Было уже темно, когда он встретился с доктором у него в приемной. На столе стояла тарелка с недоеденным рисом и овощами. Перед Кэррол ом лежала стопка бумаг, которые он читал.
— Добрый вечер.
Доктор поднял глаза.
— А, мистер Дрейк, вы наконец закончили. Повар считал, что нужно послать за вами, но я сказал, что не стоит вам мешать. Он очень возмущался тому, что придется подождать, пока вы не закончите, но, к счастью, он сам — любитель музыки, и мне удалось убедить его, что чем скорее вы закончите, тем скорее у него будет возможность послушать игру на фортепиано. — Он улыбнулся. — Садитесь, пожалуйста.
— Простите, что я не умылся, — сказал Эдгар, присаживаясь на маленькую тиковую табуретку. — Я умираю от голода. Я хотел бы принять ванну сразу же после обеда и затем отправиться в постель. Завтра я встану как можно раньше. Но мне хотелось бы еще кое-что у вас узнать. — Он поудобнее устроился на табуретке. — Я уже говорил вам об этом — я не уверен, что дека переживет следующий влажный сезон. С этим не все бы согласились, но я считаю, что нам стоит попытаться как-то защитить ее от влаги. В Рангуне и Мандалае я видел множество деревянных инструментов, с которыми наверняка возникают те же проблемы. Вы не знаете, кто может помочь нам в этом?
— Знаю наверняка. Я знаком с бирманцем, играющим на лютне, он раньше играл для короля Тибо, у него есть жена — шанка из Маэ Луин. После падения королевского двора он вернулся сюда и занялся сельским хозяйством. Иногда он играет у нас, когда ко мне приезжают гости. Завтра я постараюсь привести его к вам.
— Благодарю вас! Покрыть чем-либо нижнюю сторону деки будет несложно, сверху — труднее, потому что придется подлезать под струны. Но сбоку там достаточно пространства, чтобы залезть туда с тряпкой, покрытой специальным составом, и таким образом можно выполнить задачу. Мне кажется, так мы сможем хоть как-то защитить инструмент от влажности, пусть этот вариант и далек от совершенства... А, да, у меня есть еще один вопрос: завтра мне потребуется для работы что-то, на чем я мог бы разогревать зажим — маленькая жаровня или что-нибудь подобное. Вы можете обеспечить меня еще и этим?
— Конечно, это гораздо проще. Я могу попросить Нок Лека принести вам шанскую жаровню. Ее можно разогреть достаточно сильно. Но она маленькая. На что похож ваш инструмент?
— Он тоже маленький. Я не мог тащить сюда громоздкие вещи.
— Тогда замечательно, — сказал доктор. — Пока я очень доволен, мистер Дрейк. Скажите, когда вы рассчитываете закончить?
— О, на рояле можно будет играть завтра к вечеру. Но мне, возможно, стоит еще задержаться здесь. Обычно я наношу повторный визит к клиенту спустя Две недели после первой настройки.
— Оставайтесь, сколько хотите. Вы не спешите возвращаться в Мандалай?
— Нет, совсем не спешу. — Он задумался. — Вы хотите сказать, что я должен сразу же возвращаться, как только закончу работу?
Доктор улыбнулся.
— Мы уже серьезно рискуем, позволив гражданскому лицу приехать сюда. — Он заметил, что настройщик потупил взгляд. — Мне кажется, вы уже начинаете понимать некоторые из причин, по которым я так долго живу здесь.
Эдгар прервал его:
— О, для того чтобы жить здесь, я мало подхожу! Просто, учитывая состояние рояля, я боюсь, что с началом дождей он опять расстроится, а может, и более серьезно пострадает. И не пройдет и двух недель, как я получу еще одно письмо с предписанием возвращаться в Маэ Луин и снова чинить его.
— Само собой, делайте все, что нужно, и оставайтесь, сколько необходимо, — вежливо кивнул доктор и вернулся к чтению.
В эту ночь Эдгар никак не мог заснуть. Он лежал внутри кокона из москитной сетки и ощупывал пальцами свежую мозоль с внутренней стороны указательного пальца: «Это мозоль настройщиков, Кэтрин. Она появляется из-за постоянного перебирания струн».
