Начальник тюрьмы не обратил внимания на его оплошность.
— Хотите чаю, Джек? — предложил он любезно.
Джеку прежде не доводилось видеть шефа столь дружелюбным. От сложившейся ситуации ему стало еще больше не по себе. Двое мужчин явно обсуждали что-то за чаем и теперь обращались к Джеку с радушными и приветливыми улыбками, которые на их лицах выглядели довольно фальшиво. Джеку подумалось, что эта парочка похожа на двух престарелых, но весьма кровожадных хозяек меблированных комнат, которые прячут тела убитых постояльцев под половицами своего пансиона где-нибудь в Скарборо.
— Нет, спасибо. — Джек чувствовал себя не в своей тарелке и к тому же не был уверен, что готов перейти от простого питья чая к светскому ритуалу.
— Ну что ж, хорошо. Полагаю, вы знакомы с доктором Джошем, не так ли? — осведомился начальник, кивнув на сидящего рядом осанистого доктора Оукли, у которого к нижней губе прилипла крошка печенья.
Доктору Оукли не нравилось, когда о нем говорили «доктор Джош», он считал, что это подрывает его интеллектуальный авторитет, который он всяческим образом поддерживал. Надо, чтобы Джек и ему подобные видели, как психиатр спешит по коридорам, глубоко задумавшись и не обращая ни на что внимания; именно такое впечатление он и хотел произвести.
Может, доктор действительно размышлял о чем-то, но уж точно не о серьезных психологических проблемах. На самом деле его больше занимала мысль, как снискать известность в мире психологии и за его пределами. Такую известность, чтобы ему больше не приходилось торопливо шагать по коридорам тюрьмы «Ларксмер» в ярком жилете. Оукли грезились коридоры Би-би-си: вот он бороздит их торопливой рысью в еще более ярком и дорогом жилете…
Его вдохновлял пример Пола Бриттона
[18]
, который тоже начинал в Лестершире и прославился благодаря своим книгам и выступлениям на телевидении. Доктор Оукли тоже планировал писать книги и выступать на телевидении — авторитетно и назидательно. Кто знает, вдруг его страсть к ярким жилетам привлечет внимание продюсера какого-нибудь утреннего телешоу? Может быть, он, доктор Оукли, станет постоянным психологом на канале утреннего телевидения Джи-эм-ти-ви и будет помогать людям решать проблемы, совсем как в американском сериале о психоаналитике «Фрезье», а может, его попросят давать психологическую оценку сплетням о знаменитостях — эти сюжеты можно будет назвать «Комментарий психолога».
Конечно, придется привыкнуть к тому, что его будут звать доктор Джош. Джи-эм-ти-ви наверняка будет настаивать на этом имени, более приемлемом и дружеском для зрительской аудитории. Доктор Джош и его жилеты — «комментарий психолога». Да, в таком случае Оукли был бы совсем не против подрыва собственного интеллектуального авторитета.
Всему свое время.
А сейчас под самым носом у доктора Джоша имелся пациент, которого вся страна хотела бы увидеть на кушетке психоаналитика, — Кристофер Сьюэлл.
Если бы Кристофер Сьюэлл добровольно согласился подвергнуть себя исследованиям, то доктор Джош не сидел бы в кабинете начальника тюрьмы, приветливо улыбаясь обрюзгшему суетливому надзирателю по имени Джек. Нашел бы место получше!..
Но Сьюэлл упрямо сопротивлялся любым попыткам сближения, отказывался говорить о своем душевном состоянии или об убийстве. Это безумно раздражало доктора Джоша. Громкое дело, психологическое исследование, документальные съемки и звонок от людей с утреннего телеканала Джи-эм-ти-ви… Так близко и тем не менее так далеко!
К счастью, у Оукли был союзник в лице начальника тюрьмы. Не важно, по каким причинам — на самом деле практически по тем же самым — он тоже хотел расколоть этот орешек, Кристофера Сьюэлла. Честно говоря, им с доктором Джошем не терпелось покинуть тюрьму не меньше, чем любому из заключенных.
Теперь же, когда начальник наклонился вперед, чтобы обратиться к Джеку, выражение его лица из радушного и приветливого стало серьезным и заговорщическим. Несомненно, такое выражение шло шефу куда больше.
— Джек, — сказал он, — мы с доктором хотим с тобой кое-что обсудить.
— Сэр? — ответил Джек, думая, что это касается Криса. Наверняка Криса.
— Это касается Сьюэлла, — произнес начальник тюрьмы. — Полагаю, вы с Крисом очень близки? Верно?
— Верно, сэр.
Доктор и начальник тюрьмы обменялись взглядами; в тот миг каждый из них считал, что хитростью и коварством не уступает самому Макиавелли.
По другую сторону стола Джек, припертый к стенке пристальными взглядами, приготовился к неизбежному.
Действительно, он до некоторой степени привязался к Кристоферу Сьюэллу, став его неофициальным опекуном. До сих пор никто не был против, но теперь, похоже, все изменится. Наверняка начальник тюрьмы хочет устроить ему головомойку за то, что он занимается только знаменитым заключенным и забросил свои остальные обязанности. В оправдание Джек мог бы возразить (кстати, справедливо), что это вовсе не так. Хотя он на самом деле уделял слишком много внимания Кристоферу Сьюэллу. Да, ваша честь, что правда, то правда.
Однако ожидаемой взбучки не последовало. Вместо этого начальник тюрьмы просто улыбнулся и сказал:
— Хорошо, хорошо… Послушайте, Джек, как вы знаете, Сьюэлл наотрез отказывается говорить о себе или своем преступлении. Наша психологическая информация об этом человеке, — тут он кивнул доктору Джошу, который глубокомысленно наклонил голову в ответ, — основывается только на наблюдениях. Вы понимаете меня, Джек?
Джек полагал, что да, хотя не был уверен. Он кивнул.
— Нам бы хотелось изменить существующую ситуацию, — продолжил начальник тюрьмы. — Мы считаем, что, как для самого Сьюэлла, так и для других заключенных, будет полезно, если мы составим подробный психологический портрет этого человека. Вы понимаете меня. Джек?
Джек полагал, что да, хотя не был уверен. Он снова кивнул. Ему хотелось, чтобы начальник прекратил спрашивать, понимает он его или нет.
— Несомненно, доктор Джош, — тут начальник тюрьмы вновь обменялся кивками с психологом, — лучше всех сумеет создать подобный портрет. Тем не менее для начала ему нужен, так сказать, ключик к Сьюэллу. Чтобы заставить его разговориться, придется задействовать определенные рычаги. И вот тут-то потребуется ваша помощь.
Внезапно до Джека дошло, к чему клонит начальник тюрьмы.
— Сэр, — сказал он, — думаю, что понимаю вас. Но дело в том, что у нас с Крисом… со Сьюэллом отношения хорошие только до определенной степени. Вряд ли он будет со мной откровенничать.
Надзиратель почувствовал, что краснеет, будто бы ляпнул какую-то глупость.
— Именно, — произнес начальник тюрьмы. — Мы пришли к аналогичному выводу. И поэтому у нас есть один… м-м… план.
