Впрочем, через несколько секунд агрессивную нежить нашпиговали стрелами и мушкетными пулями, после чего та с прощальным воплем развоплотилась.
– Брр! – гоблин, прекратив расшвыривать телекинезом камни, постучал себя по уху. – Как можно так вопить, не имея легких?
– Магией, вестимо, – вздохнула по-прежнему приглядывающая за ним и орком Лонари, осматривая окрестности. – Нежити хорошо, она от Увядания не страдает, даже если раньше эльфом была. А вообще, давайте работать быстрее! С наступлением вечера призраки вылезут из земли все сразу, и тогда мы даже телепортом удрать не успеем.
– Их тут так много? – спросил Тимон, возобновляя магические земляные работы. – А почему тогда мы сейчас почти в полной безопасности? За два часа раскопок всего шестнадцатого полтергейста встретили. Да и нападали они поодиночке, чем сводили возможный ущерб к нулю.
– Девять десятых населения столицы, плюс почти все беженцы, которых загнала сюда война, – насупилась эльфийка, которой явно не слишком-то приятно было говорить о разыгравшейся трагедии. – А призраки еще не атаковали нас потому, что их солнечный свет жжет. Не смертельно, но очень больно. Без приказа некроманта они на светлое время суток зарываются в землю. И высовываются из укрытия, только если им в прямом смысле слова на голову наступить.
– А мне вот интересно… – пропыхтел Мал, отвалил здоровенный камень и обнаружил под ним чей-то скелет. – Хм… Обрывки кольчуги, осколки меча… Не иначе как дозорный, который нес службу на обрушившемся шпиле? Так вот, мне интересно, почему призраки рассеиваются, если их простым оружием ударить?
– Нарушаются энергетические потоки их псевдотела, если в них попадает посторонний предмет, – пожала плечами девушка, решив устроить себе маленький перерыв, пока напрягаются слушающие ее орк и гоблин. – Или как-то так. Подробнее тебе объяснит разве что некромант из сектантов. Некоторые наши чародеи, наверное, тоже могли бы. Но их почти не осталось. Все полегли, когда защищали столицу от призванных проклятым королем демонов.
– Это очень интересно, – гоблин задумался, усевшись на здоровенный кусок камня, который в одиночку смог бы поднять исключительно великан. Тот воспарил вместе с седоком и медленно отлетел в сторону. – О фигурах вроде Сартара и таких эпических битвах хотелось бы узнать как можно больше. Чтобы, если вдруг он припрется осаждать город, в котором ты находишься, имелось представление о его возможностях. Ты можешь рассказать подробнее?
– Из нашего отряда в столице на момент штурма была только Фиэль, – девушка кивнула в сторону эльфийки, в чьих золотых кудрях пробивались седые пряди. – Отсюда вообще мало кто спасся. Но общий ход войны я вам опишу. Сначала Сартар со своей нежитью пробивался через леса Светлолесья, постоянно попадая в засады рейнджеров. Они смогли задержать его войска почти на год. За это время многие мирные жители либо подготовились к обороне, либо перекочевали в казавшиеся безопасными уголки Светлолесья. Несколько раз глава рейнджеров леди Селена
[16]
почти смогла прикончить проклятого короля. Однажды он вообще потерял весь костяк своих тварей и был вынужден убегать с десятком ее стрел в спине и заднице, пока не повстречался с прущими из человеческих земель подкреплениями.
– Оу, полагаю, король мертвых обиделся, – гоблин потер собственную пятую точку, встав с приземлившегося обломка башни. – Во всяком случае, я бы такое точно не простил.
– Сартар тоже, – невесело усмехнулась девушка. – Незадолго до того как напасть на столицу, ему удалось окружить отряд леди Селены и взять ее в плен. А потом сделать одну из величайших воительниц моего народа подобной себе. Не живой и не мертвой, ненавидящей своего господина покорной рабыней, исполняющей самые ужасные приказы своего повелителя. Теперь она его наложница и в то же время один из высших офицеров войск проклятых. Говорят, ни один лич не может подавлять восстания бунтующих против власти некромантов людей так эффективно, как она.
– Так я не понял? – удивился орк и даже оставил в покое деревянную балку, которую до того тянул прочь от места раскопок. – Сартар, он разве не дохлый? Зачем ему тогда наложницы?
– Ну, не знаю, как он, а я бы еще трижды подумал, соглашаться ли мне стать слугой темных сил, если в довесок к подобному титулу идет воистину вечная импотенция, – гоблин сально ухмыльнулся и попытался схватить Лонари за то место, до которого ему было удобнее тянуться руками. Но эльфийка была настороже и ловко треснула назойливого ловеласа лопатой по голове. – Ай!.. Это жаждущим бессмертия магам-ренегатам из Лиморана могло быть уже все равно, какие именно функции сохранит или потеряет их телесная оболочка. Смысл заботиться о том, что еще в прошлом веке усохло за ненадобностью? А те из них, кто помоложе, становиться личами что-то не торопятся. Не иначе как хотят сначала всех возможных благ распробовать как следует, чтобы было что вспоминать грядущую вечность.
– Ну, как-то так и есть, – согласился Мал. – Некоторые города на людских землях полны рабов, которые обеспечивают малейшие капризы обосновавшихся там некромантов. А заодно и служат им пополнением. Кто себя хорошо ведет и клянется в верности Зерулу, тот становится сектантом. А кто плохо, так и остается говорящей скотиной, нужной только, чтобы в будущем было откуда брать новых магов и основы для вурдалаков. Еще припасы для армий мертвецов они собирают. И демонам в перестроенных храмах молятся. Один из ваших баронов пытался контрабандно с ними торговать рабами. Но его за это свои же на рудники сослали. Неужели вспомнил?
– Да нет, – гоблин упер взгляд вниз, в завалы камня, и стало абсолютно непонятно, о чем он думает. – Так, ткнул пальцем в небо и попал куда надо. Ладно, так что там дальше-то с войной было?
– Да ничего хорошего, – насупилась эльфийка. – Сартар пришел под стены, но быстро ушел обратно на дальние позиции. Когда по тебе ведет огонь столько чародеев, сколько тогда собралось для защиты сердца Светлолесья, и у них Кристалл Дня за спиной… В общем, удирал он чуть ли не быстрее, чем со стрелами леди Селены в заднице. Только в этот раз его почти сожгли прямо вместе с доспехами и его проклятым клинком. А потом он собрал всех пленников, сколько смог, и устроил вместе со своими личами ритуал призыва демонов.
– Вот после него-то весь мир и содрогнулся, – вздохнул Мал, помнивший, какая паника поднялась в Холме в те дни. – А затем прекратил мелкие распри и принялся изо всех сил крепить оборону против мертвых. Даже летние фейри, на что уж всех достали и от всех получили по клыкам, теперь почти уже и не партизанят. Хотя, может, их, как и разбойников, просто всех съели.
– Главный демон был настоящим громилой, выше иных башен, – продолжала рассказывать Лонари. – Он просто проломил собою оборону и стену. Слитным ударом всех магов его разорвало на куски, но толку-то с того? Такие существа умеют возрождаться, это известно из многих источников древности. А в образовавшуюся дыру уже втекал поток других монстров, и за их спинами толпилась нежить. Несколько суток длилась битва за столицу, но в итоге эльфы проиграли. Полагаю, тут вообще не осталось бы выживших, но все демоны рвались как сумасшедшие к Кристаллу. Последние могущественные волшебники, которыми были члены королевской фамилии, велели всем уходить. А затем взорвали сердце Светлолесья, похоронив неисчислимое количество врагов в ужасной силе взрыве.
