– Почему же. Считаю. – Вечерский посмотрел на нее, и в этом взгляде вдруг прорезалась такая черная застарелая тоска, что у Саманты защемило сердце. Этот человек любил ее. Но ведь и она любила его. Или почти любила…
– Пожалуйста, давай позвоним в полицию и в службу по контролю животных. Надо сообщить о том, что звери разбежались. Не важно, кто их выпустил – пускай это буду я. Все равно мне уже терять нечего. Но их еще не поздно отловить…
Тоскливое выражение исчезло из глаз Вечерского, сменившись чем-то, чего она не поняла. Не оборачиваясь, он включил экран компьютера. Схема изменилась. Теперь красные круги охватили всю верхнюю часть города, вплоть до центра, и заползли в северные пригороды.
– Что это? – спросила Саманта.
– Зона поражения. Или заражения. Не знаю, как ее обзовут историки… если, конечно, останется кому сочинять истории.
Сделав это странное заявление, он немного помолчал и продолжил:
– Ты, Саманта, опять меня не поняла. Ди верно о тебе говорила – ты чертовски умна, но в людях не разбираешься совершенно. И это очень хорошо, потому что, разбирайся ты в людях получше, могла бы мне здорово помешать.
– Да в чем помешать?!
– Амершаму кажется, что мы с ним затеяли небольшую провокацию. Компактный, контролируемый взрыв вроде того, что произошел одиннадцатого сентября ровно тридцать пять лет назад. Символично, не правда ли?
Саманта Морган непонимающе смотрела на Вечерского. Тот усмехнулся:
– Ты знаешь, насколько выросло тогда финансирование военных программ? Меры борьбы с террором ужесточились, а ведь это крайне удобно – достаточно обвинения в террористической деятельности, и – алле-оп! – ты избавляешься от нежелательных персон. Много кто выиграл на той заварушке. Вот и сейчас Амершам полагает, что мы с ним способствуем развитию его конторы. Он надеется, что после инцидента со сбежавшими химерами все подобные исследования будут жестко контролироваться его ведомством – ведь уже три года он долбит конгрессу, что его роль из наблюдательной должна превратиться в руководящую. А это большие деньги и большая власть, Сэмми, ведь Бессмертные – те же трансгены…
– Алекс, о чем ты говоришь?
– Гморк – очень сообразительное животное, Сэмми, хотя и не понимает человеческой речи. Зато я могу слышать все, что слышит он. Мы связаны «Вельдом» крепче, чем двое влюбленных… – При этих словах Вечерский неприятно усмехнулся. – Услышав твою историю о ковбое с ножом и историю Дианы про эксперименты над детьми, я сложил два и два – и с результатами этого сложения отправился к Амершаму. Я немного преувеличил масштабы его промаха, сообщив, что у Дианы есть все инкриминирующие документы. И он раскололся, как свинья-копилка от хорошего удара молотком. Он очень хотел убить тебя, Сэмми, а я хотел спасти – и предложил ему отличный план. В качестве беглеца-террориста ты гораздо ценнее, чем в качестве трупа. Теоретически после смерти Боба Райли и после звонка Дерринджера ты уже должна была бежать из города – и тогда на тебя бы поспешили навесить всех собак. Но я догадывался, что ты заявишься прямиком сюда. Я хочу тебе кое-что показать.
Вечерский крутанулся на стуле и ткнул пальцем в экран. Схема увеличилась, на ней появились изображения улиц.
– Это прогноз на ближайшие сутки. Распространение инфекции.
– Вирус не передается…
Алекс улыбнулся:
– По-твоему, только ты умеешь работать с генами? Сэмми, Сэмми… Главное – принцип, а остальное дело техники. Genebot-2 передается через кровь и слюну, любые биологические жидкости. Плюс я добавил ген, способствующий усиленной выработке тестостерона. Наши детишки агрессивны. Они перекусают всех белок, енотов и бродячих собак в радиусе пяти миль в течение одного дня. А если крысы и хорьки доберутся до городского зоопарка – о, тогда начнется настоящее веселье…
Вечерский еще раз дотронулся до экрана, и схема вновь изменилась. Теперь она охватывала весь американский северо-восток.
