– Не толпимся, не толпимся. И не разбегаемся. Вашим освободителям будет трудно отличить одних летних фейри от других, – Тимон двигался в рваном ритме танца, то ли стараясь сбить прицел еще имеющимся в зоне видимости стрелкам противника, то ли просто дурачась. Там, куда он направлял свои руки, спадали веревки. Отодвигались засовы. Рассыпались перекореженные прутья. – Вооружаться можно, участвовать в зачистке врага тоже, но только по согласованию со специалистами нашего отряда. Сейчас они подойдут и скажут, где и как вам можно будет поквитаться с обидчиками, без риска попасть под дружественный огонь. Оп-па! А это что у нас такое?
Синекожая особа явно женского пола, доказательством чего служила крайне внушительная грудь, задергалась. Большинство зрителей списали это на желание как можно быстрее освободиться и блох, просто обязанных завестись в давно немытой шевелюре и обрывках некогда роскошной одежды из шкур. Те, кто хорошо знал гоблина, заподозрили его в использовании телекинеза ради далеко не самых благих целей. Правы были и те, и другие. Среди остальных невольников эта пленница была выделена особо. Только у нее был настоящий железный ошейник, в котором алым светом мерцали какие-то кристаллы. Рот был замотан грязной тряпкой, а руки покоились в чем-то вроде костяной клетки, надежно фиксирующей каждый палец.
– Шаманка из зимних, – прошамкал ртом, из которого вырвали гордость любого фейри – его большие клыки, – один из пленников. – Да еще и человеческая полукровка. Их сейчас на севере нежить окончательно прижала, вот они и подаются в теплые края. Зоаджин таких даже в плен не берет, но вот для нее сделал исключение. Чем-то она его так заковыристо прокляла, что он счел обычную смерть для нее слишком легкой и хотел дварфам-демонопоклонникам отдать как жертву.
– Да-а? – задумчиво протянул гоблин и окинул пленницу оценивающим взглядом. – А в принципе, если отмыть и накрасить, будет очень даже ничего. Пумба, эту мы берем с собой. У Сури в двухместных апартаментах повышенной неприступности как раз пустота образовалась. И не разворачивай ее раньше времени, а то еще и нас проклянет чем-нибудь особо заковыристым.
Орк тяжело вздохнул и посмотрел на пленницу с сомнением. Шаманка зимних фейри тоже шумно выдохнула через нос и смерила громилу неприязненным взглядом. Причем получилось это у них так синхронно…
– И почему мне кажется, что вы сработаетесь? – задал вопрос сам себе гоблин. – Может, у меня способности ясновидящего? Интересно, есть ли где-нибудь в Арсароте курсы экспресс-обучения для начинающих пророков?
Глава 16
– Значит, ты хочешь от меня помощи в тех разделах магии, которые большинство классических чародеев Арсарота не изучает, а твоя ручная демоница ими в свое время просто не интересовалась…
Будучи отмытой, переодетой и накормленной мясным бульоном шаманка изрядно преобразилась. Теперь даже у эльфов, расы, с фейри враждовавшей с момента своего от них отделения, не повернулся бы язык назвать ее некрасивой. Черная грива блестящих волос спадала на плечи, того же цвета глаза блестели как драгоценные камни, аккуратная и опрятная одежда лишь подчеркивала достоинства фигуры. По сравнению с ней даже суккуба выглядела немного грубоватой из-за отчетливо выделяющихся под кожей мускулов. Впрочем, от своих сородичей полукровка отличалась в лучшую сторону куда более плавными чертами лица и очень скромным размером клыков, лишь едва-едва выступающих над верхней губой.
– Взамен я получу деньги и свободу, так?
– Еще я к тебе немного попристаю, – скромно заметил гоблин и даже шаркнул ножкой. – Чисто так, из любви к искусству. Нет, если не хочешь, не надо. Полагаю, с тем, чтобы найти хорошего шамана за достойную оплату, труда у меня не возникнет. Фейри сейчас живется не слишком хорошо.
– Мы вообще со времен развала своей империи не шикуем, – вздохнула шаманка. – Но если я, как ты говоришь, свободна, то почему сижу в запертой камере вместе с прикованной к стене суккубой?! Не будь я Костяной Острогой, дочерью Костяной Иглы, так обращаются не с друзьями, а с пленными!
Сури демонстративно вырвала из стены давным-давно расшатанную ею цепь и сделала пару взмахов. Попади под этот хлесткий удар медведь, и лежать бы косолапому с проломленным черепом. Более тонкий намек на то, кто тут является пленником, а кто нет, сделать было сложновато.
– Юридически и фактически ты сейчас полностью свободна, – примиряюще поднял руки гоблин. – Просто я боялся, что ты сделаешь ноги. С эльфами у вас взаимная ненависть, с дварфами просто нелюбовь. Какие были шансы на то, что ты не исчезнешь прямо с той площади в Ресхилате? Готов принести извинения и денежную компенсацию.
– Двадцать золотых! – рявкнула Костяная Острога и, судя по глазам, сама ошалела от собственной наглости. Видно было, как она раскаивается в названной сумме и уже практически смирилась с тем, что и медяка не получит.
– Сто полновесных желтеньких монет дам в качестве аванса, и мы долго и плодотворно сотрудничаем, – хихикнул гоблин и сцепил руки за спиной. Видимо, для того, чтобы случайно не протянуть их куда не надо и не сорвать наметившийся прогресс в общении с шаманкой. – Естественно, если результаты будут хорошими, получишь дополнительные бонусы, а содержание идет за мой счет.
– Можешь не извиняться, – мгновенно сориентировалась Острога и покосилась на суккубу, пытающуюся незаметно пристроиться под бок к зеленому коротышке. Данному действию мешало не столько сопротивление гоблина, сколько его более чем скромные размеры. – Кхм… И приставать в любое удобное время.
– Как я счастлив встретить столь адекватную и понимающую личность, – смахнул слезу умиления Тимон и вытер пальцы об шерсть на ногах ластящейся к нему демоницы. Та не возражала и даже вряд ли этот жест заметила, поскольку была крайне занята. Мерилась взглядом с очевидной конкуренткой, похоже, ничуть не менее циничной и не более неприступной, чем она сама. – Тогда ответь на один вопрос, который давно меня уже мучает. Чем таким ты прокляла Зоаджина, что он, по свидетельствам очевидцев, буквально озверел и несколько дней без сна и отдыха творил какие-то кровавые ритуалы, дабы излечиться?
– Да мелочи, право слово, – отмахнулась Острога. – Дикий зуд в руке, которую ему давно отрубили. Отсутствующую плоть ведь пальцами не почешешь и чесотку не уймешь. Боевые-то чары этот вождь знает лучше меня раз в десять. А вот с мелкими пакостями, которые накладывают друг на друга молодые ученицы, он не знаком. И его шаманы со своим лесным колдовством тоже ничего не смогли быстро сообразить против мудрости севера. Но я не только проклятия хорошо знаю! Еще могу лечить, хорошо лечить! Зашью распоротое брюхо, сложу на место раздробленные осколки костей, уйму даже самую сильную боль и вылечу отравление. Делаю амулеты и тотемы, заклинаю духов… Да все, что могут уметь шаманы, знаю. Нас нежить так прижала, что пришлось очень хорошо учиться, чтобы просто выжить. Но мы все равно не смогли отстоять свои земли и были вынуждены бежать. А если нужно что-то совсем уж сильное, то я смогу договориться с остальными шаманами зимних фейри о совместной работе. Племен на севере жило не так чтобы много, незнакомых среди нас нет.
