– Я рад, что смог хоть чем-то помочь, – жалко произнес он. Ну вот, теперь он ненароком подтолкнул любовь своей жизни выйти замуж за его злейшего врага. «Отлично, Уилл, просто блестяще. Ты настоящий болван», – подумал он.
– Звучит великолепно, – продолжала она. – Прекрасная мысль.
– Мин, прошу тебя, если ты пришла поиздеваться надо мной, считай, что дело сделано и ты свободна.
– Я пришла пригласить тебя на вечеринку. Fio теперь, пожалуй, появился и другой повод для визита.
Уилл обхватил голову руками и взмолился:
– Прошу, не тяни.
– Хорошо, – сказала она. – Уилл, ты возьмешь меня замуж?
Когда прибыла обрученная пара, вечеринка продолжалась всего лишь час, но гости были уже не в состоянии управлять каким-нибудь механизмом, присматривать за малыми детьми или давать показания в полиции. К счастью, от них ничего подобного и не требовалось. Как бы то ни было, все напились гораздо быстрее, чем намеревались сначала. Один Бертранд знал наверняка, каким крепким было его мартини, и он опрокидывал бокал за бокалом, словно после полуночи будет объявлен сухой закон. Лица Уилла и Мин так и светились счастьем разделенной любви, и как бы Бертранду ни было больно, он окончательно уверился в том, что Мин не достанется ему ни сегодня, ни завтра, ни через год, ни вообще когда-либо. И он благоразумно решил утопить свою печаль в вине, предложив свои услуги и всем остальным, наполняя бокалы присутствующих каждые пять минут. Объявление о предстоящей свадьбе подлило масла в огонь – ведь теперь появился новый повод для возлияний.
– Наконец-то, черт возьми, – сказал Мак, когда счастливая пара поделилась новостью со всеми. – Если бы вы тянули и дальше, ей-богу, я бы вас силой заставил решиться.
– Мои поздравления, мистер де Бофор Хаскелл, – сказал Даллас, похлопывая Уилла по спине. – Где будут жить наши птички? Здесь, под присмотром верного Альберта?
– О нет, – ответил Уилл. – Здравомыслия Амброзии хватило лишь на согласие выйти замуж, так что теперь мы отправляемся на поиски новых приключений.
Хотя Уилл шутил, его слова соответствовали действительности. Будущих мистера и миссис Гаджет ждала беспокойная жизнь. Мин – последняя представительница одного из самых знатных графских семейств Франции – намеревалась вернуться на родину своих предков, чтобы участвовать в сопротивлении новому президенту, Ле Метру, который пришел к власти через несколько дней после памятной поездки Уильяма в Париж.
После слез, объятий, поцелуев и прочего Мин наконец объяснила Уиллу причину, по которой она так внезапно исчезла весной, – открытие, которое неожиданно сделал Кристоф. Ле Метр, новый президент Франции, уже давно подыскивал претендента на престол, во всяком случае, такими сведениями располагали осведомители Кристофа. Они считали, что Ле Метр самолично хотел выбрать подходящую кандидатуру и восстановить французскую монархию, и его враги искали возможности разобраться в этой проблеме. Еще до выборов оппоненты Ле Метра лихорадочно пытались разгадать его намерения. Теперь, став президентом, он взялся за выполнение этой задачи еще активнее. Его противникам нужен был свой человек в окружении президента, и Кристоф решил, что у него на примете есть идеальный кандидат.
Позвонив Мин тем злосчастным хмурым утром, бывший любовник прервал зарождающиеся романтические отношения с Уиллом. Он сказал ей, что в Марокко живет старик, который, возможно, может пролить свет на ее происхождение. Во всяком случае, ей следовало поторопиться, поскольку старик уже был при смерти и мог протянуть еще только пару дней.
Кристоф оказался прав. Тот старик был двоюродным дедом Мин по имени Антон, уже многие годы он жил в Северной Африке в добровольном изгнании. Антон рассказал Мин, что она – незаконнорожденная дочь Матильды, единственной наследницы графа де Брессон-Монкура, одной из самых важных персон во Франции. Он не допустил, чтобы разразился скандал и на семью пало позорное пятно бесчестья. Матильда не могла выйти замуж за отца Мин не только потому, что тот был ее инструктором по верховой езде, но и по той причине, что он уже был женат. Беременность Матильды скрыли, а новорожденную девочку отправили на воспитание в Англию к де Бофорам, которые выдали ее за свою собственную дочь.
Граф хотел, чтобы Матильда, на которую Мин внешне была очень похожа, вышла замуж и родила законных детей, но из-за ее ранней смерти эти ожидания не оправдались. Сердце старика было разбито, но из непомерной гордости он не мог признать свою ошибку и потому не пытался встретиться со своей внучкой, хотя и оставил ей свое состояние после смерти.
Поскольку Мин была достойной претенденткой на французский трон, Кристоф, в последние годы переживший немало испытаний, отказавшийся от пустых лозунгов и закалившийся в борьбе, надеялся на то, что ей удастся проникнуть в ближайшее окружение Ле Метра. Он просил Мин вернуться во Францию и стать секретным агентом в борьбе против фашизма, и она сразу же согласилась, невзирая на опасность.
– Значит, разоблачив телекоммуникационную компанию с банком, ты решила взяться за правительство? – сказал Уилл, поглаживая ее волосы.
– Ты поедешь со мной? – спросила она своего нареченного.
– За тобой – куда угодно, – ответил он. – При одном условии.
– Каком же? – В этот счастливый момент Мин могла согласиться на все.
– Не заставляй меня слишком много времени проводить в обществе Кристофа.
Вечеринка в 42-м доме по Корнуолл-Кресент была в разгаре. Кто-то вспомнил «Твистер» – старинную игру, участники которой, взявшись за руки, стараются как можно сильнее запутаться и при этом не свалиться на пол. Последнее условие оказалось особенно трудно выполнить. Даже Шаран согласилась принять участие в игре, если Альберт тоже не откажется. Настала очередь Бертранда водить, то есть запускать пластиковую стрелку по кругу, чтобы таким образом выбрать следующее движение, которое обязаны выполнить участники. Он был уже так пьян, что едва справился с этой задачей.
И вот с криками все сооружение «Твистера» рухнуло, и участники сгрудились на полу, сплетенные друг с другом подобно спагетти. Шаран лежала под Альбертом и неудержимо смеялась, Андреас держал в объятиях Джема, Люэлла курила длинный косяк, Бертранд потерял сознание на полу, Мак пытался убедить его поменьше пить и закручивал пробку бутылки, Даллас раскрывал уже порядком захмелевшей Луизе секреты Голливуда, а будущая королева Франции с супругом были на седьмом небе от счастья. В эту минуту дверь квартиры, которую никто даже не побеспокоился закрыть, распахнул пожилой мужчина. Пройдя в гостиную, он громогласно задал вопрос:
– Что все это значит?
– Папа! – воскликнул Джем. – Мы тебе сейчас все объясним…
