– Шшш. Пожалуйста, не шумите. Я хочу с вами поговорить.
У пришельца была зажигалка «Зиппо». Щелкнув ею, он на мгновение осветил лицо с рыжей бородой и голубыми испуганными глазами. Затем огонек потух.
– Не надо света, – шепнул гость. – Они заметят.
– Они? – спросил колдун.
– Отец Элиэзер и его бесноватые. Я Ковальский. Доктор Ежи Ковальский.
– Вы врач?
– Да, педиатр. То есть был педиатром, пока не угодил в этот дурдом. Теперь я брат Иисус Ковальский.
– Иисус. Это забавно.
– Да, очень забавно. Слушайте. Вы, как я понимаю, пришли из внешнего мира? Откуда именно?
– Британский Анклав.
– Британский Анклав… – Доктор Ковальский, он же брат Иисус, покатал эти слова на языке, как сладкую карамельку. – Значит, старушка Британия еще держится?
– Да. А вы там были?
– Был, на конференции в Лондоне. Много лет назад. Сейчас, должно быть, все изменилось.
– Темза еще не вытекла, – нетерпеливо вмешался Хантер. – Хотели говорить – говорите.
– Да, так вот. Я жил в Бостоне, работал там в клинике, когда разразилась катастрофа.
– Из Бостона никто не спасся, – с подозрением заметил охотник.
– Правильно. Мне не повезло. Или повезло.
Я был на международном слете педиатров в Торонто. Семья осталась в Бостоне, я потерял с ними связь… Эти ублюдки глушат все частоты, вы знаете?
– Знаем. Дальше что?
– Из Торонто я выбрался пешком, на дорогах были страшные пробки. Аэропорт закрыли, объявили чрезвычайное положение. Только военные рейсы. Я пробирался на юг, к Ниагарскому мосту, а угодил сюда.
– Скажите спасибо, что вас не сожрали по пути.
– Я каждый день говорю спасибо. Каждый день, только не в этой их проклятой церкви… Слушайте. Сначала тут была нормальная община, а отец Элиэзер был вовсе не отцом, а братом Мордехаем, это уж он потом сменил имя. «Помощник Господа», как же.
– Доктор Ковальский, – сказал Колдун, – свое недовольство отцом Элиэзером вы можете высказать потом. Что тут вообще происходит?
Ковальский помолчал, а затем глухо выговорил:
– Здесь происходят убийства. Прикрываясь именем Господним, они убивают собственных детей.
Из рассказа врача Колдун уяснил следующее. Когда Ковальский присоединился к общине, связь с внешним миром еще поддерживалась. Шла речь об эвакуации, но потом о маленькой деревне и ее обитателях все забыли. И они продолжили жить там, где две сотни лет жили их предки. Построили Большую Изгородь, как могли отбивались от химер. В те месяцы погибли многие. А затем атаки внезапно прекратились. Люди вздохнули с облегчением, но тут начали изменяться растения. Репа, морковь, картошка – все, плодоносящее под землей, приняло странные формы. Отказаться от мутировавших растений селяне не могли, они бы просто умерли с голоду. Продолжали есть, хотя Ковальский настойчиво рекомендовал не употреблять странные продукты в пищу сырыми. Еще через некоторое время стали рождаться больные дети.
– Судя по всему, это мутация, связанная с Х-хромосомой. Для мальчиков она летальна. Пренатальная смертность. Попросту говоря, выкидыши на шестой-седьмой неделе беременности.
Девочки выживали, но рождались деформированными. Вот тогда-то брат Мордехай провозгласил себя отцом Элиэзером и захватил власть.
– Этот психопат заявил, что рождение изуродованных детей – кара Господня за грехи и непослушание. Я пытался убедить людей, что это простая мутация. Казалось бы, любой, кто поглядел на наш урожай, должен был бы понять. Но они не поняли. Предпочли поверить сумасшедшему.
– А как насчет воздержания? Или контрацептивов?
– Господь с вами, юноша, какие контрацептивы? Это же эмиши. У них обычно по десять детей, они постоянно беременеют и рожают. Контрацептивы Богу неугодны. Что касается воздержания, то человек слаб. Им страшно. Мир вокруг изменился, и изменился необратимо. А где еще искать утешения, как не в объятиях супруга?
– Хорошо. И что же дальше?
– Элиэзер помешан на чистоте. Он тут основал какой-то орден чистоты, куда там арийским евгеникам.
Я удивляюсь, как меня не прикончили – я ведь рыжий.
– И что вы? Никак не пытались помешать?
– А что я могу? Вот, отрастил бороду и пытаюсь слиться со стадом. Но сейчас пришли вы. Если бы вы знали, как я был счастлив, увидев вас! Из внешнего мира так давно никто не приходил… Я начал опасаться, что в этом наш самозваный пророк прав. Что все остальные мертвы. А вы мне говорите, что Британия уцелела…
– Не только Британия. Японский и Сибирский Анклавы пока держатся.
– А Европа? Австралия? Китай?
Колдун скривился:
– В Европе и Австралии бесчинствуют монстры. В Китае творится что-то непонятное. Говорят, химеры там договорились с правительством, но это кажется бредом…
Доктор Ковальский помолчал. В смутном свете его тощая фигура еще больше сгорбилась.
– Да, последние дни, последние дни, – забормотал он. – Это лишь вопрос времени…
– Кончайте разводить тоску, – грубо прервал его стенания Хантер. – Мы-то еще живы. Уж с вашим чернорясым мы разберемся и без китайцев.
– Да! – Врач встрепенулся. – Вы должны связаться со своими людьми. Надо провести эвакуацию…
– Для начала надо отрубить заглушку. В городе полно магазинов, так что работающий телефон мы отыщем. Вы знаете, где заглушка?
– Радиобашня милях в трех отсюда. Если вы выйдете сейчас, к рассвету доберетесь.
– Так чего мы ждем?
Врач поднял бледное лицо и тоскливо взглянул на черный прямоугольник окна. Борода Ковальского смешно и нелепо топорщилась.
– Я не пойду.
Хантер пригнулся и пристально всмотрелся в его дрожащую физиономию:
– Почему?
– Я боюсь. Мне страшно, понимаете, страшно.
Я привык. Полмили от восточного до западного края изгороди – вот мой мир. Я не могу.
– Не вовремя вас одолела агорафобия, – сказал Колдун. – Ладно. Выведите только нас отсюда и укажите, куда идти.
– И достаньте оружие, – добавил Хантер.
– Оружие? – растерянно пробормотал Ковальский.
– Да, оружие. Винтовки, пистолеты. Они стреляют пулями и делают в монстрах дырки. Или очень горячим лучом, который тоже делает в монстрах дырки и называется лазером. Слышали о таком?
– Да, оружие. Конечно. – Ковальский совсем поник и, кажется, уже жалел, что связался с ними. – Все оружие хранится в церкви. Под замко́м.
– Дивное место для хранения оружия, – хмыкнул Колдун. – Хорошо, храбрый наш друг. Ведите нас к церкви, а с замком мы как-нибудь справимся. И еще… вы что-нибудь слышали о Саманте Морган?