Эдгар лежал и думал об «Эрарде» Кэррола. Конечно, ему в жизни приходилось видеть и более красивые инструменты. Но никогда еще он не видел, как воды Салуина, «заключенные» в раму окна, отражаются в откинутой крышке рояля. Интересно, специально ли доктор сделал это, а может, он устроил помещение в расчете на такой инструмент? Неожиданно Эдгар вспомнил о запечатанном конверте, о котором доктор говорил днем. Он выбрался из-под москитной сетки и начал рыться в саквояже, пока наконец не нашел его. Он вернулся в постель с зажженной свечой и приступил к чтению.
«Настройщику, вскрыть только по прибытии в Маэ Луин, Э. К.
23 марта 1886 года
Сообщение о перевозке рояля „Эрард“ из Мандалая в Маэ Луин, Шанские княжества.
Господа! Нижеследующее сообщение представляет собой подробный отчет о транспортировке рояля „Эрард“, 1840 года выпуска, которое было выслано вашим министерством в Мандалай 21 января 1886 года и впоследствии доставлено в мой лагерь. Прошу вас простить неофициальный тон некоторых высказываний в письме, но мне кажется необходимым передать всю драматичность этого совершенно исключительного предприятия.
О транспортировке рояля из Лондона в Мандалай уже сообщалось полковником Фитцджеральдом. Если говорить кратко, то оно было доставлено на почтовом пароходе компании „Р&О“ в Мадрас и далее — в Рангун. Путешествие было относительно спокойным, без особых событий: рояль был освобожден из упаковочного ящика, и на нем играл какой-то сержант военного оркестра, к восторгу команды и пассажи ров. В Рангуне инструмент был погружен на другой пароход и отправлен на север по реке Иравади. Это обычная дорога, и снова обошлось без особых происшествий. Таким образом, рояль прибыл в Мандалай утром 22 февраля, и мне представилась возможность лично встретить его. Я знаю о том, что некоторыми лицами был высказан протест против моей поездки в Мандалай за роялем, в результате чего я оставил на время свой пост. Звучала также определенная критика в мой адрес по поводу и необходимости транспортировки столь необычного груза — так как это дорого и представляется достаточно сложным предприятием. Что касается первого обвинения, то Государственное колониальное управление может подтвердить, что на совещание, посвященное подрывным действиям монаха У Оттамы из княжества Чин, которое проходило как раз в Мандалае, я приехал. Таким образом, я просто оказался в Мандалае в нужное время, чтобы заодно встретить и рояль. Относительно других обвинений я могу сказать только, что подобные заявления по-человечески понятны, я подозреваю в своих противниках обычную ревность: я продолжаю держать под контролем пост в Шанских княжествах, единственный, который до сих пор не был ни разу атакован вражескими силами. Я добился, пожалуй, наиболее существенного прогресса в достижении нашей конечной цели, а именно умиротворения данного региона и в результате подписания соответствующих соглашений, выгодных нам.
Но, господа, я отвлекся от темы, за что прошу вашего прощения. Итак, мы получили рояль в порту и перевезли его на лошадиной упряжке в центр города, где незамедлительно начали готовиться к его дальнейшей транспортировке. Дорога до нашего лагеря по типу своего ландшафта разная. Сначала, от Мандалая до подножия Шанского нагорья, мы идем по сухой плоской равнине. На этом участке пути я решил использовать бирманского слона-носильщика, хотя поначалу не хотел доверять столь хрупкий инструмент животному, которое целые дни занято перетаскиванием бревен. Рассматривалась возможность использовать браминских быков, но дорога местами сужается настолько, что пройти по ней паре животных в упряжке представляется практически невозможным, поэтому мы все же решили остановиться на слоне. Вторая часть пути представлялась большим испытанием, так как здесь дорога становится слишком крутой и узкой для такого животного. Было решено, что продолжать путь мы будем пешком. К счастью, рояль оказался легче, чем я предполагал, оказалось, его можно поднять и нести вшестером. Сначала я планировал путешествовать с более крупным отрядом, возможно, с армейским эскортом. Но мне не хотелось, чтобы у местных жителей рояль ассоциировался с нашими военными целями, и я отказался от этого плана. Моих людей со мной было достаточно, дорога была мне хорошо известна, в этом районе нападения дакоитов были единичны. И мы незамедлительно приступили к сооружению носилок для транспортировки рояля.
