшей супруги.
— Я хочу поднять этот бокал за нашу звезду, за ту, чей талант ведет наш коллектив от успеха к успеху, от премьеры к премьере! За наше сокровище!
За Алю Скоробогатову!
* * *
Неожиданно откуда-то из леса раздался пронзительный женский крик, точнее, даже визг. Кричала явно очень испуганная девушка.
— Что это? — спросил стоявший рядом со мной и еще не успевший захмелеть Аркадий.
Кроме него и меня, похоже, крика никто не слышал. По крайней мере компания у стола продолжала галдеть как ни в чем не бывало.
— Не знаю! — сказала я. Из женщин отсутствовала только Вероника. Алевтина продолжала горевать на той же скамейке, куда усадили ее Аркадий с Георгием Михайловичем, мадам Горбунова находилась рядом с ней. За столом чокались гранеными стаканами их мужья. Годецкий, после того как я его обидела, вообще испарился в неизвестном направлении.
— Оставайся здесь! — сказала я Аркадию и побежала в лес, в сторону, откуда раздался крик.
Я включила фонарь. В свете его сильного луча окружающие меня деревья выглядели довольно зловеще. Казалось, что меня преследуют какие-то мрачные тени. Ветви высоких вязов неожиданно превратились в костлявые руки, которые тянулись ко мне со всех сторон. Кыш! Я никогда не боялась темноты, ни в детстве, ни тем более сейчас!
Женщина закричала еще раз. Теперь крик прозвучал где-то слева. Просто крик без каких бы то ни было членораздельных фраз.
— Эй! Вероника! Басов! — закричала я. — Вы где? Что случилось?
Слева раздались женские всхлипывания. Пробиваясь сквозь колючий кустарник, я бросилась в ту сторону.
— Вероника! — снова позвала я.
— Я здесь!
— Где? — Я сделала еще несколько шагов.
— Басов без сознания! — раздался совсем близко плачущий голос Вероники.
Я оказалась на небольшой поляне. Где-то впереди было слышно, как плещутся волны — река была метрах в десяти отсюда.
Я осветила поляну своим фонарем. Первым делом его луч высветил лежащего на земле человека. Это был Басов. Рядом с ним на коленях стояла Вероника. Когда луч фонаря осветил ее лицо, она инстинктивно прикрыла рукой свои испуганные, заплаканные глаза.
— Женя! На нас кто-то напал! — прокричала она сквозь слезы.
— Кто?
— Не знаю! Было очень темно, и я не смогла его разглядеть!
— А что с Басовым?
Я вновь направила свет фонаря на Басова. Рядом с его головой предательски торчал из земли довольно острый пенек. Глаза актера были закрыты. Я первым делом дотронулась до яремной вены на шее — пульс был стабильный, хоть и редкий.
— Он упал?
— Да!
— Понятно! Упал и ударился головой о пень!
Всего-навсего!
— Но его толкнули!
Я аккуратно положила голову Басова себе на колени и ощупала. На затылке была небольшая кровоточащая рана. Похоже, ничего страшного, но перевязать надо. И еще надо привести его в чувство.
— Сбегай позови сюда Аркадия. Он там — у стола, где все!
— Я боюсь! — заныла Вероника. — Здесь что-то ходит. Оно толкнуло Басова, и он упал! А потом убежало туда!
И Вероника показала рукой в том направлении, откуда доносилось шуршание волн.
— Бред! — процедила я, взваливая Басова себе на плечи. — Возьми фонарь и освещай мне дорогу!
* * *
Мое появление с бездыханным Басовым на плечах не вызвало фурора у веселящейся компании.
Точнее, сначала его просто никто не заметил. Все были заняты выпивкой и шашлыком. Единственным, кто нас увидел и сразу бросился к нам, был Аркадий.
— Что с ним? — спросил он.
— Помоги отнести его в дом… — ответила я, не останавливаясь.
Аркадий помог мне подняться по лестнице и занести Басова в холл. Всхлипывающая Вероника последовала за нами. Мы сняли с кресел подушки и сделали из них на полу что-то вроде лежанки. На нее мы и положили так и не пришедшего в сознание Басова.
— Что случилось? — еще раз спросил Аркадий.
— Потом! Давай бинты! Еще хорошо бы нашатырный спирт и мокрое полотенце!
— Сейчас поищу! — И Аркадий выбежал на улицу.
Через некоторое время он вернулся со Скоробогатовым. То ли режиссер только играл крайнюю степень подпития, то ли он просто протрезвел от неприятной новости, но держался на ногах он неплохо.
— Женя, что с ним?
— Упал, ударился головой. Вероника говорит, что на них кто-то напал и толкнул Басова.
— Напал? Но кто?!
— Не знаю! — сказала Вероника. — Мы просто гуляли, слушали реку, Костя, то есть Константин Александрович, читал мне стихи, а тут… — Вероника всхлипнула. — А тут кто-то тихо прошел мимо, в темноте! Только листья зашуршали! Константин Александрович решил, что это кто-то из наших, и пошел за ним. А тот, кто прошел, — я не знаю, кто это был, очень темно было, — толкнул Басова, а сам побежал к реке.