– Это прогноз на месяц.
Еще одно прикосновение, и красным затопило обе Америки, Европу и Азию, а также прибрежные регионы Австралии и север Африки.
– Это ситуация через полгода. Кстати, спасибо за то, что не сделала наших монстров стерильными. Ты наверняка заметила, что срок беременности у них сократился? Это тоже идет в расчет.
«Я нахожусь в одной комнате с опасным сумасшедшим, – подумала Саманта. – Или он шутит. Хотя какие шутки? Диану и Боба убили по-настоящему. Он верит в свою безумную затею…»
– Можно спросить – зачем? – с деланым равнодушием поинтересовалась Саманта, усаживаясь на стул и вытягивая из сумочки пачку сигарет. Авось сработает дымовой детектор и сюда нагрянут пожарные…
Алекс вытащил зажженную сигарету у нее из пальцев, затушил и бросил в ведро. Он наклонился так, что их глаза оказались на одном уровне. В голубых глазах Вечерского не было безумия. Ни капли.
– Помнишь, в гостинице, перед тем как ты так недвусмысленно дала мне понять, что мои притязания напрасны… Не дергайся, я отлично понял тебя с первого раза, так что необходимости вновь повторять нет. Так вот, тогда я говорил о новом человеке. Это не были, как ты выразилась, «бесплодные умствования».
Сказав это, Вечерский взял руки Саманты в свои. Она сделала попытку высвободиться, но мужчина держал крепко. По губам его скользнула усмешка.
– Видишь, дорогая Сэмми, я запомнил каждое твое слово. Это что-нибудь да значит, верно?
– Это значит, что ты злопамятная сволочь.
– Возможно. Возвращаясь к теме нашей беседы… Я говорил, что новый человек будет силен, умен… и суперэгоистичен. Под «новым человеком» я имел в виду не некое абстрактное существо, которое вылупится из космического яйца через миллион лет, а Бессмертных из второго поколения – потому что именно мы с тобой, Сэмми, и другие, менее известные кудесники генной инженерии их такими сделали. Это те исследования, которыми я занимался в России. Пока Бессмертные из второго поколения только дети, но все черты уже налицо. Их интеллект зашкаливает. У них крайне интересные адаптивные реакции. И им совершенно плевать на своих родителей, других взрослых и вообще на окружающий мир. Им нравится играть, и это очень жестокие игры…
Вечерский наконец отпустил Саманту и откинулся на спинку кресла. Схема за его спиной продолжала наливаться красным.
– По-твоему, почему я окрестил свой коктейль «Вельдом»? Не из любви к африканской экзотике. Просто я, как наверняка и ты, читал Брэдбери. Рассказ про Питера и Венди. Так вот, скоро наш мир заполнится живыми, а не фантастическими Питерами и Венди. И это станет концом человечества. Мы уже сейчас висим на волоске…
– Я слышала твои пророчества уже сто раз.
– Так послушай еще раз. То, что мы имеем на данный момент, – по сути, рабовладельческое общество. Древний Египет. Наверху фараон и его приближенные – это Бессмертные, правящая элита. Ступенькой ниже воины, врачи, строители. Еще жрецы – в нашем мире их заменяют ученые. И наконец, огромная бесправная масса рабов. Разница заключается лишь в двух вещах. Древнему Египту рабы были нужны. Средства производства тогда не позволяли выстроить пирамиду нажатием кнопки. Когда человек ежедневно занят, у него нет времени планировать теракты – к тому же он ощущает свою нужность, что тоже играет роль. Сейчас большинство в нашем обществе составляют безработные. Безработные сидят на пособии, и времени у них предостаточно. Кто-то тратит это время на наркотики и выпивку. Кто-то – на производство взрывчатки.
