– Андреас сказал, что все разъехались на конференции.
– Если кто-то отправляется на конференцию, он не освобождает свой рабочий стол, – сказал Джем. – Большая часть рабочих мест пустует. Ни фото, ни бумаг, ни горшков с цветами. В конференц-зале пусто, запрет на посещения. Странно, компания получает такую прибыль, и без видимых усилий. И эта схема… Конечно, надо посмотреть фотографии, но, похоже, у компании необыкновенно много дочерних фирм. Учитывая, что они функционируют всего несколько лет, удивительно, как они успели создать эту гигантскую империю. Нужно изучить твои снимки, возможно, там мы найдем ключ к разгадке.
– У нас мало времени, – робко заметила Мин.
– У нас еще больше двадцати четырех часов, – решительно сказал Джем. – Мы многое можем успеть за это время.
Подошел грохочущий поезд, и толпа кинулась к дверям вагонов. Мужчина в костюме из ткани в елочку и священник принялись так толкаться, что сбили с ног женщину с коляской. Джем помог ей подняться, стряхнул пыль с одежды и внес коляску в вагон. Усадив ее на место, он подошел к мужчине в костюме и лицу духовного звания, теперь усевшимся рядом.
– Джентльмены, – учтиво обратился к ним Джем своим мелодичным голосом, – я, конечно, понимаю, что Бог и Мамона не могут ждать. – Оба удивленно смотрели на приблизившегося к ним великолепно одетого молодого человека. – Но оскорблять мать с ребенком даже из этих соображений совершенно недопустимо. Надеюсь, в дальнейшем вы будете тщательнее взвешивать свои приоритеты. – Он невозмутимо улыбнулся и вернулся к Мин, которая строила рожицы ребенку, сидевшему в коляске.
– Облегчил душу? – спросила она.
– Еще как, этого как раз мне не хватало.
Уилл был бы рад дать волю своему отчаянию, но возможности для этого не представлялось: среди йогов он пребывал во власти тишины и гармонии. Если он жаловался на что-то, ему говорили, что он должен избавиться от скрытых глубоко в душе страхов, возникновение которых приписывалось какому-либо неприятному событию в детстве. Напрасно он уверял, что его детство было счастливым, спокойным и исполненным любви. Ему сразу возражали, что воспоминание о психической травме могло уйти в подсознание, и теперь он сможет полностью освободиться от него.
Такие беседы лишь еще сильнее раздражали Уилла, а это, в свою очередь, убеждало его собеседника в том, что Уилл действительно утаивает какой-то страшный секрет. Во время сеанса Рейки Уилл лежал на кровати, а женщина с длинными светлыми волосами и широкими бедрами так сильно воздействовала на его ослабленный переживаниями биоэнергетический потенциал, что он резко вскочил и ударился головой о ее голову как раз в тот момент, когда она растирала ему грудь. Женщина упала на пол в обмороке, а Уилл с грустью подумал о том, что, похоже, любой член общины теряет сознание, стоит ему только вступить в контакт с ним.
Как ни странно, но он действительно терзался из-за какого-то неосознанного воспоминания, только оно никак не было связано с детством. Это ощущение относилось к тому провалу во времени, когда он покинул Лондон и отправился в Шотландию, где принял посвящение в ашраме. В моменты проблеска памяти образы из его прежней жизни по частям возвращались к нему, и теперь он уже вспомнил, что работал в банке, был очень занят, хотя от него пока еще ускользали подробности. Он мог обрисовать свой образ жизни, друзей, одежду, вещи, но ему никак не приходило в голову, что же заставило его бросить эту, очевидно, вполне благополучную жизнь. Удивительно, но никто в коммуне не был способен помочь ему в решении этой головоломки. Окружающие настаивали, что его беды коренятся в раннем детстве, и отказывались брать во внимание любые недавние события.
К счастью, Уиллу вот уже несколько дней после происшествия в башне удавалось избежать столкновений с наставником, что дало ему возможность хоть немного собраться с мыслями. Целыми днями он чистил овощи на кухне, беседовал с Мечтой, очень милой, но чересчур наивной и откровенной, и увиливал от знаков внимания заправлявшей на кухне женщины, похожей на постаревшую Брижит Бардо. Но причины и способ прибытия сюда так и оставались для него тайной, как и то, каким образом он сможет выбраться отсюда. Он знал лишь, что находится в Шотландии. Эти расплывчатые сведения, даже если бы их и удалось уточнить, были почти бесполезны, потому что у него не было ни денег, ни приличной одежды. Совершив небольшую экскурсию по замку, Уилл понял: здесь не было никакой связи с внешним миром, кроме разве что дымового сигнала, и уже подумывал о том, что он может оказаться его последней надеждой.
Уильям размышлял об этом, занятый морковкой причудливой формы, как вдруг дверь кухни отворилась и в комнату вошел какой-то старик. Уилл; немного испугался, когда старец присел рядом с ним и дружески взглянул на него. Уилл замечал, как тот бесцельно бродил по замку, скрежетал зубами или ворчал где-нибудь в углу. Он счел, что старика приняли в ашрам тоже из милости. В последние дни Уилла неприятно поразило, что старик повсюду следовал за ним. Во всяком случае, где бы ни появлялся Уилл, там как нарочно оказывался и он.
Уилл поделился этим с Мечтой, но она не слишком удивилась. Она относилась к старику весьма снисходительно и объяснила, что он – заблудшая душа и обращаться с ним надо со всей добротой. Уилл подумал, что она быстро изменит свое мнение, если старик вздумает преследовать ее. Он упрекнул ее в том, что она поощряет старого распутника, угощая его чем-нибудь на кухне, но, к огорчению Уилла, Мечта лишь твердила, что старику нужно оказывать внимание. В этот момент на кухню украдкой проникла «Брижит» и изъявила желание узнать, о чем здесь говорят.
– Ни о чем, – хмуро ответил Уилл.
– Если ни о чем, тогда хватит болтать и займитесь-ка овощами, – отрезала она. Ее отношение к Уиллу ожесточилось после одного примечательного случая.
Увядающая красотка с некоторых пор пыталась очаровать его, правда, безуспешно. Она взяла обыкновение массировать ему шею и плечи, пока он работал на кухне. Поначалу это было весьма приятно, но через день-другой Уилл уже не выносил запаха масла, которым эта женщина, вероятно, умащивала свою кожу.
Не то чтобы она была противна ему, он просто не находил ее настолько привлекательной, как ей бы хотелось. В глазах пятидесятилетнего мужчины она, наверно, выглядела бы как Бо Дерек, но ему, при всех ее прелестях, она казалась сексуально отталкивающей.
Тот факт, что его преследовала женщина, которая могла бы сгодиться ему если не в матери, то в учительницы начальной школы, вызывал тревогу. Во время дежурства на кухне он старался чистить овощи как можно проворнее, поскольку правила распорядка позволяли ему оставить рабочее место, если задание выполнено. Тем не менее не раз Уилл, еще новичок в кулинарных вопросах, оставался последним в просторной кухне, когда золотые, багровые и розовые лучи заходящего солнца освещали старинные черные плиты и начищенные деревянные столы.
В один из таких вечеров «Брижит» вошла и села рядом с Уиллом. Он сразу напрягся, но на этот раз, похоже, она хотела только поговорить.
– Я путешествовала много лет, – сказала она своим глубоким голосом.
