— Знаешь, Харпер, Джил мне все рассказала о вашем эксперименте, — начал Алек, пока мы жевали чудесные сэндвичи, по всем правилам приготовленные Джил — даже корочку у ломтиков хлеба не забыла обрезать. — Как вы там его назвали? Операция «Блондинка»?
— Да, ты не ошибся, — осторожно подтвердила я, не зная, какого он мнения о нашем эксперименте и не особенно горя желанием узнать.
— По-моему, вы замечательно придумали, — похвалил он, и у меня отлегло от сердца. — Хорошее социологическое исследование. Джил рассказала, как прошло твое первое свидание, с офтальмологом. Ты ведь потом еще с кем-то встречалась, да?
— Встречалась, — кивнула я. — С тремя.
Я вкратце описала свидания с Колином, Марко и Дугласом, под конец поведав про «Лучшего стрелка», и рассмешила подругу с мужем до слез, когда, отчаянно фальшивя, завопила песню из фильма.
— Беда в том, что я вроде искала среди тех, кто мне подходит, хоть я и не собиралась продолжать знакомство, — вздохнула я, закончив издеваться над «Опасной зоной». — Но все они оказались недалекими и примитивными.
— А какие именно мужчины тебе подходят? — полюбопытствовал Алек, заинтересованно подавшись вперед.
Я задумалась — как-то раньше не доводилось давать им характеристику.
— Наверное, мой мужчина должен быть умным и талантливым. Понимаешь, что я хочу сказать? То есть он должен быть не глупее меня. Вряд ли я буду встречаться с недалеким парнем, который не в состоянии получить хорошую работу.
Тут мне ни с того ни с сего вспомнился Шон, симпатичный мастер-сантехник. Я поспешно отогнала эту странную мысль. При чем тут он?
— Справедливо, — отметил Алек. — А еще?
Я снова задумалась.
— Хотелось бы, чтобы мужчина был чуть старше меня, чуть более опытным. Я люблю, когда есть с кем перекинуться шуткой, поэтому он должен быть достаточно остроумным, чтобы иногда меня подколоть. И он должен прилично зарабатывать; его деньги мне не нужны, но пусть не считает, что сидит у меня на шее, — закончила я после некоторых раздумий.
— Понятно, — кивнул Алек.
— Вовсе не обязательно, что он должен зарабатывать столько же, сколько я, или больше, — пояснила я. — Просто очень тяжело встречаться с кем-то, кто боится в чем-то оказаться хуже.
— Понятно, — снова кивнул Алек. — Так значит, все парни, с которыми ты ходила на свидания, этим требованиям отвечали?
— Отвечали, — подтвердила я. — По крайней мере, по анкетам. А при встрече оказалось… не знаю, как объяснить. Оказалось, что ни один из них мне не подходит.
— Может, ты неправильно представляешь, кто тебе нужен? — самодовольно улыбнулся Алек.
Или мне почудилось? Ну нет, это ему с рук не сойдет.
— По-моему, мне просто попадаются не те, — парировала я и вполголоса добавила: — Хотя надо сказать, на глупую блондинку они клюют охотнее.
— На этот счет у Алека есть теория, — радостно вмешалась Джил и подтолкнула мужа локтем.
Он задумчиво откусил сэндвич, а я недоверчиво посмотрела на него, ожидая, пока он поделится своим гениальным открытием.
— Эту теорию мы с друзьями вывели несколько лет назад — разумеется, до того, как я встретил Джил, — поспешил уточнить он.
Джил улыбнулась и кокетливо захлопала ресницами, нежно сжав руку мужа. Тот улыбнулся в ответ и перевел взгляд на меня.
— Неужели мужчины тоже сочиняют романтические теории? — удивилась я, на миг представив, как Алек перевоплощается для эксперимента, подобного нашему. Нет, такое и в страшном сне не приснится.
— Да, только не такие, как у вас, — открестился он. — Как-то вечером мы сидели в баре с коллегами-докторами и делились наблюдениями.
— И? — не выдержала я.
— Ну, мы никаких особых названий не выдумывали, — снисходительно улыбнулся Алек. — Но если бы понадобилось, наверное, назвали бы наши выводы «Кто-то в паре должен быть звездой».
— Звездой? — переспросила я.
Джил кивала — наверное, она уже в курсе. Я, прищурившись, смотрела на Алека, ожидая, пока он изложит суть.
— Именно, — подтвердил Алек. — Мысль в том, что одному из партнеров отводится роль звезды и он купается в лучах славы, тогда как другой остается на втором плане. Обычно в лучах славы предпочитает купаться мужчина.
Я глядела попеременно то на Джил, то на Алека.
— А… в вашей паре? — выдавила я.
— Звезда, разумеется, я, — тут же откликнулся Алек.
Джил, помедлив секунду, кивнула и широко мне улыбнулась.
— И что это означает?
Мне почему-то было обидно за Джил, хотя я еще не знала, что скажет Алек.
— Означает, что я зарабатываю деньги, принимаю важные решения, держу руку на пульсе, у меня ответственная работа, — самодовольно перечислил Алек.
Я мельком глянула на Джил, опасаясь, что она огорчилась или расстроилась — как-никак Алек говорил довольно обидные вещи. Разве она для их семьи ничего не делает? Но Джил только улыбалась натянутой улыбкой и старательно избегала встречаться со мной взглядом.
— А какое отношение все это имеет ко мне? — пристально поглядев на Алека, самодовольно уплетающего бутерброды, поинтересовалась я.
— Самое непосредственное, — гордо заявил он. — У тебя хорошая высокооплачиваемая работа, ты не боишься принимать решения, способна о себе позаботиться.
— И?
Я понимала, к чему он ведет, от обиды у меня свело горло.
— И, — он выдержал драматическую паузу, — это значит, что у тебя нет никаких перспектив, поскольку в паре ты претендуешь на звездную роль.
— Алек! — укоризненно перебила Джил, кинув на меня обеспокоенный взгляд. — Харпер, говоря про перспективы, Алек вовсе не хотел тебя обидеть. Да, милый?
— Конечно, — поспешно согласился Алек. — Я лишь хотел сказать, что тебе сложно кого-то найти, ведь парни заранее знают, что командовать в паре будешь ты.
Я горестно покачала головой:
— Это не про меня, я вовсе не рвусь командовать. И главной в паре быть не хочу.
— Неважно, — пожал плечами Алек. — Все признаки налицо: карьера, голова на плечах, достаток. Мужчины это видят и оценивают по-своему, поэтому у тебя возникают сложности в отношениях. Просто и ясно.
— И подтверждается нашим экспериментом, — подхватила Джил с адресованной мне улыбкой.
Я посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Алека.
— И что в итоге? — Меня начал охватывать страх. Я знала это и без Алека, он, по сути, сформулировал то, о чем мне говорил личный опыт. Но когда твои подозрения высказывает кто-то другой, особенно мужчина, на душе становится муторно. — Я навсегда останусь одна, если буду сама собой?
